И от этих слов на душе у чаровницы стало чуточку теплее.
Столы ломились от яств и напитков, а голоса выливались в общий гул. Когда-то Арабела видела в таком веселье особый шарм.
Сейфи вежливо отвечала какой-то женщине, а отец-герцог вел оживленную беседу с принцем, сидящим во главе стола. С тех пор, как охота закончилась, Раклен так ни разу и не попался Арабеле на глаза, и это тревожило ее не меньше, чем всякая другая мелочь.
Сейфи вдруг смолкла, когда Патриция и Юстиус Памеры расположились напротив нее и Арабелы.
Добрый вечер, сладко протянула Патриция, а ее брат дергано кивнул. Арабела всмотрелась в родинку на щеке у женщины; подметила про себя, что форма бровей графини придавала ее лицу слегка удивленное выражение.
Приятного аппетита, учтиво ответила Сейфи и отвернулась.
Арабела же, напротив, внимательно следила за повадками графских отпрысков: они пили вино, промакивали губы салфетками и постоянно перешептывались. Юстиус крепко сжимал в руке вилку, а Патриция то и дело шипела, раздувая ноздри.
Индейка вам не по вкусу, леди Патриция? вырвалось у Арабелы, и оба Памера вопросительно выпучились на нее. Мне показалось, что вы чем-то разочарованы.
Все, безусловно, вкусно, девушка сощурила черные глаза. А вы наслаждаетесь праздником, леди?
Арабела.
Леди Арабела.
Безусловно, но я бы сказала, что в зале сегодня душновато.
Лето еще не кончилось, Патриция натянуто улыбнулась.
Нет, дело не в этом, парировала Арабела.
А в чем же?
В количестве народа, чаровница пригубила вина.
Патриция тоже взялась за бокал. Сейфи окинула Арабелу коротким взглядом.
У вас необычный цвет глаз, леди Арабела, снова заговорила Памера. Я бы даже сказала, колдовской.
Арабела почувствовала, как гнев вскипел на кончиках пальцев.
Это ее особенность, вмешалась Сейфи. Она такой родилась.
Должно быть, в мать? Патриция дождалась кивка герцогини. И рыжие волосы?
Волосы в отца, перебила Арабела; высокомерие Памеры действовало ей на нервы, а еще чаровница видела, как ожесточенно ее брат расправлялся с куском мяса. Смею заметить, от отца мне также достались упрямство и отменная память на лица.
Юстиус Памер вдруг выронил нож из рук, и звон привлек внимание гостей.
Очаровательно, закончила диалог Патриция и поджала губы.
Ты что? прошептала Сейфи, но Арабела не успела ответить: всеобщее внимание привлек принц Раклен.
Дорогие гости и хозяева этого поместья! Мне крайне приятно проводить время в окружении замечательных людей! Раклен сделал паузу, слушая аплодисменты. Этот сезон охоты оказался самым насыщенным из всех, что мне довелось проводить в землях Родарана.
Он обвел присутствующих взглядом и, на секунду задержавшись на чаровнице, сконцентрировался на Сейфи. Та залилась краской, опустив глаза, и Арабела каждой клеточкой тела ощутила волнение и трепет герцогини.
Сила под сердцем крепчала изо дня в день.
Признаться, я долгое время не мог найти в себе храбрости, чтобы сделать то, что должен был сделать многие месяцы назад, заявил Раклен, и Арабела заметила, как стих даже самый низкий шепот. Этот сезон стал для меня важным не только потому, что я познал новых людей и такие тонкости охоты, о которых мне не приходилось слышать от рождения. Но и потому, что я был окружен лаской, которой раньше не встречал. Я познал, какой целомудренной и мягкой может быть любовь женщины.
Раклен сделал паузу, а Сейфи взяла Арабелу за руку дрожащими пальцами. Чаровница внутренне подобралась.
Я хочу попросить герцогиню Марианну Сейфи Люрбейт встать подле меня и поднять мой бокал. Изопьем же из одного кубка в этот знаменательный вечер!
Тишина стала оглушающей, и Арабела услышала, как бьется сердце: не то Сейфи, не то ее собственное.
