Какие другие?.. Вас ждём! Только вас!
Фома в нерешительности переминался с ноги на ногу. Проводница подошла к нему, улыбнулась искренней безобидной улыбкой и сильным уверенным движение помогла перешагнуть проём, отделявший платформу от вагона. Перешагивая через этот странный проем, Фома невольно взглянул в него и увидел ночное небо в сверкающих звездах и летящую комету с длиннющим, даже не километровым, а более, огненным хвостом. Как смокинг на уродливом кретине! И показалось Фоме, что этот огненный хвост был сплетен из горящих, но не сгорающих человеческих тел. «Верно, это души людей, и они испытывают адскую боль!» подумал он. И точно, Фома даже различил и узнал пару лиц, в которые вглядывался в пункте отправки несколько мгновений назад. «Мгновений или лет?» задал он сам себе этот странный, загадочный вопрос, но не решился на него искать ответ, так как слишком таинственной и апокалиптической показалось ему сама возможность разглядывать лица на таком космическом расстоянии.
Оказавшись в вагоне, Фома с непониманием взглянул на проводницу, которая осталась стоять на платформе и по-видимому не собиралась заходить в вагон вслед за ним.
А вы, почему не садитесь?
Почему не сажусь я? Я остаюсь здесь. Я ведь только проводник!
Проводница!
Нет, не проводница, а проводник. Не удивляйтесь этот вагон специально для вас. Вы же сами хотели что-то поменять в своей прежней жизни, цену назначили! Вот, дерзайте. Вы получили этот шанс. Уж не знаю, за какие заслуги? Но это редко бывает. Во временном промежутке один раз на сто лет!
Пламя свечи в фонаре, что держал в правой руке проводник, вдруг задергалось, пошло всполохами. Проводник поднял левую руку с круглым металлическим зеркалом, больше похожим на маленькую сферу.
Вам пора! Пора! А то сейчас погаснет и ту-ту! Взгляните в зерцало и отойдите от проема. Слышите, от двери отойдите.
Фома взглянул в зерцало и вздрогнул: на него смотрела его Машенька, смотрела с улыбкой, именно с той теплой, полной любви, которую на протяжении всех лет разлуки он не мог вспомнить, которую вытеснила из памяти прощальная, холодная, отрешенная улыбка в туманной дымке сфумато. Пораженный он машинально шагнул вглубь вагонного тамбура. Дверь тут же захлопнулась, и расстояние между проводником и вагоном стало быстро увеличиваться.
Когда поезд исчез вдалеке, проводник раскрыл фонарь и задул уже едва мерцающую свечу.
Всё как ты просил, Фома! Всё как ты просил!
И «поезд-комета» полетел по межзвездному пространству вселенной.
9
Как сухостой, расцветший по весне
По ночному небу с ярким разноцветным фосфоресцирующим хвостом летела комета. Приближаясь, она быстро росла в размерах, разгоняя тьму и, как сухостой, расцветший по весне, ослепляла красками следивших за ее стремительным пролетом; и пока проходило это временное ослепление, комета уже пропадала за горизонтом.
Так по ночному полустанку пролетают сверхскоростные поезда: на мгновение появляясь из ниоткуда и исчезая в никуда
10
Как страусы, летящие по небу
Поезд остановился на вокзале старого провинциального города. Машина «Скорой помощи» подъехала к последнему вагону, и врач, не торопясь, вышел из машины и прошел в вагон. Девушка и парень попутчики Фомы наперебой стали рассказывать врачу, как они обнаружили умершего.
Мы смотрим, он всё лежит в одной позе и лежит
Не двигается совсем, и как дышит не слышим
Мы ночью в темноте ложились, его еще не было, когда и на какой станции он зашел, мы и не заметили Заснули так нереально, как страусы, летящие по небу
А потом стали будить, а он не откликается
Пока, не слушая друг друга, верещали попутчики умершего, врач, застыв в сократовской позе, медлил с принятием решения. Внезапно выражение его лица изменилось, и из меланхолика он вдруг превратился в холерика, который, сверкнув глазами, приказал всем замолчать. Все притихли и в ожидании невероятного чуда уставились на Фому.
