Я не Пропавшая, сказала Сешру, словно Ренн думала вслух. И я не демон и не призрак.
После этого она легко и плавно встала и развела руки в стороны. Пепел из кострища словно по команде поднялся над землей и закружил вокруг колдуньи, как мерцающее облако. Ее волосы превратились в гриву из извивающихся змей, а глаза пронзали насквозь.
Ты сон, сказала Ренн.
Отлично! усмехнулась Сешру. Но ты же понимаешь, что это значит?
Пепел осыпался на землю. Сешру исчезла.
Это значит, что я внутри тебя, прошипела колдунья в голове Ренн. Ты не сможешь от меня избавиться, я часть тебя
* * *
Проснувшись, Ренн поняла, что стоит возле потухшего костра. Облака спрятали солнце. Гладкая поверхность озера от ветра покрылась рябью.
Колдунья Гадюка исчезла, но злоба еще висела в воздухе. Ренн трясло, ладони почернели от угля. Кусок березовой коры плавал в озере, и на нем красовались метки Торака. Значит, часть того, что случилось, было правдой: видимо, она во сне нарисовала метки на коре и бросила ее в костер.
А вдруг мать права? Возможно, глубоко внутри она злится на Торака и хочет причинить ему вред?
Нет, сказала вслух Ренн. Нет! Ты никогда не заставишь меня в это поверить! Я никогда не причиню вред Тораку!
Она подошла к озеру и попила, зачерпнув воду в ладони. Потом наполнила бурдюк. Ну хоть лесы остались на месте. Ренн ничего не поймала, но заметила на камнях белую куропатку и легко ее подстрелила.
Когда убиваешь, надо поблагодарить добычу и использовать всю без остатка. Это Договор, самый старый закон: охотники должны с уважением относиться к добыче, и тогда Всемирный Дух пошлет им еще больше добычи.
Ренн поблагодарила куропатку и пожелала мира ее душе. Внутренности птицы она затолкала под камень как приношение, а печень и сердце съела сырыми. Содрала кожу с перьями, тушку и лапы пожарила. Косточки замотала в кожу с перьями и отнесла на другой берег озера. Вскоре из-за облаков спикировал орел, подхватил сверток с костями куропатки и унес прочь. Ренн посчитала, что это хороший знак.
Она выполнила Договор, это укрепило ее дух и придало уверенности, но не стерло из памяти последние слова Сешру.
«Это еще не конец».
Что означали слова колдуньи?
На берегу Ренн, презрев холод, сняла парку и штаны и мокрыми водорослями стерла с себя все следы сна, после чего забросила водоросли подальше на отмель.
Одевшись, съела куропатку.
У ее матери был дар она умела убеждать людей в своей лжи.
Только не в этот раз. Никто не заставит Ренн свернуть с выбранного пути. Что бы ни угрожало Тораку будь то демон или что-то еще, она найдет это и остановит. И если для этого надо отправиться на Край Мира, так тому и быть.
Ренн кое-что придумала и тут же это сделала. Она разложила на камне свои длинные волосы и решительно отрезала их ножом. Потом завязала на голове ленту-повязку Торака и посмотрела на отражение в озере. Лицо женщины, которое она увидела, вообще не было похоже на лицо матери.
В волосах хранится часть твоей души мира, поэтому нельзя позволить, чтобы они попали в плохие руки. Ренн обвязала свои вокруг камня и забросила его в Море. Там с ними ничего не случится, и вдобавок таким поступком она хоть немного загладила вину перед Матерью-Морем за свое снаряжение и каноэ из шкуры оленя.
Из воды появилась лоснящаяся серая голова и слегка тряхнула пышными усами.
Ренн улыбнулась:
Я рада, что с тобой все в порядке. Прости, что убила тебя во сне.
Тюлень перевернулся на спину и принялся грызть красного краба, которого сжимал передними ластами.
Ренн понадеялось, что Мать-Море простила ее за каноэ.
«Татуировка» племени Морского Орла на руке успела поблекнуть. Ренн обновила ее с помощью лишайника, а потом втерла побольше пепла в «траурные метки» на щеках.
