Я безнадежно испорчен.
Закурил, в ту ночь и в то утро я много курил чтото предчувствовал?
Посмотрел на нее, она чемуто улыбалась во сне. Она была какбы со мной, но в тоже время не со мной ну да, я же отвлекся от буддизма.
Не зная как себя занять, я выпил кофе. Сбегал к морю. Я понял, что скучаю по ней.
Разбудил ее, сказал, что уезжаю по делам, а завтра, может быть, позвоню. Шорты, топик и солдатик Пао уже на выходе. Ее исполнительность меня разозлила в конец.
Она не могла скрыть свою досаду, она не могла скрыть одного ей не хотелось уходить я видел это по ее окаменелой спине. Догнать, еще раз прижать Этого не случилось.
Я пошел в душ. Когда вернулся, от нее остался лишь запах.
Что я наделал я же никуда не еду. Я испытал чувство вины, обиды, злости все мои страсти и грехи ко мне вернулись. Приехал в Мекку разврата и живу с телкой, как с женой.
Я не мог выбросить ее из головы. Нужно срочно отвлечься возьму другую. Нет, лучше двоих! Буду иметь новую каждый день. Чего я к ней привязался, как банный лист?
Кто она? Шлюшка, у которой была уже сотня мужиков, с которой не о чем поговорить. Только пользоваться, как одноразовой посудой.
Дальше меня бы это затянудло еще больше. Хорошо, что перерезал пуповину. Я же приехал все успеть! А вместо познания столицы вертепа я взялся познавать самого себя. Вместо проститутки она стала для меня священником, исповедником.
Я влил в себя полбутылки рома. Я пел дурацкие песни с немцами. Я смеялся сам над собой
А утром прибежал в бар. Но Пао там не было.
Холодный фреш, обмен любезностями с мамойсан, оказавшейся в топе, который я купил Пао. Вопрос где Пао? Снова шуткиприбаутки. Все хорошо. И снова вопрос, где Пао. Да где же Пао, черт возьми. Я сто раз спросил где Пао. Но ее не было, и мамасан, принимая грустное участливое выражение лица отвечала, что не знает где она. Она ее прятала или, не знаю, что еще.
Сука. Морковка. Кинула как бобика за шиворот.
Для нее я гербарий на стене, журавлик на небе, обезьянка на заборе.
Стемнело. Толпы слоняющихся бюргеров с морковками. И даже те, с кем я пел, и даже разглядел всех морковок Пао нигде не было. Ок.
Снова огни неонов, дозаправка ромом. Снова на променад. Безрезультатно, и тогда в неоновой рекламе вя разглядел свою Пао и вторую Пао и третью Пао. Это была реклама тайских священников, которые смотрелди на меня и улыбались. В уши возвращались звуки техно, от которых я на время отключался, и когда я возвращался, то двигался в такт этим звукам.
А может виски? Да глупо, мне нужна Пао. И не смотрите на меня так, ледибои, я пьяный в дым.
В этом свинячьем виде я видимо гожусь туристам тем, что мне можно поведать все тайны сердца. Вот мощный викинг чтото шпарит мне на английском, я оглядываюсь, где он пришвартовал свой драккар не нахожу, а он видите ли советуется не взять ли ему в жены тайку. Тоже прикипел мужчина сердцем.
Я киваю, сочувствую и ухожу в забытье.
И вот я шагаю по улице.
Где я?
Бродил всю ночь, и даже встретил Пао она шла мне навстречу там, где уже никто не гулял. И я шел ей навстречу и в переулке никого уже не было.
Бродил настырно, и вот с меня, как с бойца на поле сражения, капает кровь, и япошкипокемоны, которые использовали меня как грушу, в семи шагах растворяются в ночи.
И ночь призывным голосом бундеса спрашивает меня:
Was ist los?
Ну что со мной случилось? Так. Ходилбродилнарвался. Отдыхать же приехал вот и отдыхаю.
Покемонов явно спугнул этот дружный квартет жизнедеятельных немцев, с красными, как кирпичи ряхами. Для продолжения отработки ударов это было уже too much, и агрессоры тихо ретировались.
Alles in Ordnung?
Danke. Dankeschеоn.
Больше я понемецки ничего не знал, и бундесы ретирвоались вслед за покемонами. Видимо так и коротают ночь одни ходят ногами по тебе, а другие вокруг тебя, одни валят другие поднимают. Ну тоже вид отдыха.