Словно почувствовав на себе вопрошающие взгляды, Фома стал медленно открывать глаза, точнее подергивать веками. Это движение век Фомы было едва-едва заметным, но оно было, и врач увидел его и, как зачарованный, смотрел на это внезапное оживление.
Так, теперь тихо! Он жив Ну во всяком случае его можно попробовать реанимировать! Удачно!.. Быстро за носилками, и вещи его перенести в «Скорую».
В правой руке Фома держал яблоко, совсем прозрачное, будто сделанное из хрусталя, врач попытался его взять, но как ни старался, не мог разжать пальцы больного; так Фому и понесли на носилках с зажатым в руке яблоком.
Из вещей была только куртка, ещё кепка и новые ботинки! Девушка проворно понесла это всё по вагону в машину, оглянулась на парня и увидела сумку Фомы.
А ты возьми его сумку, на вид она довольно тяжелая. Интересно, что там?
Яблоки! Ха! Просто хрустальные какие-то! Смотри.
Парень взял яблоко и хотел надкусить, но девушка остановила его:
Оно же прозрачное!
Она выхватила яблоко и посмотрела сквозь него вокруг. Увиденное поразило ее настолько, что она, не раздумывая, бросила яблоко назад в сумку.
Это запретный плод! Если смотреть через него, то лучше не смотреть.
Почему?
Метаморфозы происходят со всем, на что падает взгляд сквозь это необычное яблоко! Это точно запретный плод!
Прямо босиком парень потащил сумку волоком по вагону: сумка была большая и тяжелая, а парень тощий и длинный. Илья Репин был бы рад такому натурщику для своих «Бурлаков на Волге». Странно, но парень не выказал любопытства посмотреть сквозь яблоко на свою девушку, а то увидел бы не молодую и красивую, а толстую распустившуюся бабу. Конечно, если бы он знал, что увидела девушка, посмотрев сквозь яблоко на него, то мог бы измениться и изменить и ее будущее. Но он и остался таким, каким его увидела девушка инфантильным нерешительным ребенком.
С каждым шагом «бурлака» сумка ударялась о стенку вагона, словно пыталась зацепиться за что-нибудь и, наконец-таки, зацепилась за вылезший шуруп и застряла. Парень вынужденно остановился, постучал по сумке ногой, подергал в разные стороны безрезультатно! С платформы его поторопили нервным беспокойным голосом.
Ну, где ты там, давай быстрее, ждут только тебя с саквояжем!
Крик девушки взбодрил парня, он распрямился и изо всех сил рванул сумку на себя, оставив на торчащем в стене шурупе клочок выдранной из саквояжа материи; и хоть он и услышал треск рвущейся ткани, не оглядываясь, поволок поклажу попутчика к выходу.
Из образовавшейся дыры в сумке выскользнуло несколько яблок. Они быстро прокатились по коридору вагона и, будто прячась от людей, закатились в самый потаённый от взглядов пассажиров уголок у последнего купе.
Старый, старый пёс, высунувший морду из этого последнего купе, обнюхал подкатившийся к нему запретный плод и в одно мгновение сожрал его. Псу понравилось съеденное, и он, принюхиваясь, поплёлся по коридору в поисках остальных упавших из сумки яблок. Нашел ещё парочку и съел; четвёртое надкусил и потащил хозяину в купе.
Сквозь прищур глаз полусонный хозяин пса наблюдал через окно, как Фому на носилках заносили в машину «Скрой помощи», как в салон бросали его вещи и сумку, из которой на перрон выпало несколько яблок больших, сочных, аппетитных. «Скорая» включила мигалку, развернулась и уехала, раздавив выпавшие яблоки.
А яблоки-то ему теперь зачем? Хотя, может, и откачают! Правда, Тоби?
Хозяин оторвался от окна и посмотрел на своего пса Тоби, но только вскрикнул от удивления.
А! Это что ещё за мелочь пузатая, а ну пошёл отсюда в своё купе. Тоби, Тоби.
Вместо Тоби в купе хозяина резвился маленький щенок, катая по полу, как теннисный мячик, яблоко с отметками клыков старого подслеповатого Тоби.