5. Сон
Город был прямо под Агнией. Агния поднималась все выше и выше, а город уменьшался и сжимался. И так постепенно город сжался до таких размеров, что поместился в сферу, которая являлась крупной водяной каплей.
Агния проснулась во сне, открыла глаза и увидела, что она сама находится внутри этой водяной сферы, а город с белокаменными соборами, парками, забитыми движущимися машинами улицами, расположился равномерно по поверхности сферы, по всей оболочке. Небоскребы торчали, упираясь в небо, как иголки у свернувшегося клубком ежика.
Агния руками попыталась растянуть сферу, и при этой попытке весь город закачался, застонал и заскрипел, как при восьмибальном землетрясении. Еще одна апокалиптичная попытка разрушения призрачного города закончилась стонами, скрипами и затухающими покачиваниями зданий и фонарных столбов. Ехавшую по мосту легковушку скинуло в реку, которая, как прожорливый питон, в мгновение ока заглотила упавшую машину, не дав ни единого шанса водителю выжить. Фуру, груженную ящиками с апельсинами, качнуло так сильно, что она перевернулась, перегородив мост, и апельсины посыпались в воду прямо на Агнию. Наконец, оболочка разорвалась, и Агния вынырнула из сферы, как выныривают из глубины озера на поверхность водоема, когда при всплытии время будто замедляется, и неимоверно долго длится каждая доля секунды, и нестерпимо хочется вздохнуть, и кажется, что уже не выплыть, потому что больше нет сил терпеть И вдруг, раз: и ты уже на поверхности!
Слегка приподнявшись из воды, Агния огляделась: город слева и справа в клубах дыма и пара навис над ней своими новостройками. Множество апельсинов плавало в воде вокруг нее. Апельсины поднимались из глубины, и их становилось все больше. Когда оранжевый ковер покрыл всю видимую вокруг нее поверхность, она задержала дыхание и ушла под воду.
6. Экстрим под «Рождественскую звезду»
В салоне автомашины Фома настороженно смотрел на Агнию, которая сидела, закрыв глаза и, казалось, не дышала. Фома крепко сжимал руль и, вроде бы, был спокоен и полностью поглощен своими мыслями, но побелевшие пальцы да чересчур пристальный взгляд, застывший на Агнии, выдавал его сильное беспокойство. Вдруг Агния резко вздохнула и открыла глаза, увидев, что они стоят, а не едут, удивленно посмотрела на Фому; а тот нервно развел руками, показывая, что вокруг них полно рычащих и дымящих машин, так же, как и они, стоящих без движения в мертвой автомобильной пробке. Пересилив себя, он все же улыбнулся жене, чтобы не выказывать свою тревогу.
Вздремнула? Пробка: ни туда ни сюда!
А нам надо в больницу! У меня, по-моему !
И хоть сказанная Агнией фраза была произнесена тихим и спокойным голоском, но была не закончена, и от этой недосказанности Фома всполошился, испугавшись не на шутку.
Ладно. Держись! Будем нарушать правила дорожного движения! Экстрим!
Поставь «Рождественскую звезду», страсть как хочу это меня успокоит и, может, отвлечет Поосторожней, экстрим! Но не медленно надо торопиться!
В салоне зазвучали стихи Бориса Леонидовича из «Тетради Юрия Живаго». Агния откинула сиденье и закинула ноги на торпеду, а машина, взревев, рванула с места и помчалась, лавируя в этом нескончаемом скоплении автомобилей и людей. Шипенье, ругань, скрежет и гуденье клаксонов сопровождали их экстремальное продвижение, но Агния слушала любимые стихи и умиротворенно улыбалась.
