Наскоро умывшись и надев единственную свежую перемену белья из того, что нашлось в саквояже, наспех собранном перед отъездом из Лондона, он облачился в изрядно запылённый и потёртый дорожный костюм. Отправившись на поиски герцога де Руже, Леон хотел предложить немедленно заняться совместным поиском решения проблемы голода. А после того можно было бы подумать и о других насущных вопросах: обновлении гардероба, коль скоро им придётся провести в Кале целых две недели, и об отправке поручительного письма в Парижскую контору мэтра Дангре адвоката, который вёл все финансовые дела семьи Данжюса и его дядюшки, маркиза де Сент-Амана. Пополнение кошелька, изрядно похудевшего за время путешествия в Лондон, было особенно важным делом в свете скорого прибытия в Кале придворной молодёжи. Это были настоящие повесы и модники, среди которых спартанский образ жизни, который вёл генерал де Руже, не был в почёте. А для того, чтобы убедительно играть порученную ему роль бездельника и бонвивана даже в провинциальном Кале, была необходима звонкая монета. Кроме того, Леону требовалось подыскать для себя и герцога толковых слуг до той поры, пока из Англии не вернутся их камердинеры, оставленные там вместе со всем багажом на попечении управляющего герцога де Креки. Одним словом, Леона ждали важные дела и ещё раз дела!
Эй, смотри, куда прёшь!
Грубый оклик и тычок в плечо хотя нисколько и не оскорбил его, но и не обрадовал. Это убедило Данжюса в том, что небрежно наброшенный на плечи дорожный камзол выглядел настолько поношенным, что со спины никто и не признал бы в нём дворянина, который не обязан уступать дорогу никому, кроме короля и принцев крови.
Обернувшись, Данжюс без всякой злобы посмотрел в лицо невежды, который стоял, прислонившись к дверному косяку, и взирал на мир вокруг из-под сонно полуприкрытых век. Видимо, он успел задремать в ожидании, когда случайно оказавшийся у него на пути человек пропустит его. Судя по тому, как он тяжело дышал, обойти Данжюса и разойтись с ним в узком коридоре он был не в состоянии. Да и вообще-то он едва стоял на ногах и попросту был мертвецки пьян!
Сударь? Леон благоразумно отступил в сторону, чтобы уступить дорогу, не желая начинать утро со ссоры с незнакомцем, но и тот не спешил продолжить свой путь.
Провалиться мне на месте! воскликнул незнакомец, выдохнув Леону в лицо облачком крепкого амбре.
Он попытался отлепиться от двери, на которую опирался, и выпрямиться. Неплотно запертая дверь поддалась внезапному напору, и раздался жалобный скрип ржавых петель.
Страх оконфузиться в компании с этим провинциальным невеждой заставил Леона окончательно стряхнуть с себя сон и действовать с молниеносной быстротой. Он схватил утреннего бузотёра за плечо и притянул его к себе, а левой рукой захлопнул наполовину открытую дверь.
Эффиа? Что вы здесь делаете? встреча с другом обрадовала Леона, но ему всё-таки пришлось отвернуться от него на краткий миг, чтобы вдохнуть чистого от винных паров воздуха.
Данжюс! Вы-то какими судьбами оказались здесь? Только не говорите, что король Карл отказался выдать свою сестру замуж за нашего герцога, и посольство герцога де Креки вернулось ни с чем! икота помешала маркизу докончить вертевшуюся у него на языке шутку.
Леон поспешно отодвинулся вместе с ним подальше от двери, из-за которой уже раздавались шаркающие шаги и недовольная брань.
Где ваша комната, Антуан? шёпотом спросил Данжюс, торопясь увести прочь разомлевшего от радости дЭффиа.
Если бы я мог протянул тот, икнул и уткнулся лицом в воротник его рубашки. Если бы
Господин маркиз! Ну, наконец-то! взволнованный голос послышался из-за той самой комнаты, в которую дЭффиа едва не ввалился, и в дверном проёме показалась голова со всклоченной шевелюрой:
Сюда! Проводите его в комнату, милостивый сударь, пока он не переполошил всю округу.
Леон провёл, точнее, протащил маркиза в открытую дверь, втолкнул его вовнутрь, после чего и сам вошёл в небольшую, но светлую комнату, всё свободное пространство которой было заставлено сундуками, ящиками и дорожными кофрами.
