Мне позвонили из отделения в одиннадцать вечера. Две медсестры Кристина и Виолетта по очереди в одну трубку говорили, что у них проблемы с пациентом, с третьей медсестрой и дежурным врачом. Всё отделение осталось на двух девушках.
Я даже не стал спрашивать, что случилось, по их голосам было ясно, что дела плохи.
Медсёстры ждали меня у входа в полутьме. Я спросил, где дежурный врач. Девушки сказали, что он, похоже, сбежал и отключил телефон.
Да что тут творится? я не ждал их отчётов, хотел всё увидеть сам, но медсёстры меня остановили.
Артур Эдуардович, постойте! Выслушайте! у Виолетты дрожали руки. Чесноков напал на Ольгу. Она собиралась ему поставить капельницу. А она знаете не церемонится взяла его руку и стала втыкать иглу. Больному это не понравилось. Он ей ногтями по лицу, расцарапал до крови, потом встал и ушёл. Мы хотели помочь Ольге, а она как взбесилась. Стала рычать и кидаться на нас. Мы закрыли её в реанимационном кабинете.
Сами не пострадали? я неосознанно оглядел их руки, нет ли царапин, укусов.
Медсёстры помотали головами.
Где Чесноков?
Ходит где-то по второму этажу.
А другие пациенты?
Перепугались и закрылись в палате!
Больше я не позволил себя удерживать и пошёл на второй этаж. Страшно было. Хотелось вооружиться хоть чем-нибудь. Вдруг и на меня бросится оживший мертвец.
Наверху горел тусклый дежурный свет. В конце коридора ярко светилось окно реанимации. Там была какая-то суета, что-то падало и разбивалось.
Я постучался в палату, где были мои старики. Они открыли. Я проводил их до лестницы и сказал быть внизу с медсёстрами.
Чеснокова нигде не было видно. Я взял стойку для капельницы, выставил её перед собой, как копьё, сглотнул и медленно, трусливо побрёл к реанимационному кабинету.
Ольга. Женщина солидная, старше меня на пятнадцать лет. Полная, с кучерявой причёской, как у моей мамы. Она всегда держалась строго. Что с ней случилось?
Она как дикое животное носилась по реанимации. Сдвинула койки, опрокинула приборы. Она была вся в крови. Женщина билась лбом в стены, а когда увидела меня за окном, то взревела и с разбегу бросилась на стекло. Она рычала, скалила зубы, кровавая пена сочилась изо рта.
Я хотел пойти назад, но на моём пути откуда-то появился Чесноков. Выглядел он не агрессивно. Худощавый мужик с раздутым пузом бесцельно бродил по коридору, шлёпая босыми ногами.
Чтобы не приближаться к нему, я спустился по другой лестнице. Два старика и две медсестры были рады видеть меня невредимым.
Идите все домой, не знаю, почему я это сказал, может, боялся за них, а может, попросту не хотел брать лишнюю ответственность. Я решил, что сам как-нибудь разберусь.
Медсёстры возмутились моим распоряжением и отказались уходить. Один из стариков посмотрел на свои шлёпки, а потом в сторону лестницы. У него в палате остались вещи. Куда он без них пойдёт?
Но вот его сосед был так напуган происходящим, что прямо в тапках и в трениках пошёл на выход. Я провожал его взглядом, стоя в дверях.
Снаружи за шлагбаумом слонялись какие-то люди. Давно я не видел ночных компаний. Обычно, у нас в городе по ночам безлюдно, а рядом с больницей совсем никто не ходит. Не понравилось мне это!
Я подумал, что зря отпустил пациента и пустился за ним вдогонку. Кричу: «Постойте!». А он так и почесал от меня, прямо к подозрительной толпе.
Как я думал, старика схватили.
Ребята, да вы чего?.. А-а-а! заорал мой пациент.
Его таскали, кусали и царапали, повалили на землю и давай рвать, как стая голодных собак. Старик не долго сопротивлялся
Я вбежал обратно в отделение и закрыл двери на замок.
Это живые мертвецы-каннибалы, в жизни бы не подумал, что произнесу такую глупую фразу. Как в фильмах!.. Кристина, Виолетта и вы Савелий
Просто Савелием называйте! попросил старик.
