Слава богу, что Сита не была Видящей и не замечала особой разницы, постоянно считая его одним и тем же моряком. Ещё более неистовым, чем прежде!»
Ты назвал себя Аполлоном, чтобы Сита не смогла подать на тебя в суд? засмеялась над ним Креуса. И не смогла его не поцеловать.
Аполлон это мой высший принцип! А Сита ждёт-не-дождётся, пока я снова заеду к ней в гости, ослепив её своими лучами страсти! усмехнулся Ганеша и открыл вино.
А вот за это стоит выпить! поддержал его Ганимед и подмигнул Елене. Мол, смотри, упустишь!
Я тоже хочу обрести свой высший принцип! возмутилась Елена. Как именно начать мыслить самостоятельно?
Отстраняться и обрабатывать каждую ситуацию отдельно, посмотрел он на Елену и Креусу, отдельно подмигнув каждой.
Это легко только на словах, не сдавалась Елена, не желая уже терять инициативу. Потому что каждый склоняет чашу весов на свою сторону и приводит свои аргументы, с которыми очень тяжело не согласиться. Ведь через взаимодействие с другим ты начинаешь видеть вещи, исходя из его опыта взаимодействия. Как же научиться отчуждаться? Как ты это начал делать?
Твои мысли есть производное твоего опыта, который нужно постоянно пересматривать, выпил Ганеша. Но и не вовлекаясь эмоционально в тот негатив, в который другие пытаются тебя вовлечь в силу своей не вполне адекватной реакции на ситуацию.
Куй железо, пока горячо! усмехнулся Ганимед и тоже выпил. Но не слишком горячась!
Мысль, как и месть, подают холодной. И они во многом связаны. Ведь вначале мы всегда внутренне протестуем в силу своей наивно-демонической природы. И лишь потом, пересмотрев события, понимаем то, что были во многом виноваты сами, пустив события на самотёк. Поэтому многие вещи мы можем понять лишь отдалившись от реальных событий.
В пространстве?
А порою и во времени. Мысли сатиров это производное их опыта. Это их месть на чуждую им неадекватную реакцию другого, поданную на их рассмотрение, на их суд, выступая перед ними как полномочный представитель всеобщих ценностей. Но в той форме, которая в данный момент для нас наиболее выгодна. Чтобы мы могли заручиться их поддержкой.
И всеобщие ценности смогли не только оправдать, но и поддержать тебя?
И так делает каждый.
Каждый? не поверила Креуса и тоже выпила.
Мы все поворачиваем для себя ситуацию таким боком, который для нас сейчас наиболее выгоден, подмигнул ей Ганеша. Поэтому в любом действии и в любой мысли, взятой как момент взаимодействия и общения, изначально заложен правовой момент.
То есть любой, подвергающий сомнению твоё действие или мысль, есть прокурор, поняла Елена и тоже выпила.
А всеобщие ценности твой адвокат? поняла Креуса, протянув Ганеше пустой стакан.
А ты, то есть твой разум тот самый Судья? протянула и Елена ему пустой стакан.
Ты, отчужденный от себя. начал разливать Ганеша им вино. Судья, ставший через отчуждение выше тебя и других, их мыслей и поведения. Поэтому если поведение и мысли других и можно использовать, то лишь как тренажер. Чтобы начать видеть себя со стороны.
Со стороны всеобщих ценностей! усмехнулся Ганимед, протянув стакан.
Научиться от себя отстраняться, отчуждаться. До тех пор, пока ты не начнёшь мыслить самостоятельно, улыбнулся Ганеша, наливая ему вино. Поэтому я и называю свой (чуждый мне и другим) разум Аполлон.
Глава8Дом Леды
Вечером, когда он уже развёз Ганимеда, которого уже и без того развезло, и наконец-то пожелавшую стать чуть более развязной к нему Креусу, Ганеша остановил машину возле подъезда Елены и стал прощаться:
Ну, спасибо тебе за то, что мы приятно провели время.
Нет-нет, это тебе спасибо. Ведь это ты его провёл, купив нам фрукты и вино. А мы просто были с тобой в доле, помогая тебе его провести и провернуть эту аферу! У тебя на подтанцовке!
