- Это случилось еще до меня, - пожала я плечами. - Говорю вам, сегодня он вовсе не пытался застрелиться. Это какой-то придурочный охотник.
- Конечно-конечно. Как скажешь. Если что-нибудь понадобится, позови.
Санни одарила меня пристальным взглядом, прежде чем уйти и оставить наедине с Сэмом.
Щеки у меня пылали, я тряхнула головой и уставилась на побелевшие от напряжения костяшки пальцев, сжимавших край кровати. Терпеть не могу этот снисходительный тон у взрослых.
Ровно через секунду после того, как Санни ушла, веки Сэма дрогнули и поднялись. Я подскочила от неожиданности, сердце у меня грохотало где-то в ушах. Я очень долго не сводила с него взгляда, прежде чем пульс у меня начал немного успокаиваться. Разум подсказывал мне, что глаза у него орехового цвета, светло-карие, но честное слово, они по-прежнему были желтые, и взгляд их определенно был устремлен на меня.
Мой голос прозвучал куда тише, чем я ожидала.
- Ты должен спать.
- Кто ты такая? - произнес он, и я уловила те самые сложные, трагические нотки, которые врезались мне в память с того раза, когда я слышала его вой. Он сощурился. - У тебя знакомый голос.
У меня защемило сердце. Мне и в голову не приходило, что он может не помнить своего существования в теле волка. Я не знала, как должно быть. Сэм протянул ко мне руку, и я машинально положила его ладонь на свою. С легкой виноватой улыбкой он поднес мою руку к носу и принюхался. Улыбка его стала шире, хотя и осталась робкой. Это было настолько восхитительно, что у меня перехватило дыхание.
- Этот запах я помню. Я тебя не узнал, ты очень изменилась. Прости. Так глупо, что я тебя не вспомнил. Мне обычно нужно пару часов, чтобы вернуться... ну, то есть моему мозгу.
Он не выпускал мою руку, а я не отбирала ее, хотя сосредоточиться, когда его кожа касалась моей, было трудно.
- Откуда вернуться?
- Оттуда, где я был...
Сэм запнулся. Он хотел, чтобы эти слова произнесла я. Как ни странно, это оказалось сложнее, чем я думала, - высказать все вслух.
- Где ты был волком, - прошептала я. - Почему ты здесь?
- Потому что меня подстрелили, - весело сказал он.
- Я имела в виду, в таком виде.
Я кивнула на его тело, такое отчетливо человеческое в дурацкой больничной пижаме.
Он захлопал глазами.
- А-а. Потому что сейчас весна. И тепло. Тепло превращает меня в меня. В Сэма.
Я наконец высвободила руку из его пальцев и закрыла глаза, пытаясь сохранить остатки здравого рассудка. Когда я вновь открыла глаза и заговорила, то произнесла самым что ни на есть будничным тоном:
- Сейчас не весна. На дворе сентябрь.
Я не самый тонкий психолог, но мне показалось, что в глазах у него промелькнуло беспокойство, прежде чем они вновь стали непроницаемыми.
- Это не очень хорошо, - заметил он. - Могу я попросить тебя об одной услуге?
Я снова невольно закрыла глаза, потому что его голос не должен был быть мне знаком, однако же был и затрагивал во мне какие-то глубокие струны, точно так же, как и его глаза в волчьем обличье. Принять это оказалось куда сложнее, чем я себе представляла. Я открыла глаза. Он никуда не делся. Я сделала еще одну попытку закрыть глаза и снова открыть их. Он оставался все на том же месте.
Сэм рассмеялся.
- У тебя что, эпилептический припадок? Может, тебе стоит прилечь рядышком?
Я сердито взглянула на него, и он до ушей покраснел, сообразив, насколько двусмысленно прозвучали его слова. Я поспешила сгладить неловкость, ответив на его вопрос.
- Что за услуга?
- Мне... э-э... нужна какая-нибудь одежда. Я должен убраться отсюда, пока они не обнаружили, что я не обычный человек.
- Каким образом? Хвоста я у тебя не вижу.
Сэм поднял руку и затеребил повязку на шее.
- Ты с ума сошел?
Я попыталась перехватить его руку, но не успела. Он стянул бинты, и под ними обнаружилось несколько свежих швов, тонкой ниточкой пересекавших затянувшийся рубец на коже. Ни кровоточащей раны, ни каких-либо следов выстрела - лишь блестящий розовый рубец. У меня отвисла челюсть.
Сэм улыбнулся, явно довольный произведенным впечатлением.
- Ну как, ты все еще считаешь, что они ничего не заподозрят?
- Но было же столько крови...
- Угу. Пока текла кровь, кожа просто не могла затянуться. А как только рану зашили... - Он пожал плечами и сделал странный жест, как будто открывал небольшую книжку. - Загадка природы. В моем положении есть свои плюсы. - Тон его был легкомысленным, но в глазах сквозило беспокойство, он следил за мной, ожидая, как я отреагирую. Как я отнесусь к тому, что он существует.
