Спектакль организуешь, начальник?
Да! Хочу, чтобы он не стал такими, как вы.
Потом ты его отпустишь?
Отпущу, конечно! Я хочу, чтобы он урок запомнил, на всю оставшуюся жизнь.
Годится, мы подписываемся, но только без обмана!
Мне этого не надо.
Саша! Антон вернулся в дежурку. Надо всех сидельцев собрать во вторую камеру, кроме путаны, и заставь их разуться, особенно узбеков.
Да без проблем, сделаем! А для чего?
Слушай, вот что я хочу сделать
Через пятнадцать минут после окончания подготовительных мероприятий, в кабинет Шелестова вошли участковый Уваров, за ним мать и сын Стечкины. Парень был одет в просторную теплую куртку, джинсы и высокие зимние ботинки со шнуровкой. Он оказался высок, худ и узкогруд. Мать же была в длинном, тёмно синем зимнем пальто с воротником из неизвестного зверя, с гладко зачёсанными назад волосами мышиного цвета.
Антон встал со своего стула, за руку поздоровался с Уваровым.
Нина Николаевна, здравствуйте! Прошу вас, присаживайтесь на диван вместе с вашим участковым, а Павел сядет вот на этот стул у моего стола, лицом ко мне. Договорились? Но сначала, прошу раздеться, молодой человек! Куртку повесьте в шкаф, что за вашей спиной. Разговор у нас предстоит долгий и нудный.
Женщина обречённо кивнула головой, судорожно закусив нижнюю губу.
Ну, что же Павел! Давай знакомиться. Я оперуполномоченный уголовного розыска 96 отделения милиции города Москвы, Шелестов Антон Генрихович. А тебя как величать?
Вы же знаете, я Павел!
Это не ответ. Тебе сколько лет?
Уже шестнадцать!
Вот! Ты уже взрослый, молодой человек. Давай полностью фамилию, имя, отчество.
Стечкин Павел Фёдорович.
Ого! Знаменитая фамилия. А известный конструктор стрелкового оружия Игорь Яковлевич Стечкин, чаем не твой родственник?
Парень отрицательно мотнул головой, держа руки на коленях и опустив голову вниз.
Что-то ты сегодня не очень разговорчивый, а?
Павел равнодушно повёл худыми плечами.
Хорошо! Знаешь, почему мы все здесь собрались? прихлопнув правой рукой стопку объяснений.
Не знаю.
Отлично! Я тебя понял, и понял очень хорошо!
Он поднял голову, равнодушно посмотрел Антону прямо в глаза и принялся рассматривать ногти на своих руках.
Разговор явно не клеился, и пора надо было заниматься парнем всерьёз.
Ну, что же, тогда давай сделаем вот что. Я тебе расскажу, как, по моему мнению, всё было, а ты скажешь мне, где я ошибся. Идёт?
Я ничего не брал.
Хорошо! Итак, сегодня четверг, а в субботу у Костика Чкалова был день рождения, парню исполнялось пятнадцать лет. В двенадцать часов дня гости, в том числе и ты, как лучший друг, собрались у него на квартире, то есть этажом ниже. Ты живешь на девятом этаже, а Костик на восьмом. Гостей было двенадцать человек, восемь ребят и четыре девочки, вы все учитесь в десятых классах одной школы 53 нашего района, и все друг друга хорошо знаете. Родители Чкалова уехали, оставив вас для праздника в трёхкомнатной квартире одних. Вы там слегка подпили шампанского, потом сухим вином добавили, и Костик, мягко говоря, слегка отъехал от количества выпитого. Ты взял его ключи от квартиры и быстренько сгонял в «Металлоремонт», где тебе сделали дубликаты ключей. Затем ты вернулся и положил ключи на место, под зеркало на столик, что стоит в холле у входной двери Чкаловых. Где ты их сначала взял. Тебе надо было придумать причину, по которой бы ты отлучился от вашей компании на время. И ты придумал: ты пошёл к себе домой за гитарой. Итак, что делаю я? Во первых, я беру твоё фото, а оно у меня есть, и иду, или еду, в «Металлоремонт», где делают дубликаты ключей. В нашем районе, таких кантор всего четыре. Перечислить адреса, где они находятся? А? Павел? Они все в пределах досягаемости, самый дальний на Черёмушкинском рынке. И там, Павел, я показываю твоё фото, и спрашиваю у приёмщика заказов, что ты там делал? А, Павел? Была суббота, выходной, заказов было мало и тебя должны были запомнить. Тебя по любому там запомнили. Вот в чём дело! А почему я тебя сразу не арестовываю, так это из жалости. Но не к тебе, потому что ты мелкий вор недотёпа, а к твоей матери. Она на двух работах горбатится, чтобы ты нормально жил, нормально питался и мягко спал. Ей всего сорок лет, а выглядит она на все пятьдесят. Ты эти несчастные 200 рублей украл у лучшего друга, с которым дружите с детского сада, тебя в семье Чкаловых всегда принимали как родного, а ты что наделал? А? Ладно, на чём это я остановился? Ах, да. Так вот, тебя долго не было, и твоя одноклассница Машка Свиридова поднялась к тебе в квартиру, чтобы ты взял с собою ещё и карты, чтобы сыграть в «подкидного дурака», но тебя там не было. Она стояла у дверей твоей квартиры и минут десять звонила. А ты в это время мчался уже с готовыми ключами к Чкаловым. Маша вернулась и сказала своей подружке, Насте Геворгян, что тебя дома нет и, видимо, ты попросту сбежал. Мать твоя в это время была на работе, в гостинице «Южная». Все на том и успокоились. А через сорок минут появляешься ты с гитарой. Это, Павел, во вторых.