Вот и спасибо, что вы так волшебно перед нами танцевали, улыбнулся Ганеша, что заставили время остолбенеть от удивления и остановиться. Пока!
А ты не хотел бы ко мне подняться?
К тебе? удивился он. Ты хочешь, что бы я провёл время у тебя дома? Или чтобы я отдал тебе твои комиссионные после столь удачной аферы?
На чашечку кофе.
А твои родители не будут против? В такое время. Ведь уже поздно.
Мать сегодня как раз на сутках на Хлебокомбинате, а младшая сестрёнка у бабушки. Ведь они не знали, во сколько я вернусь. А отчим опять в морях. Тиндарей бегает на Японию матросом. Так что дома сегодня никого нет, можешь не опасаться. Что тебя за это женят! засмеялась над ним Елена.
Что Ганеша расценил как приглашение на секс и тут же согласился. Припарковать машину.
И когда они поднялись на второй этаж, Елена вместо этого позвала его на кухню и стала варить кофе.
Есть хочешь? Разогреть?
Нет, спасибо, я пока не голоден.
Ты уже перешел на питание кишечником? усмехнулась над ним Елена. Или просто стесняешься?
Пока ещё нет, но могу уже есть только раз в сутки. А на даче мы сегодня уже поели.
Откуда ты нахватался этих глупостей? усмехнулась над ним Елена. Или ты надеешься провести меня вокруг пальца?
Ты завидуешь, что моя талия тоньше твоей? усмехнулся Ганеша, демонстративно сжав свою талию ладонями. Иди сюда, я хочу проверить, у кого из нас талия тоньше, твоя или моя?
Елена подошла, надеясь, что он тут же станет проворачивать её вокруг пальца, но он обхватил её талию ладонями.
Моя талия тоньше, чем твоя! усмехнулся Ганеша над Еленой.
Елена не поверила и обхватила его талию двумя ладонями. А затем свою.
Блин, как тебе это удаётся?
Ты действительно интересуешься или снова хочешь отправиться в литературнэ? улыбнулся он.
Ну, давай, согласилась Елена, наливая ему и себе кофе в фарфоровые кружки из кофейного сервиза матери. Так как уже успела заметить, что именно это его и заводит: любоваться собой, как Нарцисса, в лужицах своих рассказов. А не та, кому он их читает.
А ты меня за это поцелуешь?
Как Креуса?
Думаешь, у тебя получится поцеловать меня столь же страстно?
Только если мне понравится то, что я от тебя услышу, улыбнулась Елена. Видя, что он заглотил мормышку. И готов будет потратить на неё после этого всё до цента!
Ты в этом всё ещё сомневаешься? вздул он голубиный зоб самолюбия и достал тетрадь.
«Заставив Аполлона в море после диалогов с Джимом и Лайзой невольно вспомнить то, что и делало его «героизм» таким литературным. До мозга костей. Ведь у Аполлона в молодости был свой учитель, обучивший его мало есть, а не только бедность. Воображения.
Работать учитель не любил (на то он и Учитель). Но ничем хроническим не болел. И к тому же у него была первая положительная (в карман) группа крови, которая подходила почти ко всем. Причем без спросу. Нагло вливаясь в самый неожиданный для них момент. В реанимации.
Однажды Ликий, так звали будущего Учителя, тоже загремел в больницу. Не менее неожиданно, чем любой другой. Не желающий признавать, что ТЫ и, вдруг, чем-то заболел. Наивно думая, что можно есть и пить что попало, вести себя как самая разудалая свинья, повизгивая от восторга собой, не делая ни утренней гимнастики, ни ещё чего столь же вздорного и глупого, как правильное питание и распорядок дня, оставаясь при этом абсолютно во всём здоровым! Последовательно создавая своим незатейливым образом жизни как раз обратное.
И от делавших ему переливание врачей Ликий с удивлением узнал о том, что его кровь страшный дефицит. Можно сказать, драгоценность! Молча догадавшись о том, что им для него её откровенно жалко. Столь никчемно он тогда выглядел. В их глазах. Поэтому и промолчал. Да и сил возмущаться тогда, если честно, совсем не было.
Которые настоятельно и порекомендовали ему, втыкая капельницы, начать её сдавать.
Обратно?
На благо родины!