Евгения Теплова
Костя в средней школе
И снова здрасьте! Меня по-прежнему зовут Костя, и я перешёл в 9-й класс. И хотя 9-й класс относится к средней школе, в своих мемуарах я решил объединить его со старшей, а сейчас расскажу о том, что приключилось со мной с 5-го по 8-й класс. Так будет логичней и равномерней. (А если честно, то меня просто настигло вдохновение, а против вдохновения не попрёшь).
Маруся выросла
Для 1-го сентября 2019 года подходит единственное слово катастрофа.
Погода стояла чудесная, настоящее лето. Я гнал в школу на самокате в нетерпении увидеть Никиту, Вергилию и, конечно, Марусю. Даже по Клещикам успел соскучиться. Новые предметы, новые учителя Может, новые ученики. А ещё карман приятно оттягивал подаренный на день рождения смартфон.
Помню, как ворвался, запыхавшийся и счастливый, на школьный двор, выглядываю одноклассников. И вдруг вижу её, рядом с Натальей Сергеевной И они одного роста. Наталья Сергеевна, конечно, не самая высокая, но всё-таки! Я моргаю, не желая верить глазам, но Маруся, заметив меня, улыбается, машет рукой У меня всё внутри оборвалось ещё хуже, чем тогда, когда она сообщила мне о переходе в другую школу: Маруся вымахала за лето так, что стала выше меня. Ещё она надела очки и постригла волосы, сделав каре, но это вообще не важно.
Я кивнул ей в знак приветствия, она перестала улыбаться и смутилась. Завидев Клещиков, я отправился к ним. Братцы обняли меня как родные. Они тоже выросли, но разница между нами осталась примерно той же. Пришёл серьёзный Никита. Перспектива девяти месяцев учёбы, как обычно, не вызывала у него энтузиазма. Вергилия впорхнула через калитку, обнялась с Марусей и к нам, всё такая же маленькая, тоненькая и в длинной пёстрой юбке.
Что это все такие невесёлые? нахмурилась она. Вы чего?
А чему радоваться-то? пробурчал Никита.
Встрече! воскликнула Вергилия.
Мы очень рады, заверил я её.
Начали собираться по классам, я боялся оказаться рядом с Марусей. Я уже успел разглядеть, что никаких каблуков у неё в помине нет, а ещё она сутулится пуще прежнего. Значит, выпрямившись, станет на полголовы меня выше. Как дальше жить вообще не ясно. Маруся выглядела расстроенной ещё бы: рыцарь превратился в какого-то шпингалета любая на её месте взгрустнула бы.
Первого сентября мы познакомились с новым классным руководителем Игорем Ивановичем, учителем русского и литературы. Он нам сразу понравился добрый, спокойный, иногда весёлый. Невысокий, с густой шевелюрой, мне он показался немного старомодным для своего возраста, сначала не мог понять, почему. Скорее всего, из-за того, что часто носит футболку под рубашку.
Маруся потихоньку взяла себя в руки, погрузилась в учёбу, да и Матвей тут как тут: заметил, что мы не общаемся, и подсидел Таньку, когда та на урок опоздала.
Я тоже пытался собраться, но я же не Маруся я погружался лишь в размышления о несправедливости своей судьбы. Отвлекла меня не учёба, а новенькая девочка, Алиса. Это была натуральная кукла миниатюрная, с большими голубыми глазами и густой светлой чёлкой. Она одевала каждый день новое платье, а в остальном вела себя очень скромно. Мне кажется, все мальчики класса, не сговариваясь, решили добиться её расположения. Клещики то и дело затевали перед её носом армреслинг, Никита вызывался к доске на алгебре, а я много шутил, пусть и не всегда удачно, но Алиса благосклонно смеