Главное, что ты и я, мы тут Мне так не хватало умного, храброго и непременно сильного мужчины Иди же ко мне! и я, сгорая от вожделения попробовал обнять ее обнаженные плечи, но, как обычно бывает во сне, ничего не ощутил в своих руках, только страшно свернуло живот от голода.
Тут Мерлин Монро выхватила откуда-то маленький гвоздик и стала им тыкать меня щеку.
Ой, ты чего? Перестань но она еще сильнее уперлась в меня гвоздем, раздирая до крови небритую кожу, вскочила на ноги и, обдав меня невероятным цветочным ароматом, убежала прочь.
Ха-ха-ха!.. услышал я удаляющийся звонкий смех.
Вот черт! выругался я, разлепляя глаза.
Чувство страшного голода и злополучный эротический сон, похоже сделали с моим зрением какой-то невероятный фокус на меня, глаза-в-глаза уставилась лохматая морда вчерашнего грызуна, только крупнее, а сам грызун стоял перед моим лицом на задних лапах, и был затянут в какое-то подобие одежды из веревок и держал в передних лапках тот самый гвоздь, которым тыкал меня в щеку.
А-а-а!!! как сумасшедший заорал я, вскакивая с земли.
Зверек, кубарем, перекатившись назад через голову, отлетел от меня на добрых десять шагов. Я вскочил на ноги и, несмотря на жестокий голод, минуту назад пробивавшийся даже сквозь сон, принял бойцовскую стойку.
Впереди, под кустами образовалось какое-то движение и, ощетинясь длинными заостренными палочками, показалась стайка зверьков, как один похожих на сбежавшего от меня грызуна.
Вау-у-у!.. протянул я восторженно, зверьки от звука моего голоса, все как один присели и замерли на месте, еще выше подняв над собой острые палочки.
«Это что цирк? Дрессированные грызуны? Наверное они здесь репетируют, а где же их дрессировщик? А может это электронные игрушки» подумал я и, желая найти подтверждение своим догадкам, нагнулся, протянув вперед руку, намереваясь потрогать одного из них.
Иии-и-ть! пискнул зверек, и все заостренные палочки взмыли в воздух!
Я только успел зажмуриться, как дюжина шипов впилась в мое беззащитное тело.
Эй! Больно же! вскрикнул я, падая задницей в траву, зверьки, как по команде бросились в кусты.
Приняв вертикальное положение, я принялся выдергивать из себя маленькие копья. Одно попало в лоб, другое я выдернул из губы, третье из носа, другие просто смахнул с груди, плеч и щек. Главное, чтобы эти зубочистки не были отравлены.
Что за чертовщина!?! Кто вы такие, черт вас дери! ругался я, освобождаясь от деревянных булавок.
В-вы в-видели эт-то? дрожащим от страха голосом спросил Староста, обращаясь ко всем нам, Вот это твой Кшка?! раздраженно зашипел он, переключаясь на меня.
Я признаться его даже не слышал, у меня еще стоял в ушах рев этого гигантского чудовища.
У-у-у-гу-у!!! Га-га-Ба-ба-а!!! Де-э-э!!! О-о-о-о!!! услышали мы над собой страшный рокот, от которого задрожали листья на деревьях.
А ну пошел от сюда!.. навис надо мной Староста, зло сверкая, ставшими в один миг, безумными глазами, Выходи к нему, живо!
Чудовище поднялось во весь рост и буравило своими глазищами дерево, под которым мы укрылись. Было не просто жутко, от страха хотелось закопаться в землю, раствориться в воздухе или, на худой конец, просто броситься бежать, но это было опасно и бесполезно всем известно, что убежать от разъяренного Кшки невозможно. Я, повинуясь безумному приказу Старосты, сделал шаг вперед, выходя из-под кустов. Сделав еще один шаг, я оглянулся назад Староста поднял свое копье, направляя наконечник мне в грудь, а остальные воины, понуро смотрели себе под ноги, опустив оружие. Никто не посмотрел на меня с сочувствием или с состраданием.
Я понял, что стал никому здесь не нужен, совершенно один в этом мире и некому было вступиться за меня, некуда возвратиться у меня не было больше дома, а тот что был уже наверное делят наши соседи, а я теперь лишний едок у своих сородичей. Отверженный! А как, совсем недавно, я предвкушал триумф, как был счастлив, потянувшись за призрачным богатством Я сделал последний шаг из под защищавшей меня густой листвы и предстал перед глазами огромной, возвышавшейся высоко надо мной, разъяренной твари.
О! озадаченно изрек я, разглядывая мелкую тварюшку у своих ног, Привет! И как же тебя звать? спросил я, обращаясь к зверьку.
При звуке моего голоса грызун весь сжался и присел от страха.
Ты не бойся, глупыш, сказал я, приседая на корточки перед ним, не забывая быть настороже.
Зверек пронзительно запищал и сжался в комок, потешно, словно человек, закрыв передними лапками мохнатую голову, прямо между небольшими растопыренными ушами. Удивление боролось во мне с приступом смеха, а если примешать ко всему этому еще и безумное чувство голода, то я больше не пожелал бы никому таких испытаний. Все-таки смех победил, и я, сев на ласковую траву, разразился громогласным хохотом.
От грохота, издаваемого моей глоткой, из под ближайших кустов прыснули в разные стороны, побросав свое нехитрое вооружение, другие забавные зверьки, а мой, как-то весь обмяк и подозрительно дернувшись, затих на земле, не переставая обнимать лапками свою голову, как будто шла война и вокруг падали бомбы. Я был просто счастлив от такого спектакля!