Бабушка Максима не имеет ничего против моего общества, но один только ее вид повергает меня в ужас. В первую нашу встречу она шокировала меня зеленым ирокезом, обрамленным синими дредами. Одета Перпетуя Арнольдовна была в мини-юбку и косуху, держа в руках биту наперевес. А теперь скажите мне, что можно ожидать от такой женщины? Вот и я не знаю. Лучше бы ко мне в гости явился цирк с необученными крокодилами, чем это семейство. Я не против временно приютить Макса, но его родственники вызывают у меня судорогу и нервный тик.
Преодолев себя, я ослепительно улыбнулась и сказала приторно-медовым голосом:
Добро пожаловать, гости дорогие.
Слегка отступив от входной двери и мысленно матерясь на всю катушку, я пропустила их внутрь. Хорошо, что люди не умеют читать мысли друг друга.
Хеллоу, детка, улыбнулась мне Перпетуя Арнольдовна.
Сегодня она была одета в ярко-розовое пышное платье на бретельках, длина которого была чуть выше колена. Волосы ее были завиты в крупные локоны и выкрашены в кислотно-розовый цвет с несколькими синими прядями. Я прикрыла глаза и пропустила ее вперед, освобождая путь Феодулии Марковне. Ее статная, подтянутая фигура с гордой осанкой внушала мне опасения. На лице матери Макса в обрамлении густых темных, явно крашеных волос до плеч читалось пренебрежение ко мне, а во взгляде холодных голубых глаз явное превосходство. Я содрогнулась и отвернулась.
Мать Макса зашла внутрь, заглянула во все комнаты первого этажа и взвизгнула:
И тут ты нам предлагаешь жить?
Она негодующе уставилась на Макса, даже не удосужившись поздороваться со мной.
Мама, с укором произнес Максим.
Вас что-то не устраивает? прищурилась я, ощущая, как внутри начинает подниматься злость.
Да, уперла она руки в бока.
И что же? процедила я.
Здесь невозможно жить! заверещала она. Практически нет мебели и грязно.
Что значит грязно? негодующе рявкнула я, вспоминая, как вчера целый день делала генеральную уборку.
Феодулия Марковна провела пальцем по столешнице на кухне и показала мне чистый палец.
А это что? спросила она с вызовом.
Что?
Крупинка сахара или соли! заорала она.
Вы для начала определитесь, нагло ухмыльнулась я.
Ты мне еще и дерзишь? взвыла она сиреной.
Я начала закипать. Еще в первую нашу встречу я поняла, что если начать лебезить перед этой женщиной, то она сядет мне на шею и будет издеваться до изнеможения. Моего изнеможения. Поэтому я не собиралась так просто сдаваться и решила отстаивать свои границы до конца, как только смогу. Это не я пришла к ней домой, в конце концов.
Если вас что-то не устраивает
Договорить я не успела, меня перебил Макс.
Нас все устраивает. Мама, повернулся он к ней, мебель у нас есть своя, а если тебя не устраивает порядок, я вызову клининговую компанию.
Дома у себя будешь клининг вызывать! взревела я. А здесь и так чисто.
Грязно! взвыла Феодулия Марковна.
А мне здесь нравится, раздался чавкающий звук.
Мы все дружно обернулись на Перпетую Арнольдовну. Она стояла у открытого холодильника и большими кусками грызла колбасу. В другой руке у бабушки была открытая бутылка кефира. Женщина громко отхлебнула и подмигнула мне.
Можно тебя на минутку? обернулась я к Максу.
Мы вышли в соседнее помещение, которое служило нам с Ксюшей кабинетом.
Я не буду терпеть замечания твоей мамы. Если хотите тут остаться, то объясни ей, что она находится в гостях! прошипела я вне себя от злости.
Может, ты сама? неуверенно произнес Максим, опасливо косясь в сторону кухни.
Нет, отрезала я. Это твоя мама.
Хорошо, нервно дернулся он.
Макс вышел из комнаты, а я устало опустилась на стул и забарабанила пальцами по рабочему столу.
