Еще утром, проезжая на автобусе окрестности и глядя в окно, я с трудом узнавала эти места, чувствуя какую-то отчужденность. Мне показалось, что деревня сильно изменилась: появилось много новых домов, выделявшихся своими размерами, модным стилем или чопорным изыском, небольшие магазинчики с яркими вывесками, деревянные лавочки, дорожные указатели для туристов и даже новый большой стадион возле школы.
Однако сейчас, шагая к заветной тропе вдоль реки, я все больше замечала знакомые детали и ощущала их родственную теплоту.
Каждое дерево, мостик и камень навевали картины прошлого.
Ах, это щемящее чувство тоски! Когда сознаешь необратимость времени, не желая, однако, отпускать то, что ушло навсегда
Так, мой довольно небольшой путь от дома Майи к любимой поляне превратился в длинную дорогу воспоминаний, с каждым шагом погружая все больше и больше в ушедшее детство.
Глава 2. Бегство
Дара, Дара! рыдало сердце, обливаясь слезами. Оно буквально утопало в море, волны которого достигали горла, мешая дышать и глотать.
Но Дара его не слышала, потому что голос «раненого зверя» в голове звучал громче и настойчивее: «Некрасивая! Какое унижение! Почему я вообще их встретила; лучше бы пошла другой дорогой!»
Жалкая уродина и неудачница! кинул голос очередной увесистый «камень позора», угодив в метавшееся сердце.
Дара ускорила бег, и сердце бешено запрыгало, забыв о боли, стараясь выдержать нарастающий темп.
Главное подальше от места позора. Она очень опасалась встретить по дороге людей; ведь каждый мог заметить ее лицо.
Откуда-то появился сильный попутный ветер, то ли подгоняя девушку, то ли дразня и соревнуясь с ней в скорости. Но явно, в его задорном свисте за спиной не было ни капли сочувствия. В какой-то момент девочке даже показалось, что ветер насмешливо подсвистывает в такт ее мыслям: «Сты-ы-ыд! Некраси-и-и-вая!»
Во рту совсем пересохло и заболело горло. «Пить» промелькнула мысль. Дара свернула с дороги и в несколько прыжков спустилась к берегу.
В сентябре Джира не столь полноводна, как весной, зато вода сейчас была прозрачная, голубовато-бирюзовых оттенков.
Немного отдышавшись, девочка шустро пробежала по камням, найдя удобную заводь. Очередной порыв ветра теребил волосы и заставлял щурить и без того покрасневшие от слез глаза.
Дара пригнулась, чтобы зачерпнуть воды и умыть лицо. По поверхности пробежала легкая рябь, и девочка увидела жалкое, поникшее, перекошенное лицо. Местами покрасневшая кожа, припухшие, заплывшие от слез глаза, растрепанные мокрые волосы. «Фу! Ужас! невольно подумалось ей, а этот нос! Он и правда огромен, как картошка! Не хочу, не хочу это видеть!»
А река все продолжала, и продолжала уродливо гримасничать отражением, поддаваясь порыву ветра
Глава 3. Забвение
Ма-а-м! глухо простонала Дара, едва переступив порог дома, и, только закрыв дверь, смогла наконец-то отдышаться. В воздухе повеяло знакомыми запахами корицы, бадьяна и мамы, однако ее самой дома не было.
Оказавшись в родных стенах, Дара немного успокоилась и даже заварила чай. Надо заметить, чаепитие в этом доме было своего рода ритуалом умиротворения.
Устала Забыть додумывала девочка последние мысли, сидя перед кухонным столом за чашкой чая, прежде чем окончательно погрузилась в забвение сна.
В какой-то момент ей показалось, что окружающее пространство постепенно уменьшается, сворачиваясь вместе с предметами обстановки, как отслужившие театральные декорации, пока вовсе не сжалось в точку и исчезло.
Глава 4. Сон Дары
Говорят, что сон лечит душу, однако этот сновидение погрузило Дару в настоящий кошмар, воспроизводивший реальные события трехчасовой давности.
Своим контрастом и яркостью происходящие сцены напоминали картины гиперреализма. С той разницей, что теперь девочка была не персонажем, а лишь безликим наблюдателем.
