Он повернулся ко мне спиной, открыл дверцу и положил книги на переднее сиденье, пытаясь казаться незаметным. Я обернулась и увидела Оливию. Вид у нее был взъерошенный и усталый. И тут к ней подошел Джон, с широкой улыбкой глядя на меня. Я не видела его с тех пор, как в моей жизни появился Сэм, и теперь задалась вопросом, как когда-то могла считать его симпатичным. По сравнению с черноволосым и золотоглазым Сэмом он казался тусклым и ничем не примечательным.
- Привет, красотка, - бросил Джон.
Сэм стремительно обернулся. Он не сделал ни шагу в мою сторону, но это было и не нужно: его желтые глаза приморозили Джона к месту. Или причиной была его напряженная поза. У меня промелькнула мысль, что Сэм может быть опасен, что, возможно, он сдерживает свою волчью натуру куда чаще, чем дает ей волю.
У Джона на лице застыло странное, непроницаемое выражение, и я подумала, что, наверное, эти его постоянные заигрывания со мной были не таким уж притворством.
- Привет, - поздоровалась Оливия и покосилась на Сэма, который не сводил глаз с камеры, висевшей у нее на плече.
Он тут же уткнулся взглядом в асфальт и потер веки, как будто что-то попало ему в глаз.
Беспокойство Сэма оказалось заразительным, и улыбка у меня вышла неискренняя.
- Привет. Не ожидала вас тут встретить.
- Да мама попросила нас кое-что сделать. - Джон покосился на Сэма и улыбнулся, как-то уж слишком вежливо.
Щеки у меня запылали; этот безмолвный тестостероновый поединок льстил мне, хотя я ни к чему подобному и не привыкла.
- А Оливия решила заскочить по дороге в книжный, - продолжил Джон. - Ну и холодрыга на улице! Вы как хотите, а я иду греться в магазин.
- Туда что, пускают неграмотных? - поддела я его по старой привычке.
Джон ухмыльнулся; обстановка разрядилась, и он улыбнулся Сэму с выражением: "Ну-ну, удачи тебе", прежде чем скрыться в магазине. Сэм даже изобразил какое-то подобие ответной улыбки, впрочем не раскрывая глаз, как будто соринка из них никуда не делась. Оливия осталась стоять на тротуаре перед дверью, обхватив себя руками.
- Вот уж не думала, что увижу тебя в выходной на улице в такую рань, - заметила она. Ее слова были обращены ко мне, но смотрела она на Сэма. - Я думала, по выходным ты впадаешь в спячку.
- Сегодня не впала, - откликнулась я. Мы с ней столько времени не разговаривали, что я, похоже, разучилась делать это. - Решила попробовать, как это.
- Забавно, - сказала Оливия.
Она все еще поедала глазами Сэма; в воздухе висел невысказанный вопрос. Мне не хотелось их знакомить, раз уж Сэму было так неуютно в присутствии Оливии с ее камерой, но я же видела, какими глазами она смотрит на нас, на разделявшее нас расстояние, на то, как оно изменялось, стоило одному из нас сдвинуться с места и привести в действие связывающие нас незримые узы. И на наши мимолетные прикосновения. Ее взгляд не оставил без внимания и то, как легко он коснулся моего локтя, как уверенно, по-хозяйски другая его рука лежала на ручке дверцы машины. Как будто он по-свойски чувствовал себя в "бронко" и рядом со мной. Наконец Оливия спросила:
- А это кто?
Я взглянула на Сэма, ища поддержки. Его веки все еще были опущены, скрывая глаза.
- Сэм, - произнес он тихо.
Голос у него был какой-то не такой. Он не смотрел на камеру, но я прямо-таки кожей чувствовала его внимание к ней.
- Это Оливия, - сказала я; в моем голосе невольно прозвучали те же встревоженные нотки, что и у Сэма. - Олив, мы с Сэмом встречаемся. Ну, то есть он мой парень.
Я ожидала, что она не удержится от комментария, однако она сказала:
- Я тебя узнала. - Сэм у меня за спиной напрягся, но тут она добавила: - Ты из этого книжного?
Сэм вскинул на нее глаза, и она еле заметно кивнула.
- Точно. Из книжного.
Не разжимая рук, она принялась водить пальцами по шву свитера, однако взгляд ее был прикован к Сэму. Похоже, она пыталась подобрать слова.
- Я... ты носишь контактные линзы? Прости за прямоту. Тебя, наверное, все время спрашивают.
- Да, - сказал Сэм. - Спрашивают. Ношу.
На лице Оливии отразилось что-то похожее на разочарование.
- Прикольные, - сказала она наконец. - Э-э... Приятно было познакомиться. Прости, - сказала она, обращаясь ко мне. - Глупо было ругаться из-за такого пустяка.
Все, что я собиралась ей сказать, немедленно вылетело у меня из головы.
- И ты меня прости, - ответила я немного неубедительно, потому что не очень понимала, за что именно извиняюсь.
Оливия взглянула на Сэма, потом снова на меня.
- Ну да. Я просто... Можешь мне позвонить? Потом?
Я захлопала глазами от удивления.
- Ну да, конечно. Когда?
- Я... вообще-то давай я сама тебе позвоню? Я пока не знаю, когда будет подходящий момент. Хорошо? Я позвоню на мобильный?
