Монстр задирает башку к небу, издаёт недоумённый зевающий вопль и, выронив дубину, падает посреди улицы. Великан повержен. Его «хозяева», визжа, как поросята разбегаются прочь, а обглоданные мертвецы остаются недоумённо пялиться на распластанную вонючую тушу. Часть мертвецов, раздавленных дубиной, бесформенными кучами переломанных костей с чёрной кровью хрипят, делая жалкие попытки встать. Умереть они не могут.
Люди вообще в этом мире умереть не могут. Только потерять всю энергию в случае летальных повреждений и потом долго обретать способность полноценно двигаться и мыслить. Извозчиков, «погибших» на полях Мира Мёртвых, выхаживают в жутком месте, именуемом Госпиталем. Ангелов и демонов, понятное дело, латают у себя в кущах и котлах. Не знаю, как в этой реальности можно умудриться убить себя, но вот надолго выйти из строя это без проблем.
Кладу дымящийся пистолет в кобуру, глотаю жёлтую таблетку радости и хохочу, чувствуя, как сладкий вкус победы над монстром, заполняет моё сознание. Как же всё-таки клёво эта образина завалилась мордой в грязь, а? Да, я крут! Неимоверно крут! Чувствуя, как внутри играет музыка счастья, пританцовывая и напевая что-то из рока, одеваюсь в костюм, одергивая и поправляя его как перед свиданием, и с потрясающим настроением выбегаю из отеля.
Йе-е-е-е-ху-у-у-у-у-у-у! я вприпрыжку подбегаю к группе оцепеневших трупов, сжимающих дубины. Пустые взоры по-прежнему изучали дырку в голове огра. Как я его уделал-то, а? Учитесь! я понимал, что бредил, но остановить этот нескончаемый поток веселья никак не мог.
Пританцовывая на бегу, я пару раз пнул грязную тушу и отправился к ангару. Какая-то прогнившая баба у входа улыбнулась почерневшими зубами и осторожно взяла меня за рукав, но я весело толкнул её в лоб и проследовал к своему железному коню.
Открыл дверь, сел за руль.
Ты Это, может, ещё останешься? с надеждой прохрипел Джо, когда я притормозил рядом с ним.
Да, не. засмеялся ему в лицо. Меня ждут великие дела! Гудбай, мертвечины! ударив по газам, я успел выбросить в окно таблетку бодрости и с удовольствием смотрел в зеркало, как толпа оголодавших мертвецов, будто пираньи, живо бросаются на неё.
Я неадекватен. Цвета вокруг дико яркие, словно солнца стало вдвое больше: радует всё, даже пролетевшая перед машиной пташка
«У-ти, какая яркая» отмечаю про себя.
Пока я петляю по пыльным лесным дорогам короткой трассы, сознание постепенно возвращается. Я всё ещё улыбаюсь, и цвета вокруг необычайно яркие, но могу уже трезво мыслить. Радость же ощущается какой-то искусственной, словно она где-то вне меня.
На дорогу прямо перед машиной выскакивает небольшая стая кентавров и тут же с криками ускакивает от сигнала. Вот, вроде есть человеческая голова на плечах, а сколько таких бросалось под колёса, как тупой скот?..
Склеп далеко позади. Рассветные лучи с трудом проникают сквозь тьму дремучей чащи. Вокруг тропы лишь исчерна-зелёные ёлки, спутавшиеся сучьями. Из непроглядных недр леса раздаются воющие и скрипящие звуки, а где-то на грани взора постоянно мелькает какой-то силуэт. Смотрю на шкалу магической активности слева от спидометра. Стрелка поднялась более, чем наполовину, а это значит, что вокруг полно враждебных духов, и стоит проявить осторожность.
Скрип и треск. Резко увожу руль влево, уклоняясь от упавшего на дорогу трухлявого дерева. Оно, словно дубина огра, резко бьёт рядом с дверью, разваливаясь на куски.
Это не случайность. Здешние духи не нападают в лоб: они могут опрокинуть что-то на дорогу, замаскировать яму или пустить оголтелое чудище под колёса. Сущности Мира Мёртвых враждебны к мертвецам с Земли в любых проявлениях: будь то ангелы, демоны или Слуги. Как я понял из рассказов, жизнь на этой планете процветала ещё задолго до того, как сюда стали спускаться души умерших, и поэтому Мы здесь чужие.
