Не можешь что? не понимал некромант, глядя в её глаза.
Не могу отказать, когда ты рядом, только и ответила Люция, пыталась отвести свой взор, но не смогла слишком любила любоваться глазами Бальтазара, особенно живьём, когда он рядом и так близко. Если не любишь меня позволь хотя бы мне тебя любить, расстёгивая сарафан, тянулась она к его губам и не желала отпускать, прижав к себе, что было сил в её щуплых тоненьких руках.
Ты сумасшедшая, вдыхал он аромат её лица, ловя дыхание, движение губ, порхание ресниц и, даже не думая подниматься.
Возможно у сумасшедшей куртизанки больше шансов на некроманта, чем у здравомыслящей кокетливо взглянула вдруг она и вздрогнула уголкам губ в хитром подобии ухмылки.
Не понимаю, как так можно. Желать, прощать и ненавидеть, целовал Бальтазар её губы. Желать, рыдать и снова прощать. Как ты с этим живёшь?
В слезах, в тоске, в извечной боли, отвечала она, не сводя взгляд, изливая душу, как пробивает себе путь чистый горный родник средь мха, камней и грязи под светом проникающего среди кроны яркого солнца. И в наслаждении от каждой встречи. Ты изменил мою жизнь, она перестала быть серой и обречённой, срывала девушка свою одежду, двигая его рукой меж своих нежных ног.
Некромант не может быть лучом надежды, он приносит только тьму и страдания, утверждал ей Бальтазар, поглаживая по молодому телу уверенными прикосновениями.
Крепкие мужские пальцы наслаждались прикосновениям к прелестной девичьей коже, скользили по изгибам её фигуры, переходя то на плотные бёдра, то на изящный живот Взбирались к нежной мягкой груди, возбуждая раздетую девицу всё сильнее, переходили на изящные плечи, поглаживая по обнимающей руке.
Значит, я буду любить эти страдания вела она руками по нагому телу воина-чародея. Возьми меня силой, отшлёпай, накажи, заставь ревновать снова и снова Так я хотя бы чувствую себя живой. Сердце обливается кровью, потому что любит и изнемогает без ответной ласки. Но зато не обращается в безжизненный камень, не имея желания жить. Я лучше умру за тебя, чем забуду и освобожусь от наваждения
Даже после всего, что я сказал, что я сделал, ты всё равно этого хочешь? ощущал он её жар и возбуждение, властно двигал пальцами, лаская девушку до стонов изнеможения.
Ты сам сказал, что у вас с ней лишь деловые отношения. А со мной иные, раз ты мне не платишь, отбросила она кошель с золотом подальше. Не знаю, кто я для тебя, но лучше жить в таком неведении, как сейчас, выгибалась она всем телом, насаживаясь на его пальцы, так что кровь закипала в разгорячённом теле, чем видеть тебя женатым на ком-то.
Она тёрлась щекой, словно ласковая кошка, прижималась, приподнималась лишь для того, чтобы он снова и снова прижимал её к влажной от ночной росы и тумана траве, чтобы ощущать его власть, его силу и гонор, но при этом самой себя ощущать столь желанной и любимой.
Становилось стразу столь приятно и комфортно. В его крепких мускулистых объятиях девчонка нежилась, словно беззащитное насекомое в оплетённом тугом коконе. И готова была переродиться в разливающемся экстазе, когда губы шептали лишь «Да!» и «Да!» от всех его умелых движений, шпионящий ветерок срывал и уносил с девичьих губ слетающие стоны, а их обоюдные движения становились всё жарче и быстрее.
Вот за что? Скажи мне, обдувало его горячее дыхание девичью шею и нежный подбородок, я же ужасен, эгоистичен, никогда даже не задумаюсь, как тебе плохо Как можно такого любить?
