О! Пропади оно пропадом. Это то проклятое старое дерево, которое растет на вершине холма, его ты имеешь в виду?
Совершенно точно. Только я более поэтично описал. Луна взойдет сегодня ночью, или скорее завтра утром, в пятнадцать минут пятого.
Правда?
Да. И если меня убьют, отнесите меня осторожно к этой насыпи и положите под деревом лицом вверх. Но только сделайте это до того, как взойдет луна. Смотрите, чтобы никто не помешал.
Приятная работа. За кого ты меня принимаешь? Я говорю тебе, мистер Вампир, или Варни, или как там ваше имя, если вас застрелят, то там, где вы упадете, там вы и останетесь лежать.
Как нелюбезно.
Необычно, да?
Хорошо, хорошо, раз уж вы так решили, то я должен позаботиться о себе другим образом. Я могу так сделать и я так сделаю.
Заботься о себе как хочешь, потому что я пришел сюда только быть твоим секундантом, чтобы увидеть как мир будет избавлен от тебя, и если это произойдет, это будет правильно, вот и все что я должен с тобой делать, теперь ты знаешь.
Сэр Френсис Варни посмотрел на него со странной улыбкой, и ушел, чтобы сделать необходимые приготовления для немедленного начала дуэли, с мистером Маршделом.
Это было сделано быстро и легко. Договорились, что будет отмеряно двенадцать шагов. По шесть в каждую сторону от одной точки. Шесть шагов должны быть сделаны адмиралом, а другие шесть Маршделом. Затем они будут тянуть жребий, чтобы определить, на каком конце этой линии будет стоять Варни, сигналом стрелять будет: раз, два, три огонь!
На эти приготовления понадобилось всего несколько минут; расстояние было отмеряно так, как мы упомянули, и противники были расставлены на своих противоположных позициях, сэр Френсис Варни занял как раз то место, где он с самого начала стоял, рядом с леском и ближе к своей усадьбе.
Было невозможно, чтобы при таких обстоятельствах даже самый смелый и самый невозмутимый из людей не чувствовал, хотя бы в небольшой степени, страха, или волнения. Но, тем не менее, мы должны честно сказать о Генри, что он был действительно отважен как любой настоящий христианин, который бы стоял на ничтожном расстоянии от вечности. Странный мир чувств и эмоций образовался в его сердце и он не выглядел абсолютно неустрашимым перед будущим, о котором он все же знал, которое, возможно, было так близко. Он так выглядел не потому, что боялся смерти, просто он смотрел с подобающей торжественностью на такую серьезную вещь как перемещение из этого мира в следующий, несмотря на то, что его лицо было бледно, и по нему было видно все, что он действительно чувствовал.
Таковы были внешний вид и поведение смелого, но не беспечного человека. В это время, с другой стороны, сэр Френсис Варни, казалось, был полностью погружен в дуэль, он смотрел на нее и все обстоятельства, связанные с ней с неестественным удовлетворением, как будто он развлекался, а не участвовал в этом лично.
Это было странно после того, как он пытался избежать дуэли, и это было достаточным доказательством того, что трусость не была побуждением того поведения.
Адмирал, который стоял на одном уровне с ним, не мог видеть его выражения, или, возможно, он не хотел на него смотреть. Но другие видели, и они нашли что-то невыразимо неприятное в неестественной удовлетворенности, с которой вампир, казалось, выполнял подготовку к дуэли.
Уничтожь его, прошептал Маршдел Генри, можно подумать, что он в восторге, вместо того, что мы о нем представляли, посмотри, он улыбается.
Ничего страшного, сказал Генри, пусть носит какую хочет маску, мне все равно. И, поскольку Господь мой судья, я провозглашаю здесь, что если бы я не думал, что я оправдаюсь, поступая так, я бы никогда не поднял руку против этого человека.
Нет и тени сомнения в твоем оправдании. Застрели его, да хранят тебя Небеса.
Аминь!
Адмирал должен был дать сигнал стрелять. Он и Маршдел отошли на достаточное безопасное расстояние от шального выстрела. Он начал кричать:
Вы готовы, джентльмены? Раз.
Они посмотрели друг на друга сурово и каждый зажал в руке пистолет.
