Адрес вы мой знаете, так можем встретиться там, сказал Николас, когда уставший редактор вернулся к своему предложению. Но нет, страх, что писатель снова исчезнет, запрещал оставлять его одного.
Во время прогулки Николас в деталях рассказал историю Авдотьи Павловны и то, как брат ее мужа предложил ему деньги, лишь бы убедить старушку в том, что ее покойный супруг хочет изменить завещание.
Вышел бы неплохой рассказ, заметил Петр Алексеевич, когда Николас закончил.
Сомневаюсь, слишком уж история похожа на мою последнюю книгу.
С этим Петр Алексеевич согласился, но продолжать разговор на эту тему не стал. Решил оставить на более подходящее время.
И что вы совсем не верите в блуждающих духов?
Нет, отрезал писатель.
Но ваша первая книга была посвящена призраку и имела успех!
Она вышла десять лет назад за авторством совсем другого человека.
Но ведь ее написали вы! возмутился Петр Алексеевич, а потом понял, что тот имел в виду.
Жил писатель скромно. Снимал квартиру в доходном доме, правда, в складчину с еще двумя людьми. Каждый получил по две маленькие комнатки, одну кухню и общую гостиную, едва вмещающую два кресла, комод и диван.
Первым соседом оказался молодой врач Савелий. Он так радовался приходу писателя, что тут же подскочил к нему и стал всего ощупывать. Петр Алексеевич уж было подумал, что тот беспокоится о здоровье, пока не услышал разговор.
Батюшки мои, Николай, это что, дырка? Савелий поднял полу пиджака и засунул в него мизинец, который показался с обратной стороны.
Вышло недоразумение со свечой, пока зажигал одну, вторая, проказница, прожгла маленькую дырочку, писатель говорил с улыбкой на лице, надеясь на снисходительность владельца костюма.
Восемь рублей! Восемь! грозно произнес Савелий.
Обязательно возмещу, старался успокоить его Николас. До тех пор, думаю, Настенька поможет и заштопает прожог.
Конечно, возместите, только прежде вернете долг за плату вашей комнаты за прошедший месяц.
Тут уже и показался второй сосед писателя, точнее, соседка. Та самая девушка, что ранее вручила Петру Алексеевичу записку. Николас увидел ее и подозвал рукой. Та покорно подошла. Он молча показал ей проблему, повторив фокус с пальцем. На лице он изобразил досаду и пожал плечами.
Дел-то тут. Девушка потрогала края отверстия. Зашью так, что и видно не будет.
Спасибо, ты всегда меня выручаешь! Николас улыбнулся девушке. Та на миг взглянула на него, и румянец покрыл ее лицо.
Петр Алексеевич все понял. Просьба эта для такого взгляда весьма простая, девушка явно была готова на большее ради писателя.
Прошу в мой кабинет, сказал Николас, обращаясь к редактору, там поговорим в тишине.
Постойте Настя хотела что-то сказать, но Николас жестом показал, что не стоит.
Он решил, что девушка хочет извиниться за ошибку с запиской. Но та даже понятия не имела, что сделала что-то не так. Она лишь хотела предупредить, что в кабинете писателя ожидают. Хотя ладно, он и так об этом сам скоро узнает.
Николас вошел в кабинет первым. Это была маленькая комната с деревянным столом, креслом и зеленым бархатным диваном, на котором сидел человек. Николас его заметил сразу, но лишь улыбнулся, подмигнул глазом и приложил указательный палец к губам знак молчания. Мужчина кивнул.
За писателем вошел Петр Алексеевич и был приглашен в кресло. Николас подошел к трехногой вешалке за ширмой и снял пиджак. Редактор, естественно, поздоровался с мужчиной, тот кивнул, но больше не двигался.
Теперь, когда мы остались наедине, расскажите, зачем меня искали? спросил Николас, не глядя на редактора. Он снял рубашку, посмотрел на испачканный углем воротник и про себя поблагодарил судьбу, что Савелий этого не увидел.
Наедине? Петр Алексеевич вопросительно посмотрел на гостя. Тот с непонимающим видом посмотрел в ответ.