Румянец пятнами покрыл шею и щеки герцогини, но даже при этом она держалась благородно. Крепко сжав ладонь своей чаровницы, Сейфи грациозно выплыла из-за стола и встала рядом с принцем.
Он тепло улыбнулся и протянул ей свой бокал.
За день, который мы все запомним надолго! выкрикнул Раклен, и люди вторили ему.
Зал наполнился звоном бокалов, однако заявление королевского отпрыска произвело неясное впечатление: лицо Патриции исказилось гримасой недовольства, и многие из гостей многозначительно переглянулись.
Арабелу вдруг снова окатило волной воспоминаний. Она ощутила фантомную боль и страх и всмотрелась в лицо Юстиуса. Ей показалось, что в его грубых чертах прятались знакомые линии, но иных доказательств, кроме предчувствия, она найти не могла.
Сейфи сказала, что Памеры прибыли лишь в день праздника, а значит, Юстиус не мог быть стрелком в лесу во время охоты.
И видели Хранители Арабеле казалось, что навязчивая идея начинала сводить ее с ума. Но ощущение никак не оставляло ее, и ей хотелось поделиться этим с Сейфи.
Ни единой зацепки, но что-то грызло чаровницу изнутри, и она твердо решила, что расскажет герцогине о своем предчувствии и утром Памеры отправятся на допрос. И как только они найдут убийцу, Арабела наконец сможет спокойно заснуть.
Чаровница поймала на себе счастливый взгляд Сейфи и улыбнулась в ответ.
Подняла за подругу свой бокал.
Королевская тайна
Погода была особенно прекрасна в день, когда Арабела наслаждалась цветением глицинии. Лиловые лепестки кружились вокруг чаровницы, и сладковатый аромат забирался под кожу. Солнце цветными искрами пробивалось сквозь свежую зелень; стрекозы норовили запутаться в огненно-рыжих распущенных волосах. Арабела не знала, что любила больше: герцогский сад или ощущение легкости на кончиках пальцев.
С момента покушения на жизнь Сейфи в Лонне прошло почти две весны, но страхи улеглись совсем недавно.
Арабела почти не вспоминала, как в первое время после нападения она не могла контролировать вспышки гнева словно оказалась в далеком детстве, когда Марлен уводила ее в поля и терпеливо учила управляться с эмоциями. Но со временем ярость прошла, а внутренняя сила крепчала, и Арабела быстро изучила основы эмпатии и убеждения. Теперь она запросто могла успокоить напуганную душу, обличить обман или убедить кухарку пустить ее в кухню после полуночи. Последний навык Сейфи ценила по-настоящему.
Теперь же, впервые за долгие месяцы, Арабелу переполняло счастье, потому что сэр Стант вернулся с новостями: привилегии карателей были упразднены и в королевстве Родаран воцарился долгожданный мир. А это означало, что она наконец могла вернуться домой и разделить радостную весть с родными.
Они крайне редко обменивались письмами, но после королевского визита в Лонн родители и вовсе перестали отвечать, и, если бы Сейфи не запретила, Арабела давно бы ринулась в Уаду.
Прощание с садом плавно перетекло в сбор вещей: сладостей и украшений, расшитых камзолов и платьев для родителей и братьев. От волнения у Арабелы кружилась голова и веселье не поддавалось контролю: она перебегала с места на место, напевая под нос.
Но знакомое предчувствие под ребрами мгновенно остудило ее пыл: она почти сразу уловила присутствие Сейфи и ее волнение. Герцогиня вбежала в комнату спустя мгновение.
Лицо Сейфи белое, как летнее облако, покрылось испариной, а руки дрожали.
Сейфи! Арабела подлетела в тот момент, когда у подруги подкосились колени. В чем дело?
Сейфи молчала, раскрывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Тогда они дошли до кровати, и белокурая девушка провалилась в мягкие подушки.
Ты должна рассказать мне, Арабела говорила твердо и тихо.
Кажется, у нас неприятности, Арабель
Что? Кто посмел обидеть тебя? чаровница нахмурилась.
Обидеть? Нет! Дело не в этом.