Лидия Петровна. Первый этаж, я всегда говорила, это большое преимущество. Вы, наверно, устали, Аркадий Кириллович? За этими волнениями я не предложила вам и стула. Вот ящик
Аркадий Кириллович. Благодарствую. (Усаживается.) Для нынешних женщин она довольно тяжела. Пуда два с половиной наберется, пожалуй.
Ильинишна. Кипяток есть у нас у кого-нибудь?
Лидия Петровна (дипломатично). Если поставить на времянку, но дрова сырые
Вера (не трогаясь с места). Принесите термос, тетя. Пожалуйста, поскорее.
Лидия Петровна уходит не совсем довольная. Вера подошла ближе к Кате, начинает помогать Ильинишне приводить Катю в чувство. Возвращается Лидия Петровна, подает Вере старенький термос, а та уже передает его Ильинишне.
Лидия Петровна (не без гордости). Еще горячий Чай яванский. Довоенный.
Вера (негромко поправляет). Явский.
Лидия Петровна (к Ильинишне). Хорошо устроили Ивана Максимовича?
Ильинишна (вынув из кармана бумажку с сахарным песком, всыпает его в термос, одновременно рассказывает). Не в общую положили, и на том спасибо. Приметная она, с краю весной найду и в порядок оформлю И довезли хорошо. Думала, возчик-то пожадничал: два килограмма запросил, а самому не дотянуть. Тяжел Иван Максимович.
Какое там! Впрягся в санки да как попер! Только поторапливает: «Не отставай, мать, мне еще в одно место, ждут. Клиентов много» Так его валенки с кожаными пятками и мелькают перед глазами (Сделав несколько глотков из термоса, Катя открывает глаза.) Очнулась, молодчага. Напугала ты нас
Катя (не приподнимаясь, спрашивает обеспокоенно). А сумочку мою где она не видали?
Ильинишна. С тобой, с тобой. На, возьми, все целое. (Протягивает Кате старую сумочку.) О ридикюле беспокоишься значит, в самом деле ожила.
Катя (не знает, как продолжить разговор, жадно смотрит на термос). Ага
Ильинишна. Допивай Да допивай. Чего жеманство разводишь?
Катя (допив). Благодарю. Вкусная вода.
Лидия Петровна (холодно поправляет). Это чай яванский.
Вера (резковато). Явский, тетя.
Катя (к Лидии Петровне). Спасибо. Вкусно. (Замолчала.) Хороший сахарин, сладкий. Где доставали? Адресок не скажете?
Лидия Петровна. Это был сахар. (Кивок в сторону Ильинишны.) Ее.
Катя (ошеломленно). Сахар Спасибо. (Все молчат.) Я пойду.
Ильинишна. На ногах удержишься? Подожди немного чуть, я тебя до дому провожу. Далеко живешь? Что спрашиваю Нынче от дома далеко не убредешь. И захочешь, да ноги не унесут.
Катя. Нету дома.
Ильинишна. Разбомбили или снаряд?
Катя (горячо рассказывает из-за благодарности к Ильинишне, со смутной надеждой, что ей здесь помогут). Из Парголова я. Дома деревянные больше у нас. Ну их на топливо и приспосабливают. Вот я и ушла. Непривычно как-то без дому Я у девушек-сандружинниц из МПВО ночевала. А получилось теперь негде. Люди незнакомые вокруг, страшновато. Где прислониться, не знаю.
Ильинишна. Значит, одна жила?
Катя (бессвязно припоминая). Зачем же одна? Отец, он в грузчиках. Ох и силен Мамаша наша и сестренки две. Люся и Галя. Мы хорошо живем, с достатком Только померли они все от блокады
Все молчат, так неожиданна концовка Кати.
Лидия Петровна. Как тебя звать, девушка?
Катя. Катя, Катя из Парголова. Эмпэвоешницы так звали.
Пауза.
Аркадий Кириллович (потеряв всякий интерес к Кате). А где Николай Иванович? У себя?
Лидия Петровна. Совершает обязательный моцион. (Отходит вместе с Аркадием Кирилловичем в сторону.) Его не поймешь, шутит или серьезно он говорит. Но ради аппетита.
Аркадий Кириллович. Шутит. Но он чувствует себя неплохо кажется. Нам, старикам, ведь немного надо, чтобы поддержать свой жизненный тонус. Никаких излишеств, баловства.
