Мужчины стали озабоченно наполнять и опорожнять стаканы. Встречаться глазами они избегали.
- Я был просто дурак! - воскликнул Альфредо. - Заносчивая тупая дубина.
Снова, будто с расстояния соседнего столика, Кевин услышал свой голос:
- Мы все иногда теряем чутье - перестаем разбирать, что важно, а что нет. - Ему вспомнилось, что говорила однажды Дорис. - Мы делаем то, что чувствуем.
- Мне просто очень жаль, что так получилось. Кевин шевельнул плечом:
- В этом нет ничьей вины.
Неужели он сам, а не кто-то другой произнес эти слова? Он совсем не был уверен в справедливости тех вещей, которые говорит кто-то его голосом, а он сам будто стоит рядом; но этот кто-то не желал прекращать и молол несуразицу. "А я здорово пьян", - подумалось Кевину.
Альфредо опорожнил стакан, налил снова и тут же выпил.
- Прости также за то столкновение на третьей базе. Кевин отмахнулся:
- Мало ли что случается.
- Понимаешь, я должен был проскользнуть, но не рассчитал, когда вошел и обнаружил, что ты стоишь там...
- Это спорт.
Они молча выпили.
- Что...
- Я...
Неловкий смех.
- Я вот что собирался сказать. - Альфредо, похоже, стал обретать дар связной речи. - Ты меня прости, пожалуйста, за то, что наши личные дела переплелись таким скверным образом. Прости также, что налетел на тебя на площадке. Это все так. Но вот чего я совершенно понять не могу - это твоей позиции по отношению к созданию первоклассного технического центра на Рэттлснейк-Хилле.
- Я как раз собирался задать тебе такой же вопрос, только чуть-чуть наоборот, - ответил Кевин. - Почему ты столь определенно решил строить свой центр на холме?
Альфредо замолк, и надолго. Кевин с интересом смотрел на него. Любопытно было видеть противника в новом свете, зная о его фирме, ААМТ и их взаимоотношениях.
- Не вижу здравого смысла, - увеличил нажим Кевин. - Если этот центр такой, как ты говоришь, его лучше строить в черте города. А холм у нас единственный с совершенно нетронутой природой. Это же просто чудо - холм оставался диким все годы, а тут вдруг стройка, нашествие людей... Я просто не понимаю.
Альфредо навалился на стол, чертя непонятные кривые на нем посреди испарины, просыпанной соли и пролитой жидкости:
- Я всего лишь хочу выполнить дело наилучшим образом. Люблю делать хорошо - такой уж я человек. Чем лучше будет созданный мною центр, тем лучше для меня. Может, это недостаток - лучшее враг хорошего, но не понимаю, почему я должен думать иначе. Подытожу: холм выбран мною из желания сделать дело как можно лучше.
До чего забавно было смотреть, как Альфредо, оправдываясь, философски шевелит красиво подстриженными усами, и видеть на дне его выразительных глаз, насколько он весь напрягся.
- Кое в чем я с тобой солидарен, - произнес Кевин. - Я тоже люблю быть первым из сотни, и мне нравится, когда работа сделана отлично. Но прекрасная работа предполагает также и ненанесение вреда городу, в котором ты живешь.
- Ты что же, хочешь сказать, что моя работа будет во вред городу? Построить центр, где передовое научно-техническое предприятие соседствует с рестораном, смотровой площадкой и концертным залом, - такая вещь планируется обычно на годы и годы. С холмом познакомится небывало большое число людей.
- Больше не значит лучше. Наш округ уже хорошо доказал это. После определенной точки больше - хуже. А мы миновали такую точку давным-давно. Потребовались годы, чтобы наш жизненный размах уменьшился настолько, что количество населения и уровень нагрузки на природу стали соответствовать возможностям здешнего бассейна. Ты считаешь подобного рода ограничительные меры само собой разумеющимися; однако система твоих ценностей - также результат этих ограничений. Сегодня ты, довольный собой и своей работой, говоришь, что неплохо бы снова запустить машину роста. Но хорошо от этого не будет. Холм является открытой землей, он останется глушью, даже будучи частью наших задних дворов.