- Да пожалуйста. Ты точно не хочешь куда-нибудь пойти и поговорить?
- Э-э... нет, сейчас не могу. Джон ждет. - Она покачала головой и снова взглянула на Сэма. - Он хочет со мной пообщаться. Но как-нибудь потом - обязательно. Спасибо, Грейс. Правда. Я так жалею, что мы с тобой поссорились из-за ерунды.
Я сжала губы. За что она меня благодарит?
Из дверей магазина высунулся Джон.
- Олив? Ты идешь или нет?
Оливия помахала нам рукой и скрылась в книжном, звякнув дверным колокольчиком на прощание.
Сэм обхватил голову руками и судорожно вздохнул. Потом принялся ходить кругами по тротуару, не опуская рук.
Я прошла мимо него и дернула на себя дверцу машины.
- Ты скажешь мне наконец, что происходит? Ты просто не любишь фотографироваться или тут что-то серьезнее?
Сэм обошел "бронко" и, усевшись на водительское сиденье, захлопнул дверцу, как будто хотел оставить Оливию и наш странный разговор за пределами машины.
- Извини. Я просто... на днях видел одного из волков, к тому же у меня и так из-за Джека нервы на пределе. А Оливия... она же вечно нас фотографировала. В волчьем обличье. А у меня же глаза... я испугался, что Оливия знает про меня больше, чем говорит, ну и сорвался. Я знаю. Я вел себя как полный псих.
- Угу. Повезло тебе, что она вела себя как еще более полный псих, чем ты. Надеюсь, она мне позвонит.
Меня грызло беспокойство.
Сэм коснулся моего локтя.
- Пойдем куда-нибудь поедим или поедем домой?
Я застонала и прижала ладонь ко лбу.
- Поехали домой. Господи. Мне так не по себе. Скорее бы выяснить, что у нее на уме.
Сэм ничего не ответил, но я не обиделась. Я вновь и вновь прокручивала про себя слова Оливии, пытаясь понять, почему наш разговор вышел таким неловким и что осталось недосказанным. Надо было еще поговорить с ней после того, как она попросила прощения. Но что еще можно было сказать?
Домой мы ехали в молчании, пока до меня не дошло, как эгоистично я себя повела.
- Прости, я испортила все свидание. - Я накрыла ладонью свободную руку Сэма, и он сплел свои пальцы с моими и сжал их. - Сначала распустила нюни, чего вообще-то никогда не делаю, а теперь Оливия совершенно выбила меня из колеи.
- Заткнись, - ласково сказал Сэм. - У нас еще весь день впереди. И потом, приятно в кои-то веки видеть твои... эмоции. Не все же тебе быть стоиком.
Эта мысль меня насмешила.
- Стоиком? Мне это нравится.
- Я так и думал. Но приятно ради разнообразия какое-то время не побыть размазней.
Я рассмеялась.
- Вот уж кем-кем, а размазней я бы тебя никогда не назвала.
- Так ты не считаешь меня нежным цветочком но сравнению с собой? - Я снова рассмеялась, и он настойчиво поинтересовался: - Ладно, а кем тогда ты бы меня назвала?
Я откинулась на спинку кресла и задумалась, и Сэм с сомнением поглядел на меня. Для сомнений у него были все основания. Я не слишком хорошо управлялась со словами - во всяком случае, с абстракциями и описаниями.
- Ты - человек тонко чувствующий, - отважилась я.
Сэм перевел:
- Слезливый.
- Творческая личность.
- Несчастный эмо.
- Вдумчивый.
- Жертва фэн-шуй.
Я чуть не поперхнулась от смеха.
- Какое отношение фэн-шуй имеет к вдумчивости?
- Фэн-шуй учит расставлять мебель, растения и прочую дребедень вдумчиво. - Сэм пожал плечами. - Чтобы добиться душевного спокойствия. Дзена. Ну и все в таком духе. Я не до конца понимаю, как это получается, за исключением вдумчивости.
Я шутливо ткнула его кулаком в плечо и выглянула в окно. Мы проезжали дубовую рощицу, расположенную по пути к моему дому. Тусклые бурые листья, сухие и мертвые, трепетали на ветру, дожидаясь порыва, который налетит и сорвет их с ветвей. Вот оно, правильное слово для Сэма, подумала я. Преходящий. Листок, до последнего цепляющийся за мерзлую ветку.
- Ты красивый и грустный, - сказала я наконец, не глядя на него. - Как твои глаза. Ты - как песня, которую я слышала в детстве и забыла о том, что знаю ее, пока не услышала снова.
Долго-долго было слышно лишь шуршание шин по асфальту, потом Сэм тихо произнес:
- Спасибо тебе.
Мы ввалились в дом и до вечера проспали на моей постели, сплетясь клубком; моя голова лежала на его плече, на заднем плане бубнило радио. Когда настало время ужина, мы выбрались в кухню чего-нибудь поесть. Пока Сэм заботливо сооружал сэндвичи, я попыталась набрать номер Оливии.
Трубку взял Джон.
- Прости, Грейс. Ее нет дома. Что-нибудь передать? Или просто сказать, чтобы перезвонила тебе?
- Пусть перезвонит, - сказала я с неприятным ощущением, что каким-то образом подвела Оливию.