Лидия Петровна (рассказывает о Николае Ивановиче, а сама ищет момента, как бы заговорить о своих делах). Раньше он вел себя спокойнее. Мне трудно объяснить. Это чувство подсознательное Он слабеет. И тут еще мания. Однажды ночью посреди разбудил всех: почудилось ему воры. Смешно?!
Аркадий Кириллович. Воры?.. Ай-яй
Лидия Петровна. А по всей квартире продуктов и на хороший ужин кошке не соберешь. (Понизив голос.)
Мне, право, неудобно. Но вы как-то упомянули, что сможете помочь достать. (Аркадий Кириллович забеспокоился.) Я так рассчитываю.
Аркадий Кириллович. Помню-помню. Но скажу правду: для этого столько требуется ходить по знакомым Но как-нибудь для себя пойду и для вас
Лидия Петровна. О, если бы немножко витаминов. У Верочки кровоточат десны. Она скрывает от меня Достать бы луку. Одну головку, маленькую. Мне обещали, но я не уверена. Цинга это ужасно. Девушка без зубов, или шатаются Я видела в очереди за водой. Молодая, интересная, а рот старушечий черный провал
Аркадий Кириллович. А муж Верочки Имеете известия?
Лидия Петровна (быстро). Пишет. (Аркадий Кириллович усмехнулся над попыткой его обмануть.) Но давно не было. Его перебрасывают с места на место. Он летчик. Мы следим по сводкам. Населенных пунктов невероятное количество А их аэродромы впервые слышу. В восемнадцатом году понятнее было
Аркадий Кириллович. Да, неутешительные сводки.
Вера (ее внимание привлек конец разговора Аркадия Кирилловича с Лидией Петровной). Вы были на улице? Что нового? Я не расслышала.
Аркадий Кириллович. Всё по-старому, Верочка. Город стынет, пульс слабый. Прощупывается только в очередях за хлебом и водой Мертво, мертвая стихия. Как-то не верится, что недалеко отсюда настоящая цивилизация.
Ильинишна. Считаете, что одичали?
Аркадий Кириллович (холодновато, но не дерзко: он побаивается Ильинишны). Остроумно, Прасковья Ильинишна.
Ильинишна. И вам-то, кажется, нечего особенно жаловаться, как этой девахе, например. Живете же.
Аркадий Кириллович. А точнее, как и все, существую.
Ильинишна. Счастье не из одних картинок складывается. А эта петрушка, чувствую, всё временная. (Аркадий Кириллович недоверчиво хмыкнул.) А мы живем, через силу, а живем назло нашим недругам.
Аркадий Кириллович. Ваше любимое занятие придираться к словам. Выжить или существовать разница чисто филологическая. Сами-то, небось, тоже хотите выжить?
Пауза.
Ильинишна. А кто не хочет выжить ради победы? Разницы нет, говорите? Мудрено остаться человеком, не потерять своего лица это выжить.
Аркадий Кириллович. Огни победы Я забыл, Верочка, указать. В железном садике кто-то выломал прутья в ограде, и за водой к Неве можно ездить напрямик. Санки пройдут. Эта новинка сокращает путь к общественному водопроводу, Неве, на целых триста метров.
Ильинишна. Молодец, кто сил не пожалел. Железо, а поддалось Хотя в одиночку, без сварочного аппарата, а выломали
Аркадий Кириллович. А имущество городское народное?
Ильинишна. Имущество не люди.
Аркадий Кириллович. Хотите сказать не догма. Душевно отдыхаю, общаясь с вами в спорах.
Ильинишна. Красиво выражаетесь, и где научились?.. Только напрямик лучше, Аркадий Кириллович, без путаницы, понятнее будет. (Почти без перехода.) А сводку я читала, Вера. Наши держатся и лупят фашистов. Из крупных городов вчера ни одного не оставили Продукты есть, вся страна присылает. Кобоны забиты. Точно Но дорога одна по льду.
Лидия Петровна. Это где?
Вера. Большая земля. На той стороне Ладоги.
Лидия Петровна. Ах, Ладога!
Входит, осторожно ступая, закутанный в немыслимое количество одежек Николай Иванович. В руках у него небольшая пачка книг. Положив их на колени, он осторожно присаживается, кладет руку за пазуху, к сердцу.
Аркадий Кириллович. О, вы опять с добычей! Поздравляю! И много интересного откопали, Николай Иванович? (Просматривает стопку книг.) Недурно. Завидую вашему трудолюбию и неколебимому постоянству в верности книге Давно похороненный идеал рыцарского служения книге и самоотречения аскетического.
Николай Иванович (устало останавливает). Болтаете?