Жить целый месяц под одной крышей с мамой Макса это невыполнимое испытание, и, если я сейчас дам слабину, она превратит мою жизнь в ад. Я не могу допустить этого. Завтра вечером вернутся Ксюша и дети. Представляю, в каком они будут восторге, выслушивая в свой адрес замечания от посторонних людей. Ксюта (так я ее иногда называла еще с детства) мягкий человек, она просто промолчит и смоется на работу. Тимка тоже неконфликтный ребенок, он спокойно уйдет в свою комнату и усядется играть или читать книгу. А вот Юлька молчать не станет. Несмотря на то, что ей только десять лет, она в карман за словом не полезет и быстро покажет Феодулии Марковне где раки зимуют. Если учесть характер этой женщины, нас ожидает самая настоящая война. Я чуть не разревелась от сложившейся ситуации, но быстро взяла себя в руки и вышла к гостям.
Вы все обсудили? спросила я.
Да. Так и быть, мы останемся, процедила мать Максима.
Она еще и одолжение мне делает! Я подавила рвущиеся наружу слова и улыбнулась:
Тогда будем располагаться. Надо только придумать что-то со спальными местами. Как видите, обвела я рукой пространство, у нас пока что не так много мебели.
А наша на что? воскликнула Перпетуя Арнольдовна. Она уже успела дожевать колбасу и принялась за сыр.
Что ваша? не поняла я.
Так мы с мебелью приехали, огорошила меня бабушка Макса.
Зачем? округлила я глаза.
Александра, раздраженно начала мать Макса, у нас в квартире потоп. Если оставить там мебель, она пропадет. Мы и так спасли немногое, остальное придется менять, потому что оно непригодно к использованию.
И много мебели вы спасли? осторожно спросила я.
Как оказалось, у ворот дома стоял грузовик со всеми вещами пострадавших. Я нервно окидывала взглядом груду мебели.
У соседей лопнули трубы, тихо произнес Максим. Залило полностью все комнаты и лишь слегка мамину и бабушкину. Здесь мебель из их спален.
Сколько комнат у вас в квартире? поинтересовалась я.
Три спальни, гостиная, кабинет, кухня и два раздельных санузла.
Нехило, поразилась я.
У мамы была двухкомнатная квартира, но, когда я начал хорошо зарабатывать, мы продали ее и купили пятикомнатную. Мама наотрез отказалась жить отдельно, пока я не обзаведусь семьей. А мне не принципиально, пожал он плечами.
«С такой мамой ты семьей никогда не обзаведешься», хотела было сказать я, но тактично промолчала. Я еще раз обвела взглядом мебель: две двуспальные кровати, два комода, четыре тумбочки, два туалетных столика, два стула, четыре кресла, два небольших столика и огромный шкаф.
А почему шкаф один? неожиданно спросила я.
У мамы в комнате встроенный гардероб. Его не вывезешь, развел он руками.
Какая жалость, не выдержав, съязвила я.
Максим покосился на меня, но не стал ничего отвечать.
Потребуются грузчики, обреченно вздохнула я.
Провозились мы до позднего вечера. Сначала перенесли мебель из Юлиной комнаты к Тимофею: придется детям временно опять пожить вместе. Представляю, в каком они будут восторге: только обзавелись личным пространством и опять его лишились.
Мы попытались разместить все в освободившейся комнате, но количество квадратных метров не позволило, поэтому часть мебели поселилась в гостиной. Помимо нашего углового дивана со столиком и секции с телевизором теперь там стояли два комода, четыре кресла и еще два столика. Слишком много мебели, на мой взгляд, в помещении, которое предназначено для отдыха. Успокаивало одно: в комнате, которая досталась Феодулии Марковне и Перпетуе Арнольдовне, повернуться вообще было негде, но мать Макса сама настояла, чтобы там было как можно больше мебели: она хотела разместить там все свои личные вещи.
Самого Максима я поселила в кабинете, там стоит вполне удобный диван, который можно разложить. Макс остался доволен, а мне кабинет на время отпуска ни к чему. Надеюсь, дольше гости не задержатся: жить под одной крышей с мамой Максима сомнительное счастье.
Ужином я занялась, только когда часы пробили одиннадцать вечера. Конечно, поздновато для трапезы, но у меня в желудке не было ни грамма еды с самого утра, если можно считать за еду кружку кофе. В отличие от нас с Максом, Феодулия Марковна успела поесть дважды, не побрезговав содержимым моего холодильника. Мне, конечно, не жалко, но женщина явно уже чувствовала себя как дома. Надеюсь, свои правила она устанавливать не станет. Хорошо хоть Перпетуя Арнольдовна, чтобы, как она сказала, не мешаться под ногами, вызвала такси и поехала в Москву на встречу с друзьями.