Любят не за что-то, глупый. Любят всем сердцем, мягко улыбнулась девчонка. Я ведь вижу, что со мной тебе хорошо, постанывала она, глядя барону в глаза. Твои вздохи, улыбка, язык тела Это не маска, не игра, не роль в спектакле Твои эмоции настоящие, и дарить тебе радость, наверное, величайшее удовольствие для меня Почему бы не пожертвовать своей гордыней ради того, чтобы всё это видеть. Я всё прощаю, и мне становится легче. Мне ведь тоже хорошо с тобой, Бальтазар. Поиграй со мной в любовь, как обычно, как всегда. В эту ночь и в какую-нибудь другую. Не думай обо мне, но хотя бы вспоминай. Мне будет приятно, если ты просто соскучишься или будешь рад меня видеть, если я смогу тебя согреть, хоть чем-то помочь изучала она рельеф мышц его спины своими тонкими хрупкими пальчиками, застыв под ним, как фарфоровая кукла, но тут же плавясь, становясь мягкой и податливой, как ещё не застывшая в окончательный вид глиняная фигурка, буквально тая под ним от страстной ласки.
Гррр, спишь со всеми, чтобы заставить меня ревновать, впивался жадно некромант в её губы, мешая ответить, властно прижимая к земле и сливаясь в порыве страсти в единое облако взаимных парящих удовольствий. Хочешь, чтобы желал сделать только моей, забрал ото всех, уволок в объятиях в сладкий морок выдуманной тобой лучшей жизни! принялся он двигаться плавно, но при этом уверенно.
Бальтазар скользил горячим рельефным торсом по её возбужденной груди и трепетавшему стройному животу. Он возвышаясь, как скала, но ласкал её своим телом, как умелые пальцы гончара податливую разогретую глину, мастеря изящное произведение искусства.
Ах! А что? прогибалась та в спине, желая получить его ещё больше, ещё ближе, ещё чувственней, царапая спину ноготками. Ты разве тоже ревнуешь? Разве есть у некромантов чувства? кокетливо постанывала она, ныряя в разгоряченные губы изголодавшимся по страсти язычком.
Маленькая белая лисичка, глядел с укором некромант, прерывая медовые густые поцелуи, запуская пальцы в жемчужные волосы и пронзая столь нежное тело в страстных порывах своего звериного естества. Желаешь, чтобы я захотел ощутить себя особенным?
Все бы хотели, хмыкнула та, кусая его за нижнюю губу и хватаясь губами за гладко выбритый молодой подбородок, вдыхая аромат его шеи, принимая в себя каждое его возбуждённое движение, разряд за разрядом, будто наполняясь его чародейской энергией. Но я лишь бедная девочка из Яротруска, самая обычная, самая простая, а вы-то всё-таки барон! Берёте от жизни всё, и меня в том числе! лезла она вновь целоваться, жалась к нему и скользила по блестящей от влаги спине некроманта своими маленькими ладошками.
Я ведь не Казир, чтобы брать причитающееся по «праву первой ночи», склонялся он над её лицом, обволакивая со всех сторон свисающими волосами, как осьминог щупальцами схваченную добычу.
А я и не в плену, я не наложница, вздрагивала та, как лепестки душистой ванили, роняла стоны, но крепко держалась за его шею, продолжая диалог. Я ничем не обязана и здесь по своей воле, чуть извернулась она, подразнивая и укладываясь на бок.
Это-то меня и удивляет, как ты так можешь! приобнимал мужчина её сзади, поглаживая пальцы, кисти рук и аккуратную небольшую грудь, кусая за ушко, отвесив шлепок маленькой девичьей попке и продолжая яркий азарт пылких движений, соединяясь с девушкой буквально в единую пульсирующую в экстазе сущность.
Шторм наслаждений захватывал их целиком. А она оборачивалась, улыбалась, наслаждалась всеми прикосновениями, ощущая, как он прижимается, скользит, целует, тискает во властных объятиях, и отдавалась целиком, сменяя позы, вертясь и требуя ещё. Горячие прикосновения губ оседали на коже бархатными отметинами, и их ей хотелось чувствовать везде-везде, быть целиком любимой и желанной. Люция купалась в лучах его внимания и не хотела, чтобы это прекращалось.
Хочешь, пройдусь, окунусь, предлагала она в сладком изнеможении, обронив нежный вздох и плавно выгнувшись.
Зачем? Мне кажется, ты достаточно мокрая, жарко шептал он ей на ухо, сжимал упругую грудь в объятиях и никуда не желал отпускать.