Зачитают обвинения, представят доказательства, покажут, что предлагаемое освоение Рэттлснейк-Хилла финансируется из незаконных источников. И это будет концом всего дела.
Том вспомнил о маленькой эвкалиптовой рощице на верхушке холма и усмехнулся.
* * *
На рассвете Том выскользнул из койки, оделся и вышел на палубу. Корабль шел галсами под острым углом к крепкому восточному ветру, наискосок пересекая волны. У бушприта было мокро от брызг, и Том перешел на центр корабля, к ограждению наветренного борта. Продел руку в ячею веревочного такелажа грот-мачты - без этого сохранять равновесие было непросто. Канаты вибрировали под напором ветра; раз за разом "Ганеш" сбегал со спины одного водяного гиганта, чтобы ткнуться форштевнем в пологий бок следующего. С носа летели брызги и белые клочья пены. Затем корабль разворачивался в новом галсе, чертя бушпритом рисунок в виде веера на фоне водяной стены. Небо было прозрачным, светло-голубым, и брызги, взлетавшие перед носом судна, дробили солнечные лучи, рождая широкую яркую радугу. Головокружительное падение с волны, темно-синее море; толчок, когда корабль врезался в очередную водяную гору, взрыв пенных брызг, взлет на гребень волны, разворот под ветер, и - новый фонтан брызг. Судно летит сквозь дышащую сырым холодком дугу, пульсирующую красками: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый.
* * *
У противоположного борта капитан Бехагуна помогал паре матросов крепить металлические кожухи над бухтами такелажного троса. Удовлетворение любопытства стоило Тому немалых усилий - попробуй пересеки палубу при такой волне.
- Скажите, капитан, к чему эти приготовления?
- Шторм надвигается. - Капитан, похоже, не слишком радовался грядущей забаве. - Я уже два дня пытаюсь обойти его с севера, но он шатается из стороны в сторону, словно пьяный.
Том пнул железный короб носком ботинка:
- Это понадобится?
- Заранее не скажешь. Я всегда приказываю так делать, если есть время. Бывали раньше в большом шторме?
- Да. У берегов Баха.
Бехагуна взглянул на Тома и улыбнулся.
* * *
На нижней палубе Том увидел Сонэма Сингха; тот показывал группе матросов, как крепить переборки.
- Том, сходите на мостик, разузнайте обстановку. Вам, наверное, все равно, где гулять.
Молоденькие матросы, работая, оживленно смеялись. Погружение в мировую стихию, подумал Том. Так, пожалуй, можно назвать первое ощущение, которое испытываешь, выходя на ветер. Встречный поток пространства, сопротивляющегося великому движению Земли сквозь него.
В рубке связи Прави изучала спутниковый снимок. Центральный район Тихого океана - гласила надпись. Поверх мешанины облаков четкими контурами были нанесены изобары - линии равного атмосферного давления. На фото выделялся небольшой вихрь классической формы.
- Это ураган? - спросил Том.
- Нет, всего лишь тропический шторм, - отозвалась Прави. - Но он может разрастись.
- А мы где находимся?
Прави ткнула карандашом в точку неподалеку от вихря.
- И куда же он идет?
- А смотря когда. Сейчас, например, - прямо навстречу нам.
- Ой-ей-ей!
Прави покровительственно засмеялась:
- Мне нравятся штормы.
- И в скольких же вы успели побывать?
- Пока в двух. Но через пару часов смогу говорить - в трех.
Еще один любитель острых ощущений. Революций в природе.
Том вылез наверх, хватаясь за поручни обеими руками. Ну и качка! За то время, что он провел в рубке, погода изменилась; небо стало яснее, море как бы расширилось, горизонт ушел вдаль, словно они перенеслись на другую планету, большего размера, и "Ганеш" казался неприятно маленьким на этом просторе. Корабль соскальзывал с водяного склона, проваливался в яму между валами и взлетал, подобно пробке, чуть-чуть задерживаясь на гребне. В такой миг они словно повисали в воздухе. И опять - свободное падение до тех пор, пока нос судна не зарывался в воду, а потом новый стремительный спуск, так что сосало под ложечкой.