Та готовила ужин на всех.
- Сегодня моя очередь, - сказал Кевин.
- Знаешь, нам никак не удается найти тех его друзей, - вместо ответа произнесла Дорис. - Я думаю, может, они сами проявятся?
- Да...
Дорис нахмурила брови.
* * *
Кевин проклинал на чем свет стоит бестолковый экипаж "Ганеша"; клял ненасытную Надежду. Довольно неожиданно Надежда объявилась сама - по телевизору. Рука на перевязи, лицо угрюмое, какое-то... перевернутое, что ли. Кевин вспомнил рассказ Тома про ее жизнь; жизнь эта была нелегкой.
Надежда описала подробности кораблекрушения. Без вести пропали еще четыре человека - видимо, они оказались заперты в носовых отсеках и пытались пробраться на корму по палубе. Том исчез во время неразберихи у спасательных лодок, и никто с уверенностью не может сказать, что произошло. Пропал. Каждый думал, что Том сидит в другой лодке.
Надежда говорила и говорила, пока Кевин не остановил ее, попросив, чтобы она приехала в Эль-Модену; сказал, что хотел бы ее видеть. Надежда пообещала, но выглядела она ужасно уставшей, измученной, просто-таки выпотрошенной, и Кевин совсем не был уверен, что обещание будет исполнено.
Только после разговора с Надеждой Кевин по-настоящему понял, что произошло; поверил в несчастье. Том умер...
Через две недели работа в доме Оскара подошла к концу. На дворе стояла испепеляющая сентябрьская жара. Всей бригадой ходили они вместе с заказчиком и осматривали каждую дырочку, уплотнения чердачной дверцы и форточек, краску в углах за наличниками, компьютер и все остальное. Вышли на середину мостовой, разглядывали дом издали, трясли пухлую ладонь Оскара и смеялись. Дом выглядел так: тент, растянутый над двумя небольшими флигелями с красным и синим фасадами, увитыми свежей зеленью.
Оскар танцевальным шагом прошел ко входной двери, отвратительным баритоном напевая: "Я шейх аравийский..." - и начал вращаться в пируэте с грацией бегемота, а потом со словами "Ты была б любовь моя!" расставил руки и попытался увлечь с собой Джоди и Габриэлу. Девушки приговаривали хором: "Еще, еще!" - и энергичными толчками в бока помогали кружиться городскому прокурору.
В доме все разбрелись по комнатам, рассматривая обстановку. Во внутреннем дворике Кевин услышал беседу стоящих там Хэнка и хозяина дома. Хэнк сказал:
- Эти черные колонны-водоносы очень уместны. Они придают всему эдакую римско-египетскую пластику. Оскар с ошеломленным видом огляделся вокруг.
- Римско-египетская пластика... - прошептал он. - Моя мечта!
Кевин вышел на улицу, чтобы достать из вело-багажника пиво.
Кто-то ехал - слышалось дребезжание разболтанного крыла и скрип педалей. Кевин поднял глаза и опустил "шестерню" на землю. Это была Рамона, и она направлялась сюда. Зачем?.. Кевин помахал. Они недавно коротко беседовали - несколько дней назад, когда пришло известие о гибели Тома; Рамона приходила выразить соболезнование.
- Привет, - сказала Рамона. - Как дела?
- Нормально. Мы тут немного отмечаем.
- Закончили? Надеюсь, Оскар устроит новоселье?
- Думаю, да. Сейчас - просто маленькое неофициальное спрыскивание. Внутри пока сплошной разгром.
Рамона кивнула. Поджала губы. Меж бровей появилась складка, резко напомнившая Кевину лицо Педро.
- Ты как? - спросила Рамона.
- Да все в порядке.
- Можно... можно тебе кое-что сказать?
- Давай.
- Ты сейчас не занят?
- Да нет, нет. Если хочешь, давай пройдемся.
Рамона с благодарностью кивнула, глядя в землю. Они шли по велодорожке. Рамона катила свою машину за руль; велосипед разделял их. Рамона нервничала, вела себя неловко - точно так же, как после дня рождения. Кевин почувствовал напряжение. В черных волосах ее блестело солнце. Кевин глядел на Рамону, ступал в такт с ее стремительными шагами и опять почувствовал, что хочет быть с ней. Просто быть рядом, больше ничего.