В выходные она снова позвонила и пригласила меня. Я засобиралась, но тут ко мне подошел дядя Женя и сказал:
Кристиночка, не надо, не езди.
Я спросила, почему.
Он ответил:
Не надо, брось, она за свое ответит перед Богом, а ты ее мучить брось.
Дядюшка, милый мой, да кто ж ее мучает?
Кристинка, слышь, ты меня послушай, оставь. Бог ей судья, а ты себе греха заработаешь!
Да что ты, дядя Жень! Она же сама себя губит. А где Бог-то твой? Долго ждать, пока он сообразит, кого за что наказывать надо. И улыбнулась, закрывая сумочку.
Кристина-Кристина! Я тебя этому не учил. Откуда ж ты такая?
Какая, дядя Жень? Какая? Улыбаясь, спросила я и выбежала из дому.
А на следующий день, собрались с друзьями, гуляли на дне рождения. Поэтому утром я искала подарок, и обегала кучу магазинов. Проходили с подругой и мимо церквушки, там обычно всегда было людно, много нищих на паперти, но в тот день всего одна женщина сидела. Мы, счастливые, насыпали ей мелочи, она сидела молча, не смотря в глаза, но когда ей в ладонь мои монетки посыпались, тогда она резко подняла голову и взглянула на меня, сказав:
Хорошо, что ты пришла. У тебя и имя такое, Кристина, христианка, верующая. Верить ты должна, верить.
Я улыбнулась:
Вы меня знаете?
Зачем же знать, все же на лице написано. И снова опустила глаза.
Я тоже застыла, думала о чем-то, о словах ее, не понравились они мне, и тут подруга меня за руку дернула, сказала:
Пошли, ты что?
Да ничего, как-то странно все это.
Да! Мало ли что сказала? Они здесь вообще должны сидеть, только добро людям говорить, возле церкви ведь, это я понимаю, если злыдня какая-то где-то подловила, да чушь наплела, а они тут возле церкви люди другие.
Вот именно, другие, так зачем же тогда странные вещи наговаривать.
Но потом все образовалось. Я позабыла эту женщину. Днем была на работе, вечером бегала на свидания с любимым другом Виталей. Так и проводила свое время.
Потом дядя Женя уехал в Евпаторию, и я осталась одна. Наставали самые веселые дни приходила весна. Обычно, когда она приходила, я чувствовала ее сердцем. Друзья никогда не верили, когда я говорила, что чувствую весну, все смеялись и отвечали, что она еще не скоро. Но я никогда не ошибалась. Всегда скидывала с себя шубу и отбрасывала подальше шарф и бежала на улицу. И хоть я и простужалась, и валялась потом в кровати, но всегда точно на следующий день приходило настоящее тепло, которое уже не отступало.
Так было и в этот раз.
Простуда прошла незаметно, хотя и было сложновато. Тут еще дядя Женя телеграмму прислал, что с курорта поедет сразу к брату двоюродному в Калининград. Поэтому раньше лета я его не ждала.
Однажды, когда Виталя ночевал у меня, мне приснился довольно странный сон. Я просто не ожидала, что такое может присниться, да еще и мне, человеку глубоко неверующему, или скорее безразличному в этом смысле. Мне приснился ангел. Хотя я и не знала, как они выглядят, но я почему-то точно поняла, что он был ангел. Он стоял возле кровати и светился, чуть возвышаясь над полом, и меня он совсем не напугал. Он был молчалив, и ни одна мускула на его лице не выдавала его настроения. Я не могла понять, то ли он печален, то ли рад. Но потом он сказал, что покажет мне что-то, что поможет мне, повел меня за собой и остановился. А затем, повернувшись ко мне, протянул на двух руках книжку с золотыми буквами. И исчез. А я продолжила спать.
Утром, когда Виталя проснулся, рассказал мне следующее:
Ты ночью куда ходила?
Куда ходила?
Ты что, уже не помнишь, что ночью вставала?
Нет. А что, вставала? Засмеялась я.
Ага, пошла вперед, короче, руки вытянула. Зашла в кабинет и там стекло разбила от шкафа, вытащила Библию, и легла спать под стол с ней в обнимку.