Почему-то в это мгновение я вспоминаю Семёна Ильича и нашу прогулку в парке. Вряд ли папа поверит, если скажу, что меня старик надоумил на эти глупости.
Я всего ожидал, но такого За что ты так со мной, Регина? Как ты посмела? ударяет он кулаком по столу, и я делаю шаг назад. Думаешь, после такого Ибрагимов возьмет тебя замуж?
Я молчу. У меня была заготовлена речь, но сейчас я ошарашена силой отцовского гнева. Всё напрочь вылетело из головы. Хочется закрыть уши и глаза, чтобы ничего не слышать и не видеть.
Ты во всех ракурсах с каким-то татуированным Отец кривит губы, словно не может подобрать достаточно мерзкое слово для Эрика. Что ты натворила? Как мне отмыть тебя от этого позора? Кто этот мерзавец? давит он интонацией голоса.
Хорошо, что я действительно ничего не знаю про везунчика.
Отвечай! Сейчас же.
Прости, выдаю глухое раскаяние. Я ничего не помню. Это произошло случайно.
Отец поворачивается к подруге:
Жанна!
Я не знаю Мы были в клубе запинается она и тут же осекается, поняв, что сболтнула лишнее.
Клуб? Отец угрожающе щурит глаза. Ты посещала клуб, Регина? Ты действительно спала с этим парнем или выводишь меня из себя? Говори правду! Немедленно!
Я действительно с ним спала.
Всё дрожит внутри. Отец бледнеет и хватается рукой за стол.
Я в куче долгов, Регина, произносит он надломленным голосом. У нас серьезные проблемы. Ты не можешь даже представить их масштабы. Ибрагимов был нашим единственным шансом, грозно продолжает отец. Сегодня же дадим опровержение в прессу, собирайся к врачу.
Что? Я шокирована. Зачем?
Исправлять ошибки, которые ты натворила! Свадьба состоится, хочешь ты того или нет.
К врачу зачем? сиплю я.
Всё мое существо восстает, когда начинаю понимать, к чему он клонит. Я надеялась, что до подобного не дойдет.
Хочу убедиться в правдивости твоих слов. И если ты мне не солгала, то будем восстанавливать потерянную честь. Я из-под земли достану этого мерзавца и сотру в порошок. Собирайся.
Нет! Я никуда не поеду. Ты не можешь
Меня скручивает от боли в животе с такой силой, что я сгибаюсь пополам. Папа знает об этой особенности моего организма. Дает время немного прийти в себя и, когда выпрямляюсь, произносит ледяным голосом:
Сегодня останешься дома и отлежишься, а завтра утром поедем в клинику. Проведешь там несколько дней. Иману я скажу, что у тебя случился стресс на фоне всей этой шумихи и ты сильно переживаешь. А потом ты вернешься к обычной жизни как ни в чём ни бывало. И чтобы нигде, никогда и ни при каких обстоятельствах я не слышал о том, что это правда. Ты меня поняла?
Папа, ты совершаешь ошибку.
Из глаз начинают катиться слёзы.
Это ты ее совершила! Все участники беспредела, абсолютно все, будут наказаны. С твоим отцом, Жанна, я сегодня же переговорю. С этого дня ты в нашем доме персона нон грата, обращается он к помертвевшей подруге.
Папа выходит из комнаты, пошатываясь, а я всё же сдаюсь и на слабых ногах иду в туалет. После того как прочищаю желудок, становится чуть легче, в голове проясняется.
Это было действительно страшно, удрученно произносит Жанна и подходит к столу, перебирая газеты и журналы.
Извини. Я предупреждала.
Да ладно. Но, похоже, всё безрезультатно. Сейчас тебе восстановят девственность, потом дадут опровержение в СМИ, а через месяц, или когда там, у вас свадьба с Ибрагимовым, ты станешь подневольной пташкой.
Едва сдерживаюсь, чтобы не завыть от отчаяния.
Знаешь, видимо, у твоего отца действительно серьезные проблемы. Ну должна же быть причина подобной настойчивости? Что он так вцепился в этот брак?
И что мне теперь из-за его проблем жизнь себе гробить?
Жанна забирается на подоконник и печально смотрит в окно.
А если он и правда этого Эрика найдет и голову ему открутит?