Ладно, я старался сохранить ровный тон голоса, хотя внутри у меня всё дрожало. Не ходите туда!
Медсёстры пытались кому-то звонить, но что-то у них не получалось. Сеть перегружена или что похуже?
У стойки регистрации раздался звонок стационарного телефона.
Я подбежал, взял трубку:
Хирургическое отделение, слушаю.
Я не могу дозвониться до скорой! прокричал кто-то в трубке. У меня нет двух пальцев! Слышите? Мне откусили пальцы! Я шёл по улице, на меня напал какой-то сумасшедший и отгрыз мне пальцы! Средний и указательный просто откусил. Приезжайте, мне нужна помощь
Под конец фразы голос звонившего исказился и стал похож на свирепое рычание, а после из трубки доносились только звуки похожие на звериные возгласы.
Вы в порядке? спросил я.
Хав хав хав звонивший щёлкал челюстью, будто собирался укусить через трубку.
Я нажал на рычаг. Рядом стояли медсёстры и мой пациент. Они всё слышали и не стали спорить, когда я сказал, что лучше нам оставаться в отделении.
Но у нас была проблема: по второму этажу свободно бродил мертвец. Нужно было что-то с ним сделать. Хотя бы запереть. Я придумал план: мы все возьмём стойки для капельниц и загоним его в палату, а потом закроем на ключ.
Из нас получилась хорошая команда. Обстоятельства нас сплотили.
Мы застали покойника, стоящим у окна. Он смотрел на улицу. На что он пялился? Может, видел своих «собратьев»?
Мы приблизились, Чесноков обернулся и посмотрел на нас без всякого интереса. Не похоже, что он собирался напасть.
Трое за моей спиной держали стойки, готовясь атаковать. Я сказал им: «Подождите!».
Потом обратился к мертвецу:
Чесноков, идите за мной!
Как я и думал: он послушался! Медсёстры и старик расступились. Я бы мог завести его в палату и закрыть там, но мне в голову пришла другая идея изучить!
Я привёл его в процедурный кабинет, велел лечь на стол, и он это сделал! Мертвец был послушный, в отличие от взбесившейся Ольги, которая разносила реанимационную.
Чесноков позволил зафиксировать себя ремнями. Я с облегчением выдохнул. Мой замысел удался. Теперь он никому не мог навредить.
Ко мне вошли медсёстры и пациент.
Будете мне ассистировать? спросил я, мне хотелось знать, где у мертвеца уязвимые места.
Прежде всего я взял электрическую пилу и сделал пропил в височной доле справа. Покойнику это не понравилось, он попытался поднять голову, но помешал ремень на шее.
Я сделал ещё один пропил с другой стороны. Ничего не поменялось. Мертвец продолжал двигаться.
Виолетта побрила мертвецу голову машинкой. После я ещё сильнее повредил ему мозг, сделав пропил от лба до темени. Всё равно живой!
И все, включая меня, изумились. Но почему вдруг мы решили, что надо повредить голову, чтобы убить того, кто уже мёртв? Фильмы нам врали.
Я попросил подать мне рамочную пилу и стал пилить шею. Голова полностью отделилась от тела, но глаза и нижняя челюсть продолжала двигаться, хоть и значительно медленнее.
Тело на столе шевелилось. Оно теперь существовало автономно. Я разрезал ему живот электроножом, вскрыл грудную клетку рёберными ножницами. Внутренние органы слабо, но сокращались. И сердце, и лёгкие
Как это? удивилась Кристина.
Я и сам был удивлён не меньше, но попытался объяснить это, вспомнив одну историю из научного журнала:
Учёным была известна одна редкая лягушка. Слишком редкая, чтобы изучать её путём вскрытия. Но когда одна из них умерла, они её вскрыли и надо же у неё не было лёгких, гортани и трахеи. Получается, что значение лёгких сильно преувеличено, если довольно крупное животное может обходиться без них. Мы думаем, что много знаем о том, как устроен организм человека, но теперь видим, что это не так. Может, какая-нибудь бактерия или вирус так перестраивает тело, что оно способно работать на остатках нервной системы когда всё, казалось бы, мертво.
Я мог ещё долго строить догадки, но нас отвлёк звон стекла в коридоре. Все сразу догадались, что это взбесившееся медсестра разбила окно реанимационного кабинета.