Теперь вся эта маскировка не казалась Ренн такой уж неправильной. Перья воронов все еще были пришиты к парке, а сумка для лекарственных снадобий сделана из кожи ворона закон запрещал убивать зверей племени, но того ворона она нашла мертвым в Лесу. В сумке Ренн хранила маленький мешочек, который сшила перед тем, как уйти от Торака. В него она затолкала клочки подшерстка Волка и Темной Шерсти и по молочному зубу каждого волчонка. А на шее висел шнурок со свистком из утиной кости, который прошлым летом вырезал для нее Торак. Дунув в него, Ренн ничего не слышала, но Волк мог его услышать, и Рип с Рек тоже.
Ренн дунула в свисток.
Сначала она ничего не услышала, только шипение ветра в траве. А потом взмахи мощных крыльев, рассекающих воздух. Рип опустился на землю и поприветствовал Ренн низким гортанным карканьем. Рек села ей на плечо и аккуратно ущипнула за волосы. Воронов больше не сбивала с толку ее маскировка.
Приветствую вас, мои маленькие стражи, с поклоном сказала Ренн. Рада, что вы понимаете, что я это все еще я. Прошу, не улетайте снова надолго.
* * *
Туман пришел без предупреждения, он накрыл Ренн, когда она плыла на север. Иногда он был таким густым, что Ренн не видела носа каноэ.
А когда туман рассеялся, Ренн даже испугалась, обнаружив, как далеко уплыла от берега. Она попыталась развернуть каноэ, но течение не позволяло этого сделать. Вода здесь была бледно-зеленой и гладкой, совсем не такой, как неспокойная и синяя, что осталась позади, и она тащила каноэ в Море.
Не пытайся с ним бороться! крикнул чей-то голос. Плыви вдоль берега, и все будет хорошо!
Ренн послушалась и спустя некоторое время увидела сквозь белую пелену охотника в длинной серой лодке.
Еще немного, ты почти выплыла! крикнул охотник.
Он оказался прав. Чувствуя себя глупо, Ренн прокричала в ответ слова благодарности. В племени Кита ее учили, как выплывать из отбойного течения.
Не могу поверить, что забыла, что надо делать!
Охотник подплыл ближе, откинул капюшон и улыбнулся:
Думаю, в Лесу отбойное течение не часто встречается.
Он был примерно одних лет с Ренн и удивительно красив: обветренное загорелое лицо, яркие голубые глаза, длинные, до плеч, светлые волосы заплетены во множество косичек. Татуировка племени две тонкие черные полоски от уголков рта до подбородка.
Сохраняя дистанцию, что было признаком уважения, охотник поднял открытую ладонь.
Я Наигинн из племени Нарвала. По твоей речи я понял, что ты с Дальнего Юга. А тебя как называть?
Я Реу из племени Морского Орла, немного поколебавшись, ответила Ренн и с облегчением почувствовала, что ее душа-имя в безопасности внутри она все еще Ренн из племени Ворона.
Глава 6
Торак свернул, чтобы не столкнуться с куском темного льда, и Волк чуть не свалился за борт. Тогда Торак зарычал, чтобы Волк не дергался, но тот его как будто не слышал, сидел с выпученными глазами и часто дышал.
Торак, чтобы успокоить друга, сладко потянулся и зевнул. Не сработало. Ему потребовалось немало усилий, чтобы уговорить Волка залезть в каноэ. Волк поддался на уговоры, но это не означало, что ему нравилось плыть в лодке, он боялся Моря и постоянно слышал, как на глубине воет гигантская рыба.
Фин-Кединн предупредил Торака насчет китов: «Летом они подплывают ближе к берегу, чтобы почесать брюхо. Если увидишь, что в каком-то месте над Морем с криками кружат птицы, держись подальше это верный признак того, что там кормятся киты».
Кит уже дважды всплывал так близко от их каноэ, что они чудом не перевернулись. А недавно вдруг налетел ветер и задул с такой силой, как будто задался целью разбить каноэ об огромную льдину. Это было предупреждение: Дальний Север советовал вернуться в Лес.
Солнце в этих странных краях не садилось, и Торак потерял счет дням. Его не отпускал страх, что он никогда не найдет Ренн. Он не мог представить, как будет жить без нее. Даже когда они были с другими людьми на стоянке племени, для того чтобы почувствовать близость, достаточно было обменяться взглядами через костер.