Мы могущественные пришельцы, захватывающие их территорию. Нежить. Тёмная сила, которую нужно бояться и искоренять. Нам не рады тут. Коренное население либо избегает нас, либо хочет убить. Компромиссов практически нет.
Шкала магической активности потихоньку снижается, и я высматриваю на карте прямой участок для разгона. А, вот узенькая объезженная тропа метрах в трёхстах. Голая пыльная дорога, даже коряги не торчат.
«Координаты загружены» выдаёт бортовой компьютер. На экране карта редких лесных дорожек сменяется привычной московской, прям как со спутника. Дёргаю ребристый рычаг телепортации.
«Портал в Мир Живых активирован» равнодушно выдаёт машина.
Пространство впереди искажается, очертания деревьев теряют ясность и начинают плыть. Посреди трассы с гулом расширяется чёрная дыра. Словно бездонное око смерти, оно неистовым взором прожигает всё вокруг, и вместе с тем обдаёт могильной стужей. Всё живое в радиусе пары метров скукоживается, желтеет и умирает. Магическая активность зашкаливает так, что стрелка готова разбить стекло и отлететь куда-то на заднее сиденье. Выжимаю газ мотор с тысячами лошадиных сил послушно гремит, как сердитый громовержец, стрелка спидометра резко прыгает вверх, пыль огнём выстреливает из-под колёс, и зверь из магической стали метеоритом влетает в туннель.
Я проваливаюсь во тьму. Все трясётся и дребезжит, руки с трудом сжимают руль, тьма стелется по капоту, её дрожащие чёрные волны готовы пролезть в салон и задушить ледяными бесплотными руками.
Впереди свет. Сначала маленькая щёлочка, но с каждой секундой она расширяется всё больше и больше, отбирая у тьмы всё больше территории. Я ускоряюсь, я мчусь к свету. Мчусь до тех пор, пока он не становится всем, а вездесущие щупальца тьмы не растаивают, как пудра на солнцепёке.
И, вот, мир вновь обретает очертания, под колёсами снова асфальт, а не рыхлая тёмная материя. Мир Живых. Россия. Москва.
Сложно отследить, что здесь изменилось за время моего отсутствия. Во-первых, я свою жизнь помню обрывками, так что очертаний знакомых улиц совсем немного, а, во-вторых, Мир Живых глазами мертвеца выглядит совсем иначе.
Здесь я тень. Незримая и бесплотная тень, проходящая сквозь всё и вся. Дома словно из стекла, а люди прозрачны, как глубоководные рыбы. Лишь сердце пульсирует внутри них ярко-алым огоньком.
Мир Живых поле битвы, где каждую секунду добро сражается со злом, а жизнь со смертью: здесь рядом с прозрачными людьми шагает прекрасный ангел в сияющих белых одеждах, с опаской оглядываясь на черные машины безликих волков Киллеров. Их спорткары вальяжно, словно акулы, патрулируют улицы в поисках новых жертв.
Полненький мужчина в очках, совсем как тот, которого я привозил вчера в Рай, торопливо перебирает ножками и вытирает платком пот со лба. Его можно отметить в толпе, потому что пульсирующий огонёк жизни внутри него становится всё слабее, а его молодой хранитель белеет от испуга за своего подопечного.
Вдруг сзади резко возникает «Понтиак», обгоняет мужичка и с визгом тормозов разворачивается. Ангел пытается что-то сделать, но теряется. Киллер нет. Дверь открывается, взлетает рука с пистолетом и глухим выстрелом гасит огонёк внутри мужичка. Его тело рушится, а его душа, яркая и детализованная, словно из плоти и крови, недоумённо встаёт на месте. Инфаркт. Видимо, запустил своё здоровье, и Киллеру не составило труда забрать его жизнь.
Киллеры одинаковы. Белая тряпка вместо лица, мятая фетровая шляпа и потёртый кожаный плащ. С ними никто не мог заговорить: они просто высматривают жертву, забирают жизнь и быстро уходят. Кто они и откуда, неизвестно; чем живут, помимо охоты тоже. Говорят, что они никогда не были людьми, а родились такими ещё до начала времён. Они лишь материальное воплощение помыслов Смерти.