- Дай-ка взглянуть, - сказала я. - Я просто хочу...
Я приблизилась к нему и кончиками пальцев коснулась рубца у него на шее. Прикосновение к нежной твердой кожице почему-то немедленно убедило меня в том, в чем не могли до конца убедить слова. Сэм взглянул мне в лицо и отвел глаза, не понимая, куда смотреть, пока я ощупываю бугристый шрам под грубыми черными стежками. Мои пальцы чуть дольше необходимого задержались на его шее, не на шраме - на гладкой, пахнущей волком коже рядом с ним.
- Ну да. Значит, тебе нужно свалить отсюда, пока они этого не увидели. Но если ты уйдешь под расписку или просто сбежишь, тебя попытаются выследить.
Он состроил скептическую гримасу.
- Не попытаются. Решат, что я какой-нибудь маргинал, у которого нет страховки. Собственно, так и есть. Во всяком случае, что касается страховки.
Я решила пойти напролом.
- Нет, они решат, что ты сбежал, чтобы тебя не отправили к психиатру. Они считают, что ты пытался застрелиться из-за...
На лице Сэма отразилось недоумение.
Я кивнула на его запястья.
- А, из-за этого. Это не я.
Я снова нахмурилась. Мне не хотелось говорить что-нибудь вроде "Тут нечего стесняться, тебя можно понять" или "Ты можешь все мне рассказать, я не стану тебя осуждать", потому что, честное слово, чем я тогда лучше Санни, которая решила, что он пытался покончить с собой. Но такие шрамы нельзя получить, просто споткнувшись на лестнице.
Он задумчиво потер запястье большим пальцем.
- Этот оставила моя мама. А другой - отец. Я помню, как они считали, чтобы сделать это одновременно. Я до сих пор не могу спокойно смотреть на ванны.
Смысл его слов дошел до меня не сразу. Не знаю, что стало причиной: его ровный бесстрастный тон, эта сцена, которую нарисовало мое воображение, или просто потрясение, вызванное событиями этого вечера, - только голова у меня внезапно закружилась. В глазах у меня потемнело, сердце заколотилось где-то в горле, и я мешком осела на липкий линолеум.
Не знаю, сколько времени я провела в отключке, - очнулась в тот момент, когда шторка отодвинулась, и заметила, как Сэм плюхнулся обратно в кровать, поспешно прикрыв шею повязкой. Надо мной склонился медбрат, помог мне сесть.
- Тебе нехорошо?
Я упала в обморок. Ни разу в жизни не падала в обмороки. Я похлопала глазами, пока у медбрата не осталась одна голова вместо трех, покачивающихся друг рядом с другом. И тогда я принялась врать.
- Просто я вспомнила, сколько было крови, когда я его нашла... ох...
Перед глазами у меня до сих пор все плыло, так что мое "ох" прозвучало вполне убедительно.
- Не думай об этом, - велел медбрат и ласково улыбнулся.
Мне показалось, что для случайного прикосновения его рука находится подозрительно близко к моей груди, и это обстоятельство укрепило мою решимость исполнить унизительный план, который только что пришел мне в голову.
- Я... мне так неудобно вас просить, но... - пробормотала я, чувствуя, как запылали у меня щеки. Это было почти так же ужасно, как если бы то, что я собиралась произнести, было правдой. - Не найдется ли у вас во что переодеться? Я... э-э... мои штаны...
- О! - воскликнул бедный медбрат. Похоже, его смущение усугублялось недавней попыткой пофлиртовать со мной. - Да-да. Конечно. Я сейчас.
Верный своему слову, он вернулся через несколько минут со сложенным медицинским костюмом тошнотворно зеленого цвета.
- Возможно, он будет немного великоват, но там есть веревочки, которые можно... в общем, разберешься.
- Спасибо, - буркнула я. - Вы не возражаете, если я переоденусь здесь? Он все равно сейчас ничего не видит.
Я кивнула на Сэма, который весьма убедительно притворялся спящим.
Медбрат скрылся за шторками. Сэм вновь открыл глаза, явно забавляясь.
- Ты что, сказала ему, что обмочилась? - прошептал он.
- Молчи уж, - прошипела я в ответ и запустила костюмом ему в голову. - Давай живее, пока они не обнаружили, что я их обманула. И учти: ты передо мной в большом долгу.
Он ухмыльнулся и принялся натягивать штаны под тонким больничным одеялом, потом стащил с шеи повязку и отстегнул с руки манжету для измерения давления. Избавившись от манжеты, он высвободился из больничной рубахи и влез в куртку от костюма. Монитор возмущенно запищал, по экрану поползла тонкая линия, возвещая медперсоналу о смерти пациента.
- Пора сматываться, - сказал он и двинулся к выходу из палаты, прячась за занавесками.
Пока он озирался по сторонам, я услышала, как в занавешенный отсек ворвались медсестры.
- Ему же дали снотворное, - донесся до меня голос Санни.