Но однажды в интернетах ты набредаешь на статью психолога, которая тебя торкает. Ты читаешь редкостную правду о себе. Которая тебя оправдывает. Понимает и оправдывает. Автор знает много похожих на тебя женщин и, сведя их истории к одному знаменателю, делает выводы. И эти выводы тебя вдохновляют. И прочитав всё от слова до слова, ты думаешь: «да, со мною всё нормально».
Проходит ещё несколько лет в осмыслениях и трудах над собою, и снова о боги! ты читаешь о себе. И снова правду, только намного более глубинную, будто насквозь, до костного мозга. Как будто та, кто писала, смотрела на тебя всю твою жизнь, жила рядом с тобою и писала не останавливаясь.
Я говорю о тех женщинах-психологах, что пишут о матерях, не любящих своих детей. Лишь дважды за последние восемь лет я натыкалась на очень грамотные описания этого явления, и оба раза это были переводные статьи иностранных психологов. Одна из них Беттани Уэбстер «Отверженные дочери духовные воины». Вторая Пег Стрип «Нелюбимые дочери нелюбящих матерей». Вы можете найти их сами, если захотите.
И знаете, перерыдав свою жизу над этими статьями, я по-прежнему не знаю, смогу ли её изменить. Но я точно знаю, что бессильна перед мамой. Бессильна перед святым догматом материнства. Можно, да, можно отчаяться, принять решение, разорвать физически эту пуповину, но то, что мама в тебя вложила вместе со своей кровью это вряд ли ты перелицуешь.
Ибо духу нашему нужна кровь, чтобы войти во плоть. И вот тут я чувствую всю бездну моей личной безнадёги, потому что нет и не может быть у меня плотного основания для проявления моего мощного Духа. И все мои светлые таланты так и останутся в моих четырёх стенах, в моём домашнем архиве, ну, в лучшем случае на моей странице в соцсети. И когда-нибудь всё это вынесут вслед за моим тленом и сожгут где-нибудь на свалке. А я вернусь куда-то туда и смогу простить маму.
Забытое
Иногда это кажется муравейником, наскоро слепленным из серых картонных кубиков. К некоторым перегородкам прилеплены горячие нитки, чтобы можно было не задубеть, к некоторым холодные сквозняки, чтобы можно было передвигаться. В некоторых просветах, правда, глаз на миг останавливается, заметив фигуристую луковку храма или свежевыкрашенное здание со старыми колоннами. Летом и осенью бетонные муравейники, раскиданные по Русской равнине, кажутся вполне себе ничего, ведь цветущая буйная зелень чуть прикрывает рассыпающиеся чёрные стены.
Да, какие-нибудь 100 км от Москвы и каждый из нас знает хотя бы один такой город. С двухсотлетними домами на центральных улицах, тротуарами, выложенными дешёвой шершавой плиткой, сквериками с прикольными чугунными памятниками и ободранными как снаружи, так и изнутри троллейбусами, что дёргаются с остановок так, что иметь с ними дело просто опасно. Достопримечательностей ровно столько, чтобы туристам выходного дня хватило ровно на пару часов, чтобы сделать сэлфи, отчитаться в соцсети и перекусить в лубочном ресторанчике.
Однако, если сойти с туристической тропы, пройти квартал по разбитому будто бомбёжкой асфальту, то можно немало удивиться, оказавшись среди современных кирпичных домов, как многоэтажных, так и небольших. А ещё можно увидеть настоящие бревенчатые хоромы за витиеватыми чугунными воротами, разросшиеся усадьбы под обширными крышами и, будто из книжки с русскими сказками, избы с палисадниками и котами на окошках. А жмётся вся эта красота в оградах рядом с монастырями.
Приятные глазу места, скажу я вам. И вовсе я не стебусь. Как-то сразу картинка эта навевает мысль про гармонию земного и духовного. Вот только интересно, внутри этих прекрасных жилищ тоже царит согласие мирского и небесного?
У меня нет знакомых в тех местах. Есть только наблюдение. В одном из городских концертных залов часто выступает кто-нибудь из московских известных артистов. Серьёзные, маститые музыканты приезжают сюда охотно. В зале собираются горожане хорошо одетые интеллигенты, обеспеченные люди, семейные пары, улыбающиеся, с друзьями, с сумочками и в драгоценностях. И знаете, какой запах стоит в пространстве? Духов? Помады? Денег? Нет. Это запах затхлости. Лежалости. Даже не нафталина, а именно промозглости.
То, что было сложено когда-то и потом забыто. Вот только что именно тут было забыто никак не могу вспомнить
Трусы
Изюминка. Есть она у каждой. Что-то особенное. Например, прикус. Ямочки на щёчках. Скривлённый от рождения второй пальчик на ноге. Брови домиком. Манера красить губы. Словом то, чего не изменить.