Я не остался брошенным в ночи нашлась морковка, которая меня подобрала и утерла нос клинексом. Красная купюра клинекса полетела в урну, зато обнаруженная мной в кармане другая красненькая купюра, более ликвидная, тем же самым бессменным интеллигентным очкариком на аверсе, полетела в сумочку моей спасительницы. На продолжение банкета я был не готов она и не расстроилась.
Пао, Пао я не мог выкинуть ее из головы, даже той головы, которая попала под мордобой. Ни на секунду не мог. Трудно было поверить, что неделю назад я ничего не знал о ее существовании, а сегодня ищу, будто гдето потерял свою руку или ногу.
Будто играю в глупую, нет, самую глупую игру в инете «Выведи мышку из лабиринта».
Да, но что ж я не признаюсь самому себе тогда мой монолог не ограничился банальным «уходи». Это было похоже на речь Чацкого, только с кульбитом, он не сматывает, а просит смотать других.
Сколько я наговорил глупостей. Откуда взялось столько дерьма?
Пао помогла мне поднять со дна весь этот ил. И если бы не она я никогда бы не догадался, что являюсь носителем семидесяти килограммов грязи.
А между тем она сейчас сладко стонет под какимнибудь бундесом или покемоном У меня закололо сердце. Такое выдержать было не по мне. Ругался на себя, но прилежно скучал по проститутке.
Ну что, еще пол бокала «oldfashioned» Captain Morgan, еще одно легкое ерзанье кубика льда на светлом дне.
Захвати с собой подружку, услышал я свой голос.
Выпьем чтонибудь? прозвучал женский голос.
Дома.
Как оказалось, затея была напрасной. Смахнул их на пол. На красненьких они испарились в ночи. И окно застил дождь мгновенный дождь имени Пао.
Утром не вспомнил никого, кроме Вия. Этот парень привиделся мне в связи с его классическим требованием «Поднимите мне веки». Именно с этой просьбой я бы обратился к желающим помочь.
Справившись с веками, я вдруг понял, что все остальное в еще более разобранном состоянии. Пошел расшевелил конечности и понял: Пао мне нужна была как «скорая помощь». Ну кто мог вылечить меня, если не она?
***
Последний день. Завтра улетаю. Вхожу в храм вместе со страждущими попадаю под дождь окропления, падаю на колени, если нужно просить Будду я не знаю, о чем его просить. Да и он судя по всему не знает, как со мной полетать со мной, без Пао.
Ну ладно, Будда, не обижайся, мне пора. Туда, где я живу своей московской жизнью да, там не жизнь, наверное, беготня белки в колесе более целесообразна, но я живу.
Привет, будда! От моих слов с тебя слезает позолота, дружище, давай пощелкаем жаренных кузнечиков. Нащелкался? Ну тото же. Смотри, я на нашей лавке, здесь Пао прислонилась ко мне, как к дереву. Но я двуличная тварь! Дьявол во мне проснулся и выгнал Пао от меня, добродетельного.
В каком виде она меня вспоминает или вообще не помнит даже лица. Ну что особенного в том, что я ее выгнал?
Саватдика! так встретили меня, сложив ладошки лодочкой, тайские красавицы нежные, как орхидеи
В кругу пресыщенных соотечественников в иллюминатор я смотрел на Бангкок городмонстр на глазах превращался в городигрушку.
Там оставалась Пао. Маленькая песчинка, что залетела мне в глаз. Маленький вздох на заре перед огромным небом. Маленький глоток воды, что я проглотил в ту первую ночь в Бангкоке. Маленькая туфелька, которую я напялил на себя и не снимал те несколько счастливых дней в Бангкоке.
Я летел будто после исповеди, будто через меня прошли сточные воды и смыли всю грязь. Очищение, просветление, что еще скажешь. Я узнал, что настоящий священник живет в Бангкоке и ее зовут Пао.
Мокрыймокрый Гоа
Мокрый пляж, мокрая пачка денег и мокрое будущее
Я ничего не понимаю. «Оставь меня в покое и больше не пиши», не ты написала? За что ты обиделась?
Ни за что.
Давай позвоню?
Нет.
Сильно обиделась?
Да.
Хоть чтото объяснишь?
Нет.
Я сюда приехал, чтобы снять отель и ждать тебя.
Так мы договорились. Почему ты все переиграла?