Тоже, строго говорит он. Посмотри на меня, Регина. Думаешь, чувства это всегда во благо? Иман отличная партия для такой девушки, как ты. Лучшая. Да, он в возрасте. Но двадцать лет не такая уж большая разница. Ибрагимов еще полон сил и заинтересован тобой как женщиной.
Двадцать два. И у него дочь почти моего возраста.
С ним ты будешь как за каменной стеной, продолжает настаивать отец. Родишь Иману наследников, впоследствии возглавишь сеть частных клиник. Поблагодаришь еще за этот брак, поверь мне. У Ибрагимовых интеллигентная семья, традиции, принципы. То, чего тебе так не хватает. Ты слишком эмоциональная, доверчивая, впечатлительная. Рядом нужен надежный и степенный мужчина. Который будет тылом для твоих детей.
Бесполезно. Не достучаться. Пора уже смириться и отпустить надежды, что меня услышат. Отец навязывает свое мнение и совсем не пытается понять моё. Вбил что-то в свою голову и дальше носа ничего не видит. Легче сдвинуть скалу, чем переубедить его.
Папа опускает глаза и берет меня за запястье.
Что это?
Я невольно морщусь, когда он тычет пальцем в рисунок, который никак не заживет.
С Жанной хной баловались. Через пару дней смоется, вру я.
Сведи этот бред, и чтобы никаких отметин на теле. У нас завтра ужин с Ибрагимовыми. Ты тоже присутствуешь, ставит отец перед фактом.
Больше ничего не успевает сказать, потому что звонит Алексей Борисович, его юрист. Папа встает с кровати и идёт на выход. Опять начинается обсуждение дел лимит моего времени исчерпан. Не знаю, радоваться или огорчаться по этому поводу. Наверное, первое. Я оставила попытки наладить с ним общение.
Папа уезжает из дома через полчаса, а я беру в руки телефон и набираю Тарасова.
Вадь, привет. Я подумала. Через час пришлю файлы и текст.
Уверена? Информационная сеть гигантская свалка. Избавиться от темных пятен будет затратно и финансово, и энергетически, порой до конца все следы не удалить. До полной кучи только проблем с твоим отцом не хватало. В случае чего я умываю руки.
Ничего не нужно будет чистить. С папой мы сами всё решим, твое имя нигде не прозвучит, заверяю я. Деньги завтра могу завезти или через Жанну передать.
Никаких личных контактов. Только через Жанну.
Сердце стучит, как сумасшедшее, когда отправляю Вадику файлы. Даже не представляю, что будет после подобного вброса в СМИ. Хочется верить, что ничего ужасного, не считая расстроенной свадьбы с Ибрагимовым и скандала с отцом.
В чём я, конечно же, ошибаюсь. Это у Эрика сильные ангелы-хранители, и он везунчик по жизни. Но не я.
8 глава
Поражаюсь твоему спокойствию и незаинтересованности, хмыкает Жанна. О, я нашла другой комментарий помимо «шалава», «проститутка» и «тупая давалка». Кто-то пишет, что твой отец наполовину банкрот, вот и подкладывает дочь под кого ему выгоднее. Господи, Рина одни оскорбления. Такое чувство, что модераторов в новостных пабликах совсем нет, а люди окончательно превратились в обезьянье стадо.
Наполовину банкрот? Это как? Всё же отрываюсь от ноутбука и смотрю на подругу, которая лежит на кровати и штудирует комментарии под новостями, где я недавно отметилась.
Не знаю, отмахивается Жанна. Погоди, а на этой фотке в клубе вы с Даней, что ли, обнимаетесь? Я, кажется, делала, да? Удачный кадр. Аверьянов похож здесь на Эрика. Смотрю, ты ответственно отнеслась к вопросу, подготовилась. Я бы так не смогла. Слишком ранимая и впечатлительная.
Я воспринимаю всё так, будто это ко мне не относится, объясняю раздраженно и сжимаю вспотевшие ладони в кулаки.
И все как один утверждают, что у таких шалав, как ты, каждый день новый хахаль. О, вот есть еще один умный комментарий. Парень пишет, что хоть с пол-Москвы девчонка пусть трахается, это лишь ее дело, а он отписывается от паблика, потому что не намерен копаться в грязном белье чужих людей.
