Нет-нет, сэр, едва ли.
Вы убедитесь, я не останусь в долгу.
Не хочется вам отказывать, сэр, но это не входит в мои обязанности.
Джеймс уже было поддался на уговоры, но тут вмешался Бленкинсоп:
Об этом не может быть и речи, сэр.
Когда Тони ушел, Бленкинсоп решил поделиться с Джеймсом сокровищами своего опыта: он в первый раз работал в паре с Джеймсом и счел своим долгом научить младшего товарища уму-разуму.
Самое трудное в нашем деле внушить клиенту, что развод дело серьезное.
В конце концов непомерные посулы, две-три порции мороженого и вызванное ими легкое уныние все же заставили Винни отправиться в постель.
Как будем спать? спросила Милли.
Как хотите.
Нет уж, как вы хотите.
Наверное, Винни будет уютнее с вами но утром, когда принесут завтрак, ей, конечно, придется перейти в другую комнату.
Винни устроили в уголке огромной кровати, и она, к изумлению Тони, уснула, прежде чем они спустились ужинать.
Вместе с переменой одежды и у Тони, и у Милли переменилось настроение. Милли надела свое лучшее вечернее платье, огненно-красное, с открытой спиной, красные туфли на высоких каблуках, наново накрасилась, расчесала обесцвеченный перманент, нацепила браслеты, подушила за ушами, вдела огромные серьги из поддельного жемчуга, отринула домашние заботы и, снова облачившись в форму, приступила к несению воинского долга, как легионер, вызванный к боевой службе после выматывающей бездельем зимы в казармах; и Тони, наполняя перед зеркалом портсигар и опуская его в карман смокинга, напомнил себе, что, какой фантасмагоричной и мерзостной ни казалась бы ему эта ситуация, он должен вести себя как хозяин; итак, он постучался и спокойно прошел в комнату своей гостьи; вот уже месяц он жил в мире, внезапно утратившем порядок; казалось, разумный и достойный строй жизни, весь накопленный им опыт был всего-навсего никчемной безделицей, по ошибке засунутой в дальний угол туалетного столика; и в каких чудовищных обстоятельствах он бы ни оказался, какие новые признаки безумия ни бросились бы ему в глаза, это ничего не могло добавить к тому всепоглощающему хаосу, который оглушил его. Он с порога улыбнулся Милли.
Прелестно, сказал он. Совершенно прелестно. Пойдем обедать?
Их комнаты были на втором этаже. Ступенька за ступенькой, они рука об руку спустились по лестнице в ярко освещенный холл.
Держите хвост пистолетом, сказала Милли. Вы что, язык проглотили?
Извините, вам скучно?
Нет, это я шучу. А вы паренек серьезный, верно я говорю?
Несмотря на мерзкую погоду, гостиница, по-видимому, была битком набита съехавшейся на уик-энд публикой. Через вращающиеся двери входили все новые и новые гости, глаза у них слезились, щеки посинели от стужи.
Жидки понаехали. Комментарии Милли были излишни. Ну да ладно, все равно хорошо раз в кои-то веки вырваться из «Сотняги».
Среди вновь прибывших обнаружился приятель Милли. Сейчас он распоряжался размещением своих многочисленных чемоданов. В любом другом месте он привлек бы всеобщее внимание, поскольку щеголял в берете и просторной меховой шубе, из-под которой выглядывали клетчатые чулки и комбинированные черно-белые туфли.
Отнесите чемоданы наверх, распакуйте, и чтобы мне побыстрей, приказал он.
Он был низенький и плотный. Его подруга, тоже в мехах, недовольно таращилась на одну из стеклянных витрин, украшавших холл.
Ой, ради бога, сказала она.
Милли и молодой человек поздоровались.
Это Дэн, сказала Милли.
Ну, сказал Дэн, таки что будем делать, что?
Выпить мне наконец дадут? сказала подруга Дэна.
Конечно, Кисуля, ради тебя я сам сбегаю за выпивкой. Составите нам компанию, или мы будем de trop?[22]
Они вошли в блистающий салон.
Я продрогла как собака, сказала Кисуля.
Дэн снял пальто и предстал в брюках гольф лилового цвета с блестящим отливом и в шелковой рубашке такой расцветки, которую Тони выбрал бы разве что для пижамы.
