Поодиночке так не выжить, задумчиво сказал Егор. Так человека просто съедят. Съедят с ливером или изолируют, хотя бы и на свободе окружат пустотой, вакуумом, который прекрасно защищает от шума и тишины, тепла и стужи, пыли и чистейшего озона, который выдыхает Бог. Чтобы так жить, нужна система, сообщество единомышленников. И ещё идеология внутри системы. Егор почесал затылок. Нет, даже не идеология, а лидер, безукоризненный вождь, который мог бы авторитетно направлять как, что и почему надо делать.
Верно, обрадовался Тарарам и потёр ладони. Нужна система, общество с немилосердной иерархией. Где на вершине вождь. При этих словах лицо Ромы сделалось серьёзным. Непогрешимая фигура поводырь по жизни. Под ним ленивые и умные, элита и мозг сообщества. Тарарам доверительно посмотрел в глаза Егора. Они не слишком озабочены трудами и утруждены заботами, они любят, закинув руки за голову, лежать на мягком и расхаживать из угла в угол в халате, но именно они производят идеи, строят стратегию, отлаживают систему и продумывают ходы. Кроме того, ленивые и умные в силу лени не поражены пустым тщеславием, а в силу ума не посягнут на место первейшего. Тарарам надменно закурил сигарету. Следом за ними стоят умные и энергичные. От них толку меньше, поскольку размышлять и проникать в суть им мешает собственная предприимчивость, желание держать палец на пульсе и быть в курсе всего на свете. А также стремление выковать карьеру это тоже мешает думать. Тарарам выдержал паузу. Энергичные и тупые нижний ярус иерархии. Это база, фундамент. На нём, собственно, всё и держится, так как своей ретивостью и способностью без рассуждений исполнять волю вождя энергичные и тупые хранят дисциплину, цементируют ряды и делают в глазах посторонних систему грозной. Дым клубом встал перед лицом Ромы. Ну а ленивые и тупые нам не нужны это позорная слизь, гниль, мусор, их место во внешнем мире перед экраном с юмористами.
Ты говоришь мне это, потому что уготовил место сразу под собой, в рядах ленивых и умных?
Да. Всем, кто ниже, знать это нельзя.
Спасибо за доверие. Мы четверо похожи на костяк модели
Хорошо, что ты это заметил.
а Катенька, стало быть, как хвост в пасти змея.
Надо же, об этом я не думал.
Мне кажется, опять почесал затылок Егор, что-то подобное я читал у Мольтке.
Возможно, легко согласился Тарарам. В истории, культуре и семейном быте полно параллельных мест.
5
А что бы ты сказала о театре ну, скажем так, не понарошку? О театре, где у актёра нет места для внутреннего смеха? Где всё взаправду? Назовём это театр-явь. Или ещё проще реальный театр.
Как это? не поняла Катенька. Написано «кашляет» и кашлять?
Более того, пояснил Тарарам, написано «душит» и душить. Входить в образ до конца, по самое некуда. Понимаешь? Сходить с ума и умирать по-настоящему.
Так ведь через сезон актёров не останется.
Если изменить правила, появится новая драматургия. Без смертей. Хотя совсем без них куда же
Это нелепица. Ты шутишь?
Почему нелепица? Это, дружок, новый театр с новой идеей и новой стратегией. Зачем наследовать балаган и потворствовать человеческим слабостям? Комедиант не интересен в жизни, и он перестанет быть интересен на сцене. Лариса Дмитриевна, которая завтра умрёт на подмостках от настоящей пули Карандышева, в миллион раз одухотворённее какой-нибудь Комиссаржевской королевы притворства. Из театра уйдёт пресловутый психологизм, его заменит рок, тот самый рок греческой трагедии, на руинах которой хохотал Аристофан, не понимающий, что юмор всего лишь отложенная трагедия. Именно так отложенная трагедия. И поэтому, как точно подметил Козьма Прутков, продолжать смеяться легче, чем остановить смех. На миг Тарарам сбился. О чём мы?
О роке.