7. Авария и роды
Трасса, по которой ускоряясь короткими зигзагообразными рывками продирался автомобиль с Фомой и Агнией, стала исподволь искривляться, искажая видимое пространство. Трасса мало-помалу уходила вверх все выше и выше и скоро, в пику геометриям Эвклида и Лобачевского, согласно законам формальной системы, закруглилась так, что преобразовалась в сферу ту, что видела Агния в недавнем полусне. И так же, как в том провидческом дремотном видении, когда она смотрела на город изнутри водного пузыря, их машина оказалась внутри этой сферы, которая деформировалась и раскачивалась от рычащей извне техники. И тут вдруг сфера разорвалась, и как стремительная афалина, отделившись от стаи дельфинов, резвясь выпрыгивает с пируэтами и сальто над морской пучиной, машина с Фомой и Агнией, не вписавшись в поворот, выскочила из потока автомобилей через прореху в сфере и, теперь уже неуправляемая, по инерции полетела прямо к реке, но, к счастью, долетела лишь до тротуара. Удар! От резкого удара о тротуар вынесло лобовое стекло, машина подскочила, как мячик, несколько раз перевернулась и, теряя скорость, на излете, пробив пешеходное ограждение на мосту, зависла над рекой, так и не достигнув воды.
Фому выбросило из салона на газон вместе с лобовым стеклом при ударе о тротуар, до того как, протаранив ограду, машина внезапно остановилась. Даже царапины не было на теле у Фомы, но шок от случившегося сковал его члены, и он не мог пошевелить и мизинцем. Он лежал навзничь на мягкой траве, как на пуховой перине, в десяти метрах от своего покореженного автомобиля, лежал с широко раскрытыми глазами, понемногу приходя в себя.
Агния, упиравшаяся при аварии ногами в торпеду, каким-то чудом осталась в машине. Она зажмурилась, когда машина, потеряв управление, вылетела из общего потока, и даже не видела, как выбросило Фому. Агния открыла глаза, когда вдруг почувствовала резкую боль внизу живота и поняла, что начались схватки. Надо было выбираться из машины. Она попыталась открыть дверцу не вышло! Попробовала еще раз и еще, и вот дверца подалась, но тут машина качнулась, перевалилась через дыру в ограде и медленно покатилась по крутому откосному берегу в реку. Видя неотвратимо надвигающуюся воду, Агния несколько раз с надеждой взмолилась к мужу.
Фома! Фомушка! Где ты! Помоги мне
Агнии казалось, что она кричала во весь голос, но на самом деле ее крик походил на стон, и просто непостижимо и невероятно, как Фома смог услышать этот стон. Он тут же попытался встать на ноги, но в ногах была непривычная слабость, и он упал, падая же успел увидеть, что машина с Агнией достигла воды, и еще он заметил, что кто-то в призрачной белой одежде спешит к нему на помощь. «Почему ко мне, а не к Агнии?» пронеслось у него в голове; но тут он внезапно ощутил небывалый прилив сил, легко встал, будто кто-то невидимый помог ему, и молнией метнулся к реке, где машина с Агнией стремительно уходила под воду. На мгновение он оцепенел, увидев, как вода, сомкнувшаяся над головой Агнии, вдруг окрасилась в багряный цвет, а нити кровавых разводов, безмолвно крича, поползли прямо на него. Оцепенение прошло, и Фома с разбегу нырнул под воду и поплыл на глубину в немую бездну к затонувшей машине, желая только одного: быстрее вытащить Агнию на берег.
И в тот момент, когда Фома нырнул к затонувшей машине, на поверхности воды появилась Агния с новорожденным младенцем. Мать заметила плавающую рядом корзину для пикника, посмотрела на такой близкий, но сейчас такой далекий для нее берег, и, чувствуя, что силы оставляют ее, бережно опустила младенца в эту корзину, а сама в следующее мгновенье исчезла под водой И корзина с новорожденным одиноко поплыла вниз по течению реки.
8. Корзина с новорожденным
Позже, когда Фома вспоминал этот роковой день, то мог рассказать все, что было до аварии и после спасения Агнии, но как он вытаскивал жену из воды на берег никому рассказать не мог: кто бы поверил, что он спасал Агнию не один, а с кем-то еще, кого, кроме него, никто не видел! А народу было много: были пассивные свидетели, замурованные в своих автомобилях, и смотрящие, как репортаж по телевидению, то, что происходило перед ними здесь и сейчас. Но были и другие, и их было большинство, которые оставив свои роскошные купе да кабриолеты, прибежали помочь Фоме и Агнии, вызвали скорую и спасателей.