Ж-жалко жалко ее бабушку Любу заикаясь, растирая руками красные глаза, произнес Андрей Ершов. Мы мы можем ее вылечить?
Увы НН подняла голову. Из-за косметики слезы стекали темным ручьем. Не задумываясь, она, как и Андрей, растерла глаза и стала похожа на панду. Шваркнула носом. Темные ручьи потекли в рот, она бесцеремонно провела ладонью по губам. Красная уже темно-красная помада размазалась по щекам, и Наталья Николаевна стала улыбающейся, злой пандой-клоуном. Стала Джокером, которого играл Хит Лендер. Все, что мы способны сделать помочь уйти ей в мир иной со всеми почестями. Для этого нужны деньги. Конечно, школа их выделит, но малое, недостаточное количество. Я прошу вас спросить у ваших родителей, смогут ли они внести пожертвование. Кто сколько может. Это не требование, детишки просьба.
«Конечно! Конечно, мы спросим! Мы все понимает», начали заливать одноклассники, и я не был исключением.
Спасибо, ребята. Умнички. Вы мой лучший класс. Она достала зеркальце. «Моя Вика» Посмотрелась в него. Достала влажные салфетки. Начала умываться ими, продолжая беседовать с нами: На сегодня ваш учебный день закончен. Занятий больше не будет. Если у вас нет вопросов, можете бежать домой. Обязательно сообщите родителям, что с вами все в порядке.
Наталья Николаевна? Катя Турова подняла руку.
Что, золотце?
Никто из нас до сих пор не видел Сашу Волка. Я переживаю за него. Вы не знаете, где он? Он же не умер?
«Зачем ты это спросила? Ну вот зачем?»
Ах да Я позвонила его родителям. Он уже дома. Ему стало плохо во дворе, и он ушел домой раньше, чем появились пожарные.
«Умничка, Саша. Ты все сделал правильно. Вот только ты не мог знать, что пожарные были в школе. Ну да ладно».
Вы меня обрадовали! Спасибо!
Катя выскочила из-за парты и выбежала в коридор. За ней поспешили остальные.
Илья, задержись, пожалуйста, попросила НН, когда я только-только переступил порог.
Я обернулся. Спрашивать не пришлось по моему лицу она прочитала вопрос: «Это вы мне?» Она кивнула.
Ноги начинали трястись.
Илья, где ты был, когда сработала сигнализация?
Мне не хотелось врать. Говорить правду тоже.
Илья, не бойся, пыталась она успокоить, наблюдая за моими бегающими глазами, просто ответь. Пойми, я не хочу на тебя давить, да и права у меня такого нет. Просто скажи, где ты был. Возможно, ты можешь помочь школе.
Как помочь? Я не знал, что говорить, и продолжал искать ответы в воздухе, словно они, как невидимая гирлянда, свисали с потолка, как надутые гелием шары, привязанные к полу, зависли где-то над моей головой.
Так где ты был? Она уже не выглядела такой страшной. Не была Джокером. Несколько смятых влажных салфеток бурыми комками лежали на дне урны под ее столом.
Я я был у двери почти заходил в класс как вдруг сработала пожарная тревога. Потом давка. Меня прижало к стене. Придавило. Я с трудом смог удержаться на ногах. По сути, я не врал, по сути, говорил правду, но не всю.
Почему во время урока тебя не было в классе? Илья, если ты что-то знаешь, если ты видел что-то подозрительное, скажи, не таи в себе.
Я был в туалете. Врать не пришлось, и меня это радовало. Подозрительное?..
Хоть что-то. Ты видел хоть кого-то подозрительного?
Наверное нет. Только бабушку Любу. Она прибиралась. А так больше не могу ничего вспомнить. Я как-то не следил и не пытался запомнить каждую мелочь.
Хорошо, Илья. У тебя есть предложения, где мог находиться в тот момент Саша? Я не хотела говорить перед всем классом, но я видела его в школьном дворе, хотя родителям он а они мне сказал обратное.
Вроде бы, я начал уходить от ответственности. Вроде бы, все карты были в мою пользу. Я мог бы свалить все на Волка, но мы с ним сидели в одной лодке и, коснись чего, он бы потащил меня с собой на дно. Дело не в пожаре: он в нем ни при чем. Дело в компромате, который у него был на меня. У меня, конечно, тоже был на него компромат, но он не решение. Мой компромат напрямую отразился бы на мне, на моем будущем. Нужно было что-то придумать, как отвести Саню в сторону от лишних вопросов НН, от допроса тем более. «Ему стало плохо», вспомнил я слова Поли, когда она отмазывала меня от прогула, и решение само залетело в голову, и вылетело изо рта:
Поклянитесь, что никому не скажете. Я дал клятву никому не рассказывать
Клянусь. Он наклонилась, взяла меня за руки. Заглянула в глаза.
Я был в туалете. Саша тоже был в туалете. Я помогал ему Он Он Она понимающе кивала. Он Он наложил в штаны Только никому И не спрашивайте его об этом, не упоминайте, иначе он на меня обидится.
Обещаю. Про тебя ведь Она промолчала, вероятно не решившись упоминать про выдуманное Полей расстройство моего желудка. Так что же было потом?
Когда началась тревога, когда началась толкучка, я вернулся в класс за рюкзаком Саши. Вас там уже не было. В рюкзаке была спортивная форма. Он переоделся. Мы вместе вышли на улицу. Я предложил ему присоединиться к классу, но он сказал, что не в силах, что не хочет второй раз ну это Вы его просто не видели.
Ты большой молодец, что рассказал, Илья. Я уже не знала, что и подумать. Злые мысли окружили меня, давили.
Спасибо. Теперь мне можно идти домой? Я уже был на быстром старте. Мне скорее хотелось рассказать о случившемся Витьке и Вике, показать им видео. Поделиться с тобой, хоть ты и присутствовал.
Сначала нужно рассказать все это Валентине Рудольфовне.
Директрисе? Глаза сами стали испуганными, а я понадеялся, что НН сжалится и отпустит меня. Может, вы сами ей все расскажете?
Не бойся, Илья, я буду твоим адвокатом.
Она взяла меня за руку.
Я не мог ничего поделать, не мог убежать, не мог отказаться от сомнительного похода к директорше. Как бы усердно не старался оттянуть время, волочась по коридору, в некоторых местах которого виднелись капли спекшейся крови, у кабинета директрисы мы оказались раньше, чем мне представлялось.