Теперь, в третьих. Бабушка Костика, мать твоего отца, один раз в неделю, строго в понедельник, с восьми тридцати утра до половины четвёртого, навещает свою сестру, которая живёт в доме 72, по Ленинскому проспекту, следовательно, в этот день ты и открыл дверь Чкаловых, сделанными дубликатами ключей и забрал эти двести рублей Костика. Сигнализации у них нет. Занятия в вашей школе начинаются тоже в половине девятого утра, и у тебя была математика, а ты опоздал на первый урок ровно на пятнадцать минут. Почему?
Я уже сказал, я забыл дома учебник по математике, и пришлось возвращаться.
А я думаю, что ты ждал, пока бабуся Чкаловых выйдет из квартиры и пойдёт на троллейбусную остановку. Потом ты забрал деньги и побежал в школу, именно побежал, потому что в класс ты вошёл раскрасневшийся и вспотевший. Вот эти пятнадцать минут и появляются.
Правильно! Я же торопился!
Ясно!
Парень сидел, опустив голову.
А в четвёртых, я сейчас тебе кое что покажу! Шелестов поднял трубку внутреннего телефона, стоявшего у него на столе.
Дежурный 96 отделения милиции
Саш, угомонись, пришли ка ко мне своего помощника, сержанта Лагутина. А то у меня тут малец один, хочет в камеру на экскурсию, а я вот его отговариваю, не надо мол, лучше иди домой, к маме. А он, стервец, ну, ни в какую! Взрослым себя считает, самым хитрым и умным.
Ну, спасибо! Антон опустил трубку на телефон. Нина Николаевна! Вы здесь посидите вместе с Уваровым, а я с вашим сыном пройду в дежурную часть, покажу ему кое что. Так сказать, небольшая экскурсия в его возможное будущее! Не беспокойтесь, это интересно и познавательно, что-то похожее на урок «каким не надо быть», так сказать!
Женщина согласно кивнула головой и судорожно достала из дамской сумочки носовой платок.
Она всё поняла и приготовилась плакать! с сочувствием подумал Шелестов.
Раздался стук в дверь и на пороге вырос помощник дежурного.
Павел! На выход! сказал Антон и поднялся со своего места.
С вещами! хохотнул сержант.
Когда Шелестов последним вышел из своего кабинета, то предусмотрительно плотно закрыл за собою дверь.
Они втроём вошли в дежурную часть отделения и повернули налево мимо дежурного, равнодушно посмотревшего на них, вошли в узкий коридор, где располагались четыре камеры временно задержанных.
Открывай! Антон ткнул пальцем в камеру 2.
Есть! зазвенев связкой ключей, Лагутин приоткрыл дверь.
Антон взял за плечо Павла Стечкина, привлёк его к открытой камере.
А теперь, смотри!
Из приоткрытой двери ударил плотно спрессованный, тошнотворный запах перегара и курева, запах немытых тел, тяжёлый дух застарелого пота, кислых человеческих испарений, грязной одежды. Вонь была настолько концентрированная, что у него даже вызвала тошноту и резь в глазах. Если нужно найти применение пословице: «Хоть топор вешай!», то это сюда.