Где открыты были двери для тебя.
Но оставят мои руки его стены,
И в дороге я забуду путь домой
Все проходит, ничего здесь не нетленно,
Я останусь только с богом и собой.
Я спою тебе про моря теплый берег
И про волны, что играют на песке.
Край лазоревый, как жаль, что я неверен
Оказался твоей ласковой руке
Я хотел бы обратиться белой птицей
И лететь к тебе навстречу, отчий край,
Только ветер на меня поныне злится,
Крылья рвет и вновь бросает за причал.
Я бы спел и про любовь, моя гитара, вновь непритворная горечь чуть исказила его лицо,
Только чувства оказались неверны.
Та что сердце мне зажгла, его украла,
Отравив воспоминания и сны.
И, оставшись у разбитого корыта,
Клятвы проклял я ее и светлый лик,
Только злоба не латает ран открытых
О, гитара, горькой памяти скрась миг.
И про жизнь не буду петь, моя гитара,
Слишком много было выжито гнилья
Из хорошего так мало мне осталось:
Из всего, что я имел лишь только я.
Да и этим вряд ли смог бы я гордиться.
Что я стою? Медек ломаных набор
Только голоса звенящая водица
Да бесхитростный гитарный перебор.
Знаю, ты меня поймешь, моя гитара,
Я хоть что-то стою только лишь с тобой.
Мое сердце угли старого пожара
Обнимаешь ты целебной тишиной.
Я молю тебя, не умолкай, сестрица,
Твои струны моим пальцам, что шелка,
И, верь, песня наша в вечности продлится,
Коль сжимает гриф хоть чья-нибудь рука.
Он доиграл и грустно поднял глаза, глядя куда-то вдаль.
Нет, Личи, нет. Только не твою заупокойную, простонал Гефар без особой надежды.
Ева же просто махнула рукой.
А это твоя песня? осторожно спросила я.
Моя, прошептал он. Вот эта моя.
Зазвучало вступление резким недобрым боем. И он запел.
Мое сердце ласточкой бьется в груди, словно в клетке
Если б зна-ать заранее, разве я стал бы
Свои разум и душу приносить тебе в жертву,
Своими руками точить нож для заклания? слова его звучали зло и отчаянно.
Ты добилась всего, что хотела, пожертвовав не собою, Личи с болью в глазах качнул головой.
Ты до неба дошла, проложив себе путь по костям,
Твои вера и правда попрали нежность с любовью,
Твой расчетливый ум не оставил и шанса сердцам.
Но ты знаешь сама, что настанет зима,
И твой дом из огня не укроет тебя.
Я по тонкому льду за тобою приду,
Мести жалкая дверь не помеха, поверь! допел дракончик и тем же быстрым боем начал играть проигрыш, подпевая мелодии.
Мое сердце бьется о прутья раненой птицей,
Умирает в агонии перед стеною молчания.
Ты ведь мне не дала даже с тобою проститься
И, в глаза взглянув, прошептать: "Не прощаю"
Для чего тебе сердце, раз ты любить не умеешь? почти прокричал он, с отчаянием взглянув в никуда.
Для чего ты мое забрала в придачу с собой?
Я не верил, что ты на пути никого не пожалеешь,
Ради собственной блажи мир мой сравняешь с землей
Но ты знаешь сама, что настанет зима,
И твой дом из огня не укроет тебя.
Я по тонкому льду за тобою приду,
Мести жалкая дверь не помеха, поверь! он вновь подпел проигрышу. А потом без слов сыграл мелодию первой половины куплета.
Ты добилась всего, что хотела, пожертвовав, Личи сделал паузу на миг даже в музыке, не собою,
Ты до неба дошла, проложив себе путь по костям,
Твои вера и правда попрали нежность с любовью,
Твой расчетливый ум не оставил и шанса сердца-а‐ам протянул он с воинственным гитарным боем. А потом очень печальным перебором начал.
Ты знаешь сама, длись хоть вечность зима,
Я по тонкому льду до тебя не дойду.
Мне уже не достать сил с тобой совладать:
Слепо веря судьбе, я все отдал тебе А-а-а тихо протянул он с проигрышем. И тем же нежным перебором начал наигрывать куплет.
О, жестокое небо, разве так много прошу я? Личи поднял глаза к небу, а в его голосе послышались слезы.