Два!
Сэр Френсис Варни улыбался и смотрел вокруг себя, как будто это было совершенно обычное дело.
Три!
Варни, казалось, еще посмотрел на небо, прежде чем продолжить дуэль.
Огонь! закричал адмирал, и только один выстрел ударил по ушам. Он прозвучал из пистолета Генри.
Все взгляды повернулись на сэра Френсиса Варни, который, очевидно, не стал стрелять, ради какой цели не понятно, за исключением смертельной чтобы получше прицелиться в Генри. Сэр Френсис, однако, казалось, не спешил, а просто улыбался, многозначительно и постепенно поднимая дуло своего оружия.
Вы слышали слово, сэр Френсис? Я произнес его достаточно громко, я уверен. Я никогда не говорил более четко в жизни. Правда, Джек?
Абсолютная правда, сказал Джек Прингл, зачем ты спрашиваешь такую ерунду? Ты знаешь, что ты кричишь так всегда, когда хочешь грог.
Ты подонок, я тебе спину исполосую, точно.
Вы бы так сделали, если бы были на флоте, а там вы никогда не будете, вы давно в отставке, это всем известно.
Ты неуклюжая деревенщина, ты не моряк; моряк никогда не поднимает бунт против своего адмирала; как бы там ни было, вы слышите, сэр Френсис, мне надоело ждать, когда вы обратите на меня внимание.
Генри внимательно смотрел на Варни, ожидая в любой момент почувствовать его пулю. Мистер Маршдел поспешно заявил, что так не принято. Сэр Френсис Варни не обратил внимания, но продолжал поднимать оружие, пока оно не стало перпендикулярно земле, и тогда он выстрелил в воздух.
Я не ожидал этого, сказал Маршдел, когда подошел к Генри, я думал, что он более точно целится.
Я тоже, сказал Генри.
Да, тебе повезло, Генри, позволь тебя поздравить.
Не так рано; мы можем стреляться еще.
Я могу позволить это, сказал он с улыбкой.
Вам нужно было стрелять, сэр, в соответствии с обычаем, сказал адмирал, так делать не надлежит.
Что, стрелять в вашего друга?
О, это все очень хорошо! В данный момент вы мой друг, хоть вы и вампир, и я хочу, чтобы вы стреляли.
Если мистер Генри Баннерворт желает стреляться еще, я не возражаю и буду стрелять в него, он может тоже стрелять в меня, но это будет бесполезно для него, потому что оружие смертных для меня это детская игрушка, оно не возьмет меня.
Но почему? сказал адмирал.
Посмотрите сюда, сказал сэр Френсис Варни, шагая вперед и поднимая руку к своему шарфу, посмотрите сюда, если мистер Генри Баннерворт будет желать стреляться еще, он может сделать это той же пулей.
Той же пулей? сказал Маршдел, подходя поближе. Та же пуля! Как это?
Я не верю своим глазам, сказал Джек, кто бы мог подумать; вот это да! Какой бы он был подставной мишенью, возглавлял бы отряд, был бы хорошим камикадзе, или брал бы на абордаж.
Вот, сказал сэр Френсис, протягивая пулю Генри Баннерворту, вот пуля, которой вы стреляли в меня.
Генри посмотрел на нее, она была очернена порохом, тогда Маршдел замерил ее и попробовал вставить в пистолет. Он обнаружил, что пуля подходит к пистолету Генри.
О Небеса, это так! произнес он, отшагивая назад и глядя на Варни с ног до головы в ужасе и изумлении.
Будь ты проклят, сказал адмирал, если я понимаю это. Почему Джек Прингл, ты, собака, здесь происходят такие странные вещи.
О, нет, такое происходит часто в некоторых странах.
Вы будете настаивать на повторных стрельбах или я вас удовлетворил?
Я буду возражать, сказал Маршдел. Генри, это дело не должно продолжаться. Это будет безумием, хуже, чем безумием, драться при таких условиях.
И я того же мнения, сказал адмирал. Я не буду иметь с вами дел, сер Френсис. Я больше не ваш секундант. Я не рассчитывал на такую игру как эта. Вы можете драться с человеком в медных латах на дне вступления в должность лорд-мэра, или с победителем на коронации.