Да, психологизму на смену вновь придёт рок. Только рок не шутовской, подложный, а чистопородный, первозданный. Трагедии в Греции игрались единожды, у нас будут играющие единожды актёры, актёры-гладиаторы. Сечёшь? Мы перечеканим монету и выведем из обращения подделку. Раз зрелище нельзя убрать из жизни, надо сделать его реальностью. Театр должен стать корридой. С какой стати актёр решил, что у него сто жизней? Нет уж: пошёл в профессию ответь по полной.
А это даже интересно
Конечно, интересно. Ты этим и займёшься. Будешь пионером нового театра. Как Петипа и Немирович-Данченко. Как Жене, Арто и Аррабаль в одной упряжке. Или, прости за выражение, Виктюк. Только твой театр вознесётся на десять этажей выше
Пионеркой.
Что?
Буду пионеркой. Катенька засмеялась.
Ну да А что ты смеёшься?
Представляю, как взаправду тает на сцене Снегурочка.
Это, дружок, несущественная проблема.
А почему я буду пионеркой? Ведь придумал ты?
Тебе в общих чертах известны законы сцены. Ты понимаешь, что и где ломать. Ну и В общем, мне порой кажется, что весь мир порождение вполне человеческого ума, но придуман, что ли, в безотчётной горячке возможно, даже мной самим. Я не то говорю Словом, раз сам придумал, что теперь самому и шить, и жать, и на дуде играть?
Я тоже, между прочим, могу что-нибудь придумать. Уже придумала даже.
Что ты придумала?
Новую запись той жуткой истории. Помнишь? «У попа была собака»
Ну?
Удобнее теперь писать это вот так Катенька взяла ручку и вывела на конверте, в котором оператор рассылал распечатку мобильных трат: «У попа была @».
Да Знаешь что?
Что?
Ты лучше не придумывай. Я буду придумывать, а ты бесподобно исполнять.
6
Вербовать рекрутов в наши ряды, в ряды паладинов опричного ордена, надо прежде всего из кругов молодых маргиналов, азартно витийствовал Егор. Из кругов культурного андеграунда, злого, закалённого, недоумённо обывательской средой отвергаемого.
Не следует забывать, Тарарам был невозмутим, что в сегодняшней альтернативке, как в любом пыльном подполье, полно обычных серых мышей, которых более пронырливые соплеменники просто не пустили жировать в амбар.
Не следует забывать также, что андеграунд по существу отторжение, отрицательная реакция на общество потребления иллюзий, жест неучастия в нём, своеобразная форма его социальной критики, проявленная не с булыжником в руке на баррикаде, а в ином не общего лица образе жизни.
Ну и что?
Но ведь и мы, в свою очередь, стремимся стать не чем иным, как строго организованным и чисто выметенным подпольем, добровольно обустроенным за гранью этических, эстетических и прочих норм пошлейшего, как ты выражаешься, бублимира.
Однако мотивы бегства под пол бывают разные. Здесь, как и там, Тарарам устремил палец вверх, в мир надпольный, основная масса обитателей балласт и гумус, аморфный, бесструктурный, никак не складывающийся в прообраз прекрасного нового мира, построенного по вертикали: снизу к Божеству. Ведь отроки и девы спускаются туда, Тарарам устремил палец вниз, без тоски по костру и нагайке, спускаются в банальном поиске себя, так как всего лишь не разделяют взрослых правил жизни предков. Конфликт малявок и отцов, скрытый или явный, но вечно неизбежный в обществе, покинувшем благой покров традиции, толкает первых на потешный бунт против взрослости как таковой. Они принимают клумбу за непроходимую чащу. А ведь взрослость всего лишь повышенная степень социализации, как в мире попранной традиции, так и в прекрасной империи духа, где правит служение и долг, а не желание расслабиться и наслаждаться процессом скольжения к смерти. Структурный, социальный, слишком жёстокий для них мир бунтующие дети воспринимают просто как мир взрослых. Вследствие чего их отказ подчиняться правилам этого мира приобретает комическую форму нежелания взрослеть.