Тяжело было Павлу Петровичу даже тогда, когда княгиня Р. его любила; но когда она охладела к нему, а это случилось довольно скоро, он чуть
с ума не сошел. Он терзался и ревновал, не давал ей покою, таскался за ней повсюду; ей надоело его неотвязное преследование,и она уехала за
границу. Он вышел в отставку, несмотряна просьбы приятелей, на увещания начальников, иотправилсявследза княгиней;годачетыре провел
он в чужих краях, то гоняясь за нею, то с намерениемтеряя ее из виду; он стыдился самого себя, он негодовал на свое малодушие... но ничто не
помогало. Ее образ, этотнепонятный, почтибессмысленный, но обаятельный образ слишком глубоко внедрился в его
душу.
В Бадене он как-то опять сошелся с нею по-прежнему;казалось, никогда еще она так страстно его не любила... но через месяц все уже было
кончено: огонь вспыхнул в последний раз и угас навсегда. Предчувствуянеизбежную разлуку, он хотел по крайней мере остаться ее другом, как
будто дружба с такою женщинойбыла возможна...
Она тихонько выехала из Бадена и с тех пор постоянно избегала Кирсанова. Он вернулся в Россию, попытался зажить старою жизнью, но уже
не мог попасть в прежнюю колею. Как отравленный, бродилон с места на место; он еще выезжал, он сохранил все привычки светского человека; он
мог похвастаться двумя, тремя новыми победами; но он уже не ждал ничегоособенного ни от себя, ни от других и ничего не предпринимал. Он
состарился, поседел; сидеть по вечерамв клубе, желчно скучать, равнодушно поспорить в холостомобществесталодлянегопотребностью,
— знак, как известно, плохой.
О женитьбе он, разумеется, и не думал. Десятьлетпрошлотаким образом, бесцветно,бесплодноибыстро, страшнобыстро. Нигде время
так не бежит, как в России; в тюрьме, говорят, оно бежит еще скорей. Однажды, за обедом, в клубе, Павел Петрович узнал о смерти княгини Р.
Она скончаласьв Париже, в состоянии близком к помешательству. Он встал из-за стола и долго ходил по комнатам клуба, останавливаясь, как
вкопанный, близ карточных игроков, но не вернулся домой раньше обыкновенного. Через несколько времени он получил пакет, адресованныйна его
имя: в нем находилось данное им княгине кольцо. Она провела по сфинксу крестообразную черту и велела ему сказать, что крест — вот разгадка.
Это случилось в начале 48-го года, в то самое время, когда Николай Петрович, лишившись жены, приезжал в Петербург. Павел Петрович почти
не видался с братомс тех пор, как тот поселился в деревне: свадьба НиколаяПетровичасовпала с самымипервымиднями знакомства Павла
Петровичас княгиней. Вернувшись из-за границы, он отправился к нему с намерением погоститьу него месяца два, полюбоваться его счастием, но
выжил у него одну только неделю. Различие в положенииобоих братьев было слишком велико. В 48-м году это различие уменьшилось: Николай
Петрович потерялжену, Павел Петрович потерял свои воспоминания;после смерти княгини он старался не думать о ней.
Но у Николая оставалось чувство правильно проведеннойжизни, сын вырастал на его глазах; Павел, напротив,одинокий холостяк, вступал в
то смутное, сумеречноевремя, время сожалений, похожих на надежды, надежд,похожих на сожаления, когда молодость прошла, а старость еще не
настала.