Ранье из Ла Гонды, ваша милость, юноша поднял голову повыше и оказался в полосе света, падающего от огня зажжённых Челестой свечей в канделябре. Мария заметила, как покраснели его щёки и блеснули дерзкими огоньками глаза.
Я прибыл во Флоренцию с отцом. Он служит главным конюшим у его милости Великого герцога Тосканского.
А вы, что же, никогда не подумывали о том, чтобы проситься на службу в гвардию герцога? этот вопрос прозвучал несколько надменно Мария намеренно повысила голос, чтобы юноша перестал воспринимать её как капризную девицу, которую ему поручено охранять.
Его милость предложил мне место в своей личной гвардии. Но я отказался.
Этот простой ответ без тени бахвальства или ожидаемой лести задел Марию. Она ожидала, что перед ней будут лебезить, уверяя в том, что служить дому Медичи это честь, удостоиться которой может далеко не каждый. Да хоть бы и соврал, наконец! Но нет же, этот паж смотрел на неё прямо, не выказывая ни малейшего подобострастия! И даже его щёки перестали краснеть. Будто бы это не она бросила ему вызов своим вопросом, а он своим ответом на него!
Ступайте прочь! приказала Мария после минутного молчания, и её резкий тон заставил притихшую в углу Челесту встрепенуться.
Как? Но ведь он же Синьор Ранье ваш паж! Он должен оставаться здесь, пока не прикажут Охранять вас. Разве нет?
Нет! Синьор Ранье больше не мой паж. Я его впервые вижу и не желаю видеть вовсе, ответ Марии попал в самое яблочко и заставил юношу вспыхнуть.
О, синьора, не гоните меня, не узнав всего! Я умоляю вас!
Он не только глупец, а ещё и упрямец! зло прошептала Мария, даже не взглянув в его сторону.
Он же принял её молчание за разрешение говорить, а потому, вместо того, чтобы удалиться, плотно закрыл створки дверей и несмело прошёл на середину комнаты.
Позвольте открыться вам, ваша милость, тихо проговорил он, не смея поднять опущенную ниже плеч голову.
Вот уж не знала, что самые дерзкие упрямцы происходят из Ла Гонды! смягчившись, ответила на его просьбу Мария и милостиво кивнула. Ну? Говорите же! повторила она после некоторого молчания.
Ранье поднял голову и, встретив насмешливый взгляд, обращённый к нему, снова зарделся румянцем.
Если ваша милость позволите, то я признаюсь вам. Я здесь потому, что сам хотел служить вам. Не семье Медичи и не самому монсеньору герцогу. Нет. Я хочу всегда служить именно вам, моя госпожа. Это и мой долг, и призвание всей моей жизни. Когда я увидел вас, то я сразу же понял, что вы необычная девушка
Да как вы смеете! воскликнула, возмущенная такой откровенностью Челеста, но Мария шикнула, приказав ей молчать, и кивком разрешила молодому человеку продолжить свою речь. Её заинтересовали его признания, которые поначалу ничего особенного не обещали и не отличались от всей той чуши, которую горазды нести мужчины любого сословия и положения, будь то юнцы или зрелые мужи.
Как только я увидел вашу милость, то сразу же понял, что это вы стоите у истоков новой истории. Не ваши кузены и братья, не ваш дядя. И даже не сам папа Римский, почти шёпотом произнёс Ранье, тогда как при упоминании Святого папы Челеста набожно перекрестилась и с ужасом уставилась на юную госпожу, которая с невозмутимым видом внимала дерзким речам пажа.
Что вы хотите этим сказать? Марию удивляли не столько сами слова, сколько то, что всё это могло прийти в голову именно ему никому не известному пажу, родом из богом забытой Ла Гонды. А ведь он только что слово в слово повторил строки прорицания из её натальной астрологической карты, составленной придворным астрологом дома Сфорцы, которого пригласил во Флоренцию герцог Франческо Медичи, её отец.
Я знаю, что в скором времени ваша судьба совершенно изменится. Но эти перемены будут важны не только для вас, ваша милость. Судьба целой страны и великой династии связаны с вашей судьбой. И я знаю, что мне предначертано служить вам. Вот поэтому я отказался от своего наследства и даже от места в личной гвардии Великого герцога Фердинанда Медичи.