Сейчас мне почему-то не до мыслей о везунчике. К тому же он вон какой живучий. За себя больше переживаю. Предстоящая свадьба вводит в такое отчаяние, что хоть из окна прыгай. Ведь придется спать с мужчиной, к которому отношусь, как к отцу. Если с Иманом хоть отчасти окажется так же приятно, как с Эриком, это обнадеживает, но я знаю, что подобного не будет. Уважительно относиться к человеку и желать с ним близости это не одно и то же.
Ты спать, что ли, собираешься? удивляется Жанна, когда я стаскиваю покрывало с кровати и ложусь, сворачиваясь клубочком.
Меня вырубит сейчас. Перенервничала. Совсем мозги не соображают в такие моменты.
Надо успокоиться, привести мысли в порядок и подумать, что делать дальше.
Рин, доносится глухой голос подруги, ты правда завтра в клинику поедешь?
Правда. Лучше и впрямь побыть несколько дней вдали от отца, пока он не успокоится. Жанна, ты только не прогибайся и ничего отцу не рассказывай, хорошо? Он попытается на тебя давить, а ты гни свою линию, говори, что ушла из клуба раньше меня.
Переживаешь за Эрика?
Не знаю, сдавленно выдыхаю я.
Но слова отца, что абсолютно все участники моей выходки будут наказаны, выжигают внутренности и сеют панику в мыслях. Особенно учитывая, что везунчик ни сном ни духом, откуда у провинциалки такой влиятельный отец. Одно дело на экстремальном склоне сорваться, а другое за секс по голове получить. Который даже не хотел продолжать, но кое-кто был отважен и настойчив.
Запиши в заметки попросить у Гудвина ещё чуть-чуть смелости и пришли мне в сообщении.
Что? непонимающе спрашивает Жанна.
Да, не поможет. Гудвин волшебник, а я давно не маленькая девочка, чтобы верить в сказки.
Что ты снова задумала?
Пока ничего. Но обязательно что-нибудь придумаю.
9 глава
Мир будто замер и стоит на паузе. Если бы я курила, то одной пачкой сегодня бы явно не ограничилась. Пытаюсь думать обо всём подряд, загружаю мозги цифрами, книгами, историческими справочниками, но тщетно. Мыслями всё время возвращаюсь к отцу и нашему последнему разговору. Внутри полное непонимание, во что он превращает мою жизнь. Может, опыты какие-то ставит? Проверяет закалку? Так хочется в это мгновение к Але. Слушать ее тихий спокойный голос и самой наполняться умиротворением, которого внутри ни на грош. Всё же ничто и никто не заменит человеческого общения и душевной теплоты. То, что сейчас представляется концом света, рядом с этой старушкой воспринимается иначе. Или рядом с Семёном Ильичом, который мыслит не так критически, как я со своим юношеским максимализмом. Погорячилась я насчет Имана. Вон меня как к старикам тянет. Возможно, и к нему какие-то чувства проснутся? Но я и без штампа в паспорте смогу за ним ухаживать и уделять внимание. Только, естественно, не интимного характера.
Ты раздражаешь, говорю Пете, который появляется в палате и ставит на тумбочку шикарный букет красных роз.
Чем раздражаю? Он непонимающе хмурит брови, натыкаясь на мой осуждающий взгляд.
Этим, тычу пальцем в цветы. Четвертый день в клинике, и каждый раз новые приносишь. Прекращай. Медсестрам отдавай, но сюда больше не носи эти веники.
Иман переживает. Хотел вчера заехать. Но отец сказал, что пока не стоит этого делать.
Боится, что скажу лишнего? Гинеколога мне на вертолете-невидимке будете доставлять? не удерживаюсь я от истерического смеха.
Завтра отвезу тебя на Тверскую. Под чужой фамилией всё сделаешь, и чтобы впредь никакой шумихи. Я не ожидал, что ты так поступишь. Ты сильно меня подставила. Сергеич грозился уволить, орал так, что я едва не оглох. Если бы не больной сын, сам бы уже ушел. Регина, ты же не способна на подобные вещи. Какой бес в тебя вселился?
Оказалось, что способна, хмыкаю я, чувствуя, как неприятно царапают эти слова за живое. Мне жаль, Петь. Я не хотела, чтобы отец срывался на тебе. Кстати Мешкаю ровно секунду, а потом, набрав в легкие воздуха, продолжаю: Что-нибудь выяснили про того парня?