Знакомая пыльная дорога от школы, ведущая в центр поселка вдоль леса. Вот Артур, Ян и Майя идут навстречу и улыбаются. Артур машет рукой, будто зовет Дару, указывая в направлении леса. Вся компания двинулась следом за ним.
Собрали ветки в лесу, вышли на поляну и развели огонь. Все стоят вокруг костра и смотрят на языки пламени. Дара остановила взгляд на Майе. К ней подошел Ян, мальчик из старшего класса, и протянул печеную картошку. Девушка едва заметно улыбнулась, взяла ее и поморщила носик, принюхиваясь к аромату.
Если честно, Дара всегда немного завидовала Майе. «Черная королева» так ее называли в школе пользовалась большой популярностью у ребят. К тому же она была на целый год старше Дары и более осведомленной в «делах Амура».
Правильные черты и нежный цвет кожи, бездонные карие глаза, подчеркнутые идеальным изгибом бровей, и черные шелковые локоны, спадающие на плечи, невольно дразнили своей неприступностью и «королевским блеском».
В прищуренном взгляде и загадочной «улыбке Джоконды» было что-то такое, от чего юные мальчишки теряли голову.
Теперь Майя передернула плечами, тряхнув роскошными прядями, и сказала, что замерзла.
Ян потянулся к ней и неловко приобнял.
Девушка кокетливо приняла знак внимания, посмотрев при этом многозначительно на Артура и его куртку.
Тот подошел к Майе, сбросив куртку и протянув девушке.
Дара знала Артура почти столько, сколько помнит себя. Они часто играли детьми и вместе бегали купаться на речку, а позже пришли учиться в один класс. В школе Артур был авторитетом для многих сверстников.
И хотя Дара не была увлечена ни одним из мальчиков, глядя на эту сцену девочке почему-то захотелось плакать. Вдруг показалось, что ее не существует вовсе, будто она растворилась, исчезла в тени великолепия Майи.
Дальнейшие события происходили слишком быстро, и Дара не успела заметить: то ли Ян бросил картошку в Артура, то ли еще из-за чего-то, но мальчики уже сцепились и махали кулаками.
Потом во сне чья-то рука, видимо, Дары, потянулась к плечу Артура, чтобы остановить драку.
Плечо дёрнулось, и Артур обернулся. В его выражении лица Дара увидела злость и презрительную улыбку, с которой он произнес: «Не суй свой нос, куда не просят. Он и без того занимает слишком много места на твоем личике».
Девочке показалось, что все рассмеялись. Но их лица она уже не могла разглядеть, потому что картину вдруг начал заслонять непонятно откуда появившийся нос. Это был просто нос, не принадлежащий никому. Но он стремительно увеличивался, заслоняя собой, стирая все краски происходящего.
Дара проснулась в холодном поту. Болела шея, и неприятно покалывало в руках от неудобного положения во время сна.
Вернувшаяся с ярмарки мама заметила подавленное настроение дочери и участливо спросила о причине ее состояния.
Острая душевная боль улеглась, и Даре не хотелось сейчас пересказывать маме дневную историю, чтобы не всколыхнуть эту боль снова. Она мечтала поскорее забыть, стереть из памяти события дня.
Девочка уклончиво ответила, что просто устала и поссорилась днем с друзьями, потом спряталась за учебниками, создавая видимость глубокой сосредоточенности.
Глава 5. Необычный ребенок
Вера наших предков в волшебство бессознательно живет в каждом ребенке.
Дара не была исключением. Тем более ее детство проходило в тесном контакте с природой, в мире, окутанном аурой загадок, непрерывного творения и превращений, какими полна наша матушка-природа.
Гуляя по горным тропинкам и прыгая с камня на камень у берега реки, Дара чувствовала себя феей в сказке, где за каждым деревом поджидает настоящее чудо.
От обычных детей Дару отличала любовь к уединению, развитая интуиция и особенная наблюдательность способность подмечать тончайшие детали и оттенки окружающего мира. Эти качества научили ее общаться с силами природы, растениями и животными на каком-то общем с ними языке.