Невелика цена за честь подпирать двери комнаты девицы на выданье, не сдерживая сарказма, Мария щёлкнула пальцами, чтобы привлечь внимание Челесты, которая, раскрыв рот, во все уши слушала рассказ молодого человека.
Ну что же, ваш расчёт оказался верным, сударь, холодный и обыденный тон Марии лишил их беседу остатка незримого флёра доверительности. Отвернувшись к окну, она всматривалась в туманно-голубое небо. Казалось, будто бы она и вовсе забыла о дерзком паже и о том, где находилась, мысленно направившись в сторону северных горных перевалов, туда, где простирались земли неведомого и чужого ей французского королевства.
Вы говорите, что разглядели во мне ту, чья жизнь имеет значение для судьбы целой династии? Как долго вы смотрели в моё лицо, сударь? И как вы посмели смотреть на меня?!
Не ожидавший, что юная Мария Медичи будет настолько разгневана из-за его признаний, Ранье упал на одно колено и повинно склонил голову. Обернувшись, чтобы смерить его гордым и уничижительным взглядом, Мария увидела только подрагивающие плечи.
Встаньте! приказала она и с усмешкой отвернулась.
Простите меня, ваша милость! Я сказал вам правду. Но не всю. Я знаю обо всём со слов моего деда. Он был учеником самого Теофилуса, астролога из Пизы. Он присутствовал при составлении натальных карт многих именитых домов. И его даже приглашали в дом Сфорца! Он был там, когда их личного астролога вызвали во Флоренцию по случаю рождения дочери Вашего рождения, моя госпожа. Мой дед составлял черновые расчёты в вашей натальной карте. И он запомнил её. Прошлым летом он вернулся в дом моего отца и велел ему снабдить меня деньгами для того, чтобы я мог отправиться на службу. Отец выправил для меня рекомендации к Великому герцогу. А по дороге из Ла Гонды дед рассказал мне о том, что астролог скрыл при чтении вашей натальной карты.
Фи, фыркнула Мария, услышав в словах юноши слишком хорошо знакомые ей нотки отрепетированной и продуманной заранее лжи.
Вы услышали достаточно, ваша милость, чтобы судить обо мне самом и о том, верить мне или нет, со смиренным видом произнёс Ранье. Я прошу позволить мне закончить мою речь.
Так вы же всё равно договорите, позволю я вам или нет, и Мария вскинула брови в ответ на очередную дерзость.
Я не смею просить вас отослать прочь вашу служанку, добавил Ранье, глядя исподлобья на Челесту, в праведном возмущении вздёрнувшую остренький подбородок. Но пусть она пеняет на себя, если хоть одно слово, произнесённое мной только для ушей вашей милости, прозвучит за дверьми этой комнаты.
Да он ещё и угрожает! взвизгнула Челеста и подскочила, уперев кулачки в бока.
Пусть его! Ты всё поняла! решительным жестом Мария приказала наперснице успокоиться и сесть. Молчи и дай ему договорить.
Астролог не рассказал о том, что ждёт вашу милость после того, как изменится судьба для вас самой и для великой династии за северными горами, произнёс Ранье.
А вы вот теперь расскажете? усмехнулась Мария.
Нет, короткий ответ пажа удивил и немного рассердил Марию, и она сделала несколько шагов в его сторону.
Мы не можем раскрывать всего, о чём говорят звёзды. Некоторые линии судеб переплетены между собой и с линиями судеб других людей, и не единожды. Если вы будете знать о том, какие вас ждут испытания, то не пожелаете ли избегнуть встречи с ними?
Это будет резонно, чуть погодя ответила Мария, про себя с удивлением отметив, что речь пажа сделалась более уверенной, и кроме того, убедительной.
Вот именно! Но если резонное избегание препятствий приведёт вас к ещё большим испытаниям? Или не вас, а кого-то, чья судьба будет зависеть от вас? Ведь это сможет повлиять на цепочку последующих событий.