Куда вы меня привели? Это же мой гардероб! возмутился дЭффиа, но тут же умолк, с удивлением глядя на молодую особу, которая второпях собирала волосы в пучок на макушке, прежде чем спрятать их под широким белым чепцом.
А вот тебя я помню, проговорил дЭффиа и, повернувшись к Данжюсу, хихикнул, дыша ему в лицо винными парами, но я никак не мог вспомнить, где её оставил.
Да здесь же и оставили, сударь, холодно ответила молодая особа, без посторонней помощи ловко справляясь со шнуровкой на корсаже платья, вы сказали, что вам не хватило вина, и ушли.
Хм, значит, и правда, не хватило, как будто соглашаясь с ней, кивнул дЭффиа. А я тебе заплатил?
Вы отдали ей пару серебряных монет ещё внизу, прежде чем привести её сюда, ваше сиятельство, напомнил ему камердинер и надменным жестом красноречиво указал ночной гостье на дверь, а отчего вам вздумалось сюда пожаловать вместо вашей комнаты, этого я знать не могу.
М-да, ещё раз кивнул Эффиа. И я не могу. Ладно, проводи красотку вниз и заплати ей ещё столько же. И чтобы никому он помахал руками по сторонам, стремясь пояснить свой приказ.
Неприличный для высшего света тон его пьяной речи и икота не смущали ночную гостью, однако и не радовали. Она резко подняла с пола шерстяную накидку, набросила её на плечи и, горделиво вздёрнув остренький подбородок, с достоинством светской куртизанки подошла к двери. Камердинер не собирался останавливать её, но дЭффиа бросил на него строгий взгляд и жестом указал на стол, где лежал тощий кошелёк с деньгами.
Заплати! коротко приказал он, а сам, пошатываясь, протиснулся между сундуками к приоткрытой двери в смежную комнату и вышел.
Пройдя за ним следом, Данжюс увидел, как его друг с шумным вздохом упал на постель, зарывшись лицом в смятые простыни.
Стоило девице выйти в коридор и захлопнуть за собою дверь, как дЭффиа приподнялся на локте и крикнул камердинеру:
Принеси нам поесть, что ли! И бутылочку вина захвати!
Куда вам ещё вина! недовольно проворчал тот.
А это дело! Несите сразу и вино, и завтрак! крикнул ему Данжюс и вошёл в комнату дЭффиа.
Осмотревшись вокруг, он уселся на табурете возле окошка, сквозь мутное стекло которого пробивался утренний свет.
Я чертовски голоден! Всё нутро жжёт, проговорил Эффиа. А ещё меня напоили каким-то дурным пойлом, от которого голова идёт кругом, а в ушах стоит звон, точно ударили в набат со всех колоколен.
Я вас так понимаю! кивнул Данжюс, которого не перестало мутить от перенесённой морской качки.
В дверь поскреблись. ДЭффиа поднял голову над подушкой и выкрикнул:
Войдите!
На пороге возник его камердинер, но уже не один. Позади него стоял трактирный слуга, в руках у которого была огромная корзина с несколькими бутылками вина, большой головой сыра, ветчиной и булочками, источающими аромат корицы и топлёного масла. Быстро расчистив стол в центре комнаты, камердинер сбросил на спинку стула запылённые плащ и шляпу, задвинул под кровать нуждающиеся в чистке сапоги с потускневшей позолотой на пряжках и шпорах.
Через полчаса загляни ещё раз, милейший! скомандовал он слуге. Принесёшь тех мочёных яблок, которыми так хвалился хозяин трактира, и груши в меду. Может быть господа соизволят пожелать ещё чего-нибудь к завтраку окорока или жаркого.
Не привыкший к столь обильным заказам в столь ранний час, слуга с сомнением посмотрел на двух молодых людей, один из которых занимал табурет возле окна, а второй разворошенную постель. Оба выглядели неважно, как после изрядной попойки, но были одеты прилично и дороже, нежели обычные постояльцы их скромной гостиницы. И всё же намётанный глаз кухонного слуги не разглядел в этих сухощавых юнцах, далеко не богатырского сложения ничего, что подтверждало бы непомерные аппетиты.