Мы тебя сейчас отогреем, ну, сказал Дэн.
Тут от жидков не продохнуть, сказала Кисуля.
Это залог того, что гостиница хорошая, я так считаю, вы не согласны? сказал Тони.
Еще чего, сказала Кисуля.
Не обращайте внимания на Кисулю, она озябла, объяснил Дэн.
Интересно, кто бы не озяб в твоем паршивом драндулете?
Они выпили несколько коктейлей. Потом Дэн и Кисуля ушли к себе, как они объяснили, причепуриться: их пригласили на вечеринку к другу Дэна его вилла находилась неподалеку.
Тони и Милли пошли обедать.
Отличный парень, сказала Милли, часто заходит в наш клуб. У нас там кто только не бывает, но Дэн он из приличных. Я как-то раз чуть было за границу с ним не поехала, но в последнюю минуту у него что-то там сорвалось.
Кажется, мы не очень понравились его девушке.
Да она просто озябла.
Тони обнаружил, что ему с трудом удается поддерживать разговор. Поначалу он отпускал замечания о соседях, как делал бы, если бы обедал с Брендой у Эспинозы.
Какая хорошенькая девушка, вон в том углу.
Чего бы вам не податься к ней, милок? взвилась Милли.
Посмотрите, какие бриллианты у той женщины. Вы думаете, они настоящие?
Спросите у нее, если вам так интересно.
Смотрите, какая красивая женщина брюнетка, вон там танцует.
Чего бы вам ей самой не сказать она просто помрет от радости.
Вскоре до Тони дошло, что в кругу, где вращалась Милли, считается дурным тоном проявлять интерес к другим женщинам, кроме своей спутницы.
Они пили шампанское. Его же, что неприятно поразило Тони, пили и оба сыщика. Он об этом еще поговорит, когда ему представят счет. Нельзя сказать, чтобы они пошли ему навстречу с Винни. Где-то в глубине сознания его все время терзал вопрос, что же они будут делать после ужина, но вопрос решился сам собой: когда он закурил сигару, с другого конца зала к ним подошел Дэн.
Послушайте, сказал он. Если у вас нет планов на вечер, поедем с нами в гости к моему другу. Вы не пожалеете. Я вам скажу, он умеет принять гостей первый сорт.
Ой, давайте поедем, сказала Милли.
Смокинг Дэна был сшит из синего материала, который при электрическом освещении, очевидно, должен был казаться черным, однако почему-то оставался совершенно синим.
Итак, Милли и Тони поехали к другу Дэна и были приняты «первый сорт». Туда съехались человек двадцать или тридцать гостей, все более или менее похожие на Дэна. Друг Дэна был само радушие. Когда он не возился с приемником, который то и дело выходил из строя, то расхаживал среди гостей, снова и снова наполняя стаканы.
Славная штучка, говорил он, демонстрируя наклейку, от нее никакого вреда, кроме пользы. Штука что надо.
И они налегли на «штуку что надо». Временами друг Дэна замечал, что Тони не в своей тарелке. Тогда он подходил и клал руку ему на плечо.
Рад, что Дэн вас затащил, говорил он, надеюсь, у вас ни в чем нет недостатка. Очень рад вас видеть. Приезжайте еще, когда не будет гостей, посмотрите мой домик. Розами интересуетесь?
Да, я очень люблю розы.
Так приезжайте, когда зацветут розы. Раз вы интересуетесь розами, вам тут понравится. Черт бы побрал это радио, опять барахлит.
И Тони задумался, а бывал ли он так приветлив, когда в Хеттон привозили незнакомых гостей без спросу.
В самый разгар вечера он очутился на диване рядом с Дэном.
Славная девочка Милли, сказал Дэн.
Да.
Я вам что скажу. Она нравится не тем мужчинам, что остальные девушки. Вроде нас с вами.
Да.
Вы б не догадались, что у нее дочка восьми лет, нет?
Да, это удивительно.
Я долго не знал. А потом как-то приглашаю ее в Дьепп на уик-энд, и что вы думаете она хочет взять с собой ребенка. Со мной такие штучки-дрючки не проходят, но Милли я все равно люблю. Я вам скажу за Милли: ее можно куда угодно повести, она себя не уронит. И он бросил кислый взгляд на Кисулю та перебрала «штуки что надо» и последствия этого были налицо.