Я могу выйти, сказал он, и вернуться позже, если вам нужно поговорить.
Но Николас его слова пропустил.
Конечно, а разве в комнате кто-то есть?
Редактор молча указал на диван, писатель выглянул из-за ширмы и бегло осмотрел его пустыми глазами.
Хотите сесть на диван, не отказывайте себе в этом удовольствии.
Позвольте, но на диване сидит человек, который, по всей видимости, тоже пришел к вам! Голос дрогнул.
На лице писателя появилась улыбка.
Простите меня, Петр Алексеевич, за мои слова, но вы, видимо, сегодня переволновались, раз вам кто-то мерещится.
Незнакомец понял, что стал невольным соучастником розыгрыша, а вот Петр Алексеевич, вероятно, нет. Он съежился и внимательно посмотрел на гостя.
Вы как кот, который смотрит в пустоту, сказал Николас. Замечали такое за этой живностью? Говорят, кошки видят то, чего не видят люди.
Прекратите, редактор сказал так, словно ничего не боялся, вот только голос его выдал.
Терпеть больше не оставалось сил, и Николас рассмеялся. Гость улыбнулся, но, скорее, не от шутки, а от неловкости самой ситуации. Петр Алексеевич в очередной раз ничего не понял.
Простите мне мою шутку, не мог удержаться, вы с таким трепетом говорили о мистике, что невольно натолкнули меня на этот безобидный розыгрыш, сказал Николас.
Писатель полностью переоделся и теперь красовался в старом потертом костюме-тройке, видавшем лучшие дни. Белая рубашка давно пожелтела, зато ее мягкость была так приятна телу. Он отклеил бороду и усы, а аккуратно зачесанные волосы растрепал руками, после чего удовлетворенно вздохнул.
Меня вы не провели, гордо ответил Петр Алексеевич, но мне стыдно за вас перед вашим же гостем.
Прошу простить. В два шага он оказался рядом с незнакомцем и протянул ему руку. Николас Райт, писатель-мистик.
Георгий Александрович, начальник почтовой службы.
Старший редактор с уважением взглянул на гостя и на самого писателя, раз к нему заходят такие люди.
Рад знакомству, ответил Николас, затем обратился к редактору, если вы позволите, быстро обсудим причину появления Георгия Александровича, после чего вернемся к вашему вопросу.
В ответ Петр Алексеевич лишь пожал плечами, хотя на деле этот гость вызывал в нем неподдельный интерес, а редакторское чутье подсказывало, что пришедший принес интересную историю. Николас взял табуретку, скинул с нее вещи, поставил рядом с гостем и присел на нее.
Я не займу много вашего времени, сказал Георгий Александрович, достал из нагрудного кармана небольшое фото, чуть шире, чем ладонь, и протянул его писателю.
На фото был сам начальник почтовой службы в компании прекрасной девушки. Правда, девушка вышла нечетко. Лицо скрывала белая вуаль, хотя черты проглядывались.
Хороший снимок, но почему вы показываете его мне? поинтересовался Николас.
Рядом со мной моя покойная супруга Анна.
И ее дух вас тревожит? разочарованно спросил Николас.
Нет. Это фото сделано неделю назад в годовщину ее смерти.
Вот теперь жуткое напряжение повисло в кабинете писателя по-настоящему. Вмиг объекты в тени обрели мрачные контуры, пустота зашептала, тьма приближалась и сжимала пространство.
Писатель внимательно посмотрел на снимок. Ничего подозрительного. Георгий Александрович продолжил.
Я был один в момент съемки.
А вы видели, как проявляли фото? Николас нахмурился.
Да, в том суть ритуала. Меня отвели в темную комнату, где при мне проступила картинка.
Ритуала? спросили в один голос редактор и писатель.
Вы не знали, что в Петербурге появился загадочный фотограф? Он делает снимки с духами близких людей. Но не каждого он приглашает для фотографии. Мне повезло. Он сказал, что моя тоска настолько сильна, что удерживает дух моей супруги рядом со мной.
Внутри Николаса кольнуло.
Вы уверены, что это ваша супруга?