Да и кто способен знать, что сулит нам будущее? Во всяком случае, не он. Он не знал, что произошло на том проклятом плоскогорье, просто через день нашли её тело в котловане, а неподалёку валялся сломанный воздухолёт.
Изуродованное тело Наташи.Он не хотел об этом думать, потому что считал виноватым себя. Да, именно себя. Если бы они не поссорились, если бы он сам первым позвонил ей и предложил встретиться, она бы не улетела одна на плоскогорье.
Или во всяком случае, они улетели бы вместе. Да, именно всё было бы именно так.
Виктор сжал руки в кулаках.
На узкой мощёной улочке, отходящей от Центральной Площади, было темно, потому что здесь почти не было неоновых ламп в отличии от Центра.
Ветер усиливался. Уже содранные с городских стен плакаты, установленные и вывешенные на зданиях устроителями праздника, скрывали в себе поздравления.
«С Новым 2631-м годом! прочёл Виктор, Пусть этот год станет самым счастливым для вас, жители Земли!»
Он отвернулся.
«Он уже никогда не станет счастливым, в отчаянии подумал Виктор, Потому что нет моей Наташи!»
Её нет и больше никогда не будет. И даже та новенькая, которая была вчера в классе, так поразительно похожая на неё, всё равно это не его Наташа.
Но, боже мой, как она похожа, тот же рот, та же форма глаз. Только цвет глаз у Наташи был зелёным, а у этой новенькой Виктории он голубой.
Нет, это не его Наташа!
Да, кстати, как её зовут? Виктория
Значит, «победа», но он никогда не станет победителем, потому что потерял ту, которую любил.
Неоновые огни на площади ярко горели, высвечивая знакомую надпись: «С Новым Годом!»
Дул сильный ветер, и случайные прохожие сильнее нахлобучивали на себя шапки, закутывались в одежду, неспособную защитить тебя от морозов.
По площади туда-сюда летали украшенные мишурой воздухолёты, люди, как по накатанной колее поздравляли друг друга с новым годом, повторяя давно заученные фразы, произносимые миллионы раз из века в век.
Жизнь продолжалась, и она была такой же, как и раньше для всех. Но не для него. Не для Виктора Мервина, студента первого курса Школы Космологии.
Порыв ветра, доносившийся откуда-то с запада на какую-то долю секунды задержал его дыхание. Виктор сощурился, посмотрел в сторону площади, где всё ещё мерцали холодные неоновые огни да бездумно летали воздухолёты. Над огромной Ассинией, раскинувшейся над огромной территорией Земли в воздушных шарах-бунгало, где жили лишь аристократы и вся элита города, своим чередом шло веселье.
Как и в старые добрые времена в высоких бокалах пенилось шампанское, люди по-прежнему желали друг другу счастья, здоровья, богатства и всяческих благ. Он вспомнил лица своих одноклассников: белокурого весельчака Сержа, любителя поразвлечься и особенно с девочками; Макса серьёзного и умного, увлекающегося техникой и всегда что-то изобретающего; Элен симпатичную девушку, старосту класса.
Кажется, он немного нравился Элен, он читал это в её голубых глазах. Жаль, что он ничем не выделял из остального окружения эту славную девушку.
Наверное, Макс жутко ревновал, ведь он всегда смотрел в их сторону с какой-то злобой или, возможно, с некоторым отчуждением, особенно когда Элен подходила к Виктору, даже просто сказать банальное: «Привет! Как дела!»
Или ему это тоже только казалось? Хорошо, что в его классе не было ни одного центурианина, да и в остальных их насчитывалось не так уж много. Представители Центуриона не проявляли особых способностей к Космосу, зато он часто оказывался свидетелем их заносчивости в кафе или вот даже на этих вот самых улицах Ассинии.
И вновь хорошенькое личико Наташи встало перед его глазами. Если бы он был девчонкой, он разрешил бы себе немного всплакнуть, но он мужчина, пусть и в семнадцать лет. Он должен быть сильным. Так, во всяком случае, всегда говорил ему отец Капитан Дальнего Следования.
