Латте, пожалуйста!
Американо и круассан.
Капучино без сахара.
И так далее.
Когда она устраивалась сюда, над сестрой еще не тяготело это странное, необъяснимое проклятие и один день походил на предыдущий. Евгения не переживала из-за этого. Предсказуемость вполне устраивала. Она любила знать, что все идет по четкому плану, но теперь уже третий месяц жила с ощущением непостижимости бытия.
Все, во что верила девушка, в том числе в мироустройство, терпело болезненный крах.
Самое страшное, что она не могла с кем-то поделиться этим, и ей в одиночку приходилось справляться с шокирующей правдой, какой бы невероятной она ни казалась. Женя всегда твердо доверяла лишь логике и порядку. Любой хаос или то, чему нельзя было дать четкого определения, безжалостно критиковалось. Она никогда не испытывала склонности к мистицизму, не попадала под очарование старых рассыпающихся особняков, старинных фотографий, портретов. Пожалуй, она и в Бога то не верила, ведь ей никогда не доводилось его видеть.