Я лишь вновь увидеть блеск твоих глаз мечтаю
И, до боли в скулах целуя любимые губы,
Прошептать однажды тебе, Личи сокрушенно зажмурился, и две слезы скользнули по его щекам. "Не прощаю"
Наступила тишина, нарушаемая только его неровным дыханием. По его лицу катились слезы.
Гефар с усталым вздохом подошел и забрал из рук дракона гитару. Личи уже не оказывал никакого сопротивления. Ева подсела к нему поближе и обняла. Он уткнулся лицом в ее плечо, тихо, почти беззвучно рыдая.
Ну‐ну, тише, мягко проговорила девушка, гладя его по золотистым волосам; вздохнула. Ты у нас просто живой пример поговорки "Начали за здравие, кончили за упокой".
Я растерянно огляделась и только сейчас заметила стоящего в дверях Бориса. Его лицо было чуть печальным, но словно бы говорило ничего удивительного.
Я сидела и совершенно не знала, что делать.
Спустя некоторое время, когда Личи чуть успокоился, к нему подсел Борис, а Ева направилась к двери. Я встала и торопливо вышла следом за ней на крыльцо.
Извини Это все я, наверное
Ай, я тебя умоляю, с усмешкой махнула рукой девушка. Не переживай, ты ни при чем. Это периодическое явление. Ничего, бывает иногда. Скоро отпустит.
Повисло молчание.
Вы наверное, сильно на меня сердились? неловко поинтересовалась я. Поначалу.
Ева взглянула на меня философски, пожимая плечами.
Личи сам мастер отвратительных идей. Мы слишком хорошо его знаем, чтобы сразу возненавидеть кого-то Тем более, потом он и сам сменил отношение к произошедшему.
Я молчала. После неловко извинилась и попрощалась. Еванделина махнула мне рукой и вернулась в ресторан.
Я спустилась с крыльца и побрела по улице. Не прошла и шагов тридцати, как совсем близко из городской темноты возник высокий крылатый силуэт. Кондор.
Не скучала? спросил он спокойно.
В первые мгновения я испугалась. Мысли бешено мелькали в голове. Видел ли он, откуда я вышла? Знает ли он, что я весь вечер пела с Личи. Рассердит ли это его? Или ему все равно, с кем я пою вечерами? Я чувствовала себя проводившей вечер в каких-то запретных радостях.
Тени не давали в деталях разглядеть его лицо и считать эмоции. А голос был нейтрален, и я не понимала, простое ли это спокойствие, или за ним скрывается прохлада.
Ты так рано растерянно проговорила я. Не ждала.
Мне все-таки удалось послать весточку Хару, он поймал нас по пути и сменил меня, проговорил дракон своим таинственным тоном. Потому я свободен раньше Полетели домой? добавил он тихо, и тут в его словах все-таки ощутилось какое-то тепло.
Я вздохнула с облегчением. Нет, он ни на кого не сердится. Да и за что, в действительности?
Полетели, ответила я с улыбкой. И, подумав, взялась за его локоть.
Глава 12. Драконова наложница
Небо было затянуто однородными молочно-серыми облаками. Снег грозился пойти уже второй день, но исполнять угрозу пока не спешил.
Я скучающе смотрела в окно Долмирской библиотеки, пока Конхстамари деловито перелистывал страницы книги.
Нашел, наконец проговорил дракон.
Нашел? Хейсара? оживилась я.
Кондор кивнул, задумчиво глядя в книгу, и я, поднявшись, поспешила заглянуть ему через плечо.
Я действительно правильно помнил. В мифологии некоторых северных племен людей и тейр, хейсар этакий морской аналог русалки, мелкий дух соленых вод. Судя по описанию и виду, русалки и были прообразом Единственное, они более теплолюбивые существа, и в той широте не встречаются. Но, может, где-то увидали во время путешествий.
Я кивнула.
Значит, вопрос снят. Назвать корабль в честь морского духа это весьма предсказуемо
Меня смущает Багряный. Хейсары, как большинство морских духов, мыслятся в синих или зеленых цветах.
Может, имели в виду зарю? Багряные отсветы неба на морской глади
Или кровь? глянув на меня, проговорил дракон. Я, подумав, кивнула.
Думаешь, разбойники?
Может. А может и охотники. На крупного морского зверя, например, Кондор откинулся на спинку стула, задумчиво глядя вдаль. Все возможно. Но почему они нигде не числятся?
Не местные, предположила я. С далекой земли, может с каких-нибудь северных островов