Отец уже прославился во многих экспедициях, был непримиримым к человеческим слабостям, к которым он относил, конечно же, слёзы, даже если это были слёзы, принадлежащие его родным и близким. Эндрю Мервин первый капитан Дальнего Следования, отважный и сильный, и такой же несгибаемый, как гранит.
А если это не лицо Наташи он только что мысленно увидел перед собой? Если это было лицо этой новенькой Виктории, ведь они же так похожи, как две капли воды, хоть и никогда не встречались друг с другом?
Виктор тут же прогнал от себя подальше эту предательскую мысль. Он не должен!
В память о Наташе и о своей первой любви он не должен даже допустить ни одной мысли ни о ком, пусть даже и очень похожем на неё.
Почему судьбе так было угодно, чтобы новенькая пришла именно в его класс особенно после гибели Наташи! Может быть, таким образом эта самая судьба смеялась над ним, простым человеком с его слабостями, пустыми надеждами и желанием любить?
Виктор с вызовом поднял глаза к небу и увидел на нём тысячи, десятки тысяч звёзд, которые мерцали оттуда, с другой стороны. Это словно сама Наташа смотрела на него своими сияющими огромными зелёными глазами и шептала: «Успокойся. Всё будет хорошо». Он готов был поклясться себе, что слышал этот шёпот.
О, Викки, где ты так долго был? Серж, Макс переживают, места себе не находят. Вчера они были у тебя, твои только руками разводят, не знают, где ты скрываешься.
Виктор поднял голову в сторону довольно приятного женского голоса. В полуметре от него завис воздухолёт последней марки, а за пультом его управления сидела Элен в совершено новеньком серебристом комбинезоне с нагрудным знаком Земли. Её короткие волосы в этот ночной час казались почти серебристыми в свете неоновых мигающих огней. Они то освещали её лицо, то вновь тускнели, и это повторялось несколько раз в минуту, как играющая мишура на новогодней ёлке.
Голубые глаза Элен выдавали в ней беспокойство и переживание, и это затронуло Виктора.
Он тряхнул головой, словно пытался сбросить со своих мыслей наваждение.
Прости меня, Элен, я дурак и бесчувственный чурбан, сказал он, Ушёл в свою лабораторию, заперся там, напился виски и никого не хотел видеть.
Молчание, воцарившееся между ними на всего какую-то долю секунды, казалось, накалило обстановку. Он видел, как от её рта отходил едва заметный голубоватый дымок, когда она дышала. Он знал, это от холода.
Вдруг в углу её глаза появилась прозрачная слеза, которая скатилась по розовой от мороза щеке. Виктор коснулся щеки Элен, попробовал слезу на вкус.
Солёная.
Улыбнулся.
Элен тоже улыбнулась в ответ, правда улыбались лишь уголки её губ, глаза же оставались серьёзными и даже печальными.
Я понимаю, ты расстроился из-за Наташи, произнесла Элен, И я сочувствую тебе, но, она сделала паузу, прошлого уже не вернуть.
Да, нехотя согласился Виктор, Да, это так.
Элен ещё раз улыбнулась, только сейчас в голубых глазах её мелькнули огоньки радости.
У меня для тебя хорошая новость. Ты ведь всегда мечтал стать участником экспедиции. Как раз впереди каникулы, и директор, мистер Майлс, набирает команду на Юпитер. Я попросила, как староста Совета Школы, включить тебя в состав экипажа.
Лицо Виктора просияло, ещё немного, и он расцеловал бы её, но сдержался.
Ну, ты доволен?
Да! Ты даже не представляешь, Элен, что ты для меня сделала!
Она приблизилась к поверхности земли на своём воздухолёте, нажала на кнопку, прозрачная пластиковая дверца воздухолёта опустилась, соблазняя его залезть внутрь и удобно устроиться на мягком сиденье.
Может, полетим ко мне. Ты устал и нуждаешься в отдыхе.
К тебе? А твои родоки не будут против? спросил Виктор.
Элен махнула рукой:
Они отдыхают на Гаваях, хотели, чтобы я во время каникул присоединилась к ним, а я..