В чём-то я солидарна с этим мнением. В жизни есть масса других интересных дел.
Отчасти ощущаю себя героиней ток-шоу «Пусть осудят».
Оно по-другому называется, смеется Жанна. «Пусть говорят».
Знаю. Но по мне, одно и то же, пожимаю я плечами и отворачиваюсь к ноутбуку.
Видео могла бы и поподробнее кусок прислать Вадику. Одни пишут, что им не хватило, другим мужчина с татуировкой понравился, спрашивают его контакты.
Прекращай, а? прошу я.
Ладно, будем надеяться, что, прежде чем станет легко, побудет немного трудно.
Наконец хоть какие-то обнадеживающие слова! Это, надеюсь, в комментариях кто-то написал?
К сожалению, нет. Моя цитата, вздыхает Жанна и откладывает телефон в сторону. А что отец?
Звонил несколько часов назад. Мрачным голосом попросил отменить поездку в салон. Жаль. Так хотелось на примерку платья попасть. Впервые за всё время появилось желание.
Жанна снова смеется и смотрит на часы, затем начинает спешно собираться. С минуты на минуту отец приедет: мне Пётр сообщение прислал, что они едут домой, а еще скрин из приложения, которое я на нём тестирую. Судя по шкале сердечного ритма, у нашего водителя сегодня чуть инфаркт не случился. Наверное, отец устроил ему десятибалльное землетрясение. Он и меня сейчас сравняет с землей. Лучше бы Жанне с подобным не сталкиваться. Я в одиночку буду разгребать необратимые последствия своего опрометчивого поступка. Так правильно.
Ты препараты, может, какие принимаешь? Вообще, что ли, пофиг?
Нет, не пофиг. Просто знала, на что иду.
И готова понести наказание: пожизненную ссылку в пансионат, исключение моего имени из завещания, да всё что угодно, но только не золотая клетка в доме Ибрагимова. Не переживу я подобное.
Если ты не заметила, то я с самого утра с кресла не встаю и погрузилась в расчеты, потому что долбит мандражом. От волнения скрутило желудок, даже выпрямиться не могу от боли. А твое любопытство лишь нагнетает обстановку. Думаешь, мне нестрашно? Еще как! наконец-то выливается из меня поток слов, и даже становится чуточку легче.
В этом вся я. Внешне пытаюсь сохранять спокойствие и невозмутимый вид, а внутри часто разворачивается настоящий хоррор. Как, например, сейчас. И как было в ту ночь с везунчиком. Хотя с ним всё же было не так страшно. И в итоге мне понравилось.
Интересно, до Эрика дойдет эта информация? Ты специально выбрала кусок, где видно только твое лицо, а не его? А с другой стороны, не его же имя полоскают
Сомневаюсь, что Эрик следит за подобными новостями, перебиваю я Жанну. Но даже если и так, он ничего не сделает. Отец на пушечный выстрел ко мне теперь никого не подпустит.
Слышу звук подъехавшей машины и подхожу к окну. Кровь отливает от лица, и слабеют колени. Желудок скручивает от новых спазмов. Нервы на пределе.
Чёрт, не успела, сокрушается Жанна. Что теперь делать?
Ничего. Сиди смирно в уголке. Что бы сейчас отец ни говорил и ни делал, помни, это временная буря. Я смотрю на подругу серьезным взглядом. Эмоции у него всегда сильные, но папа ничего нам не сделает, поняла?
Ты сейчас меня или себя успокаиваешь? с дрожью в голосе спрашивает Жанна.
Обеих, говорю я и прикусываю щеку изнутри до солоноватого вкуса.
Пусть я единственная наследница огромного состояния и отец возлагает на меня большие надежды, но я не обязана выполнять чужие прихоти. Я живой человек, и у меня тоже есть чувства. Которые не купить за деньги.
Дверь распахивается, и на пороге появляется отец. В его глазах полыхает ярость. На Жанну папа не обращает внимания, смотрит в упор на меня, и я еще сильнее сжимаюсь от страха. Никогда не видела его в таком бешенстве. Он пересекает комнату в несколько шагов и швыряет передо мной стопку газет и журналов.
Как это понимать Регина? Скажи, что ты специально сделала этот вброс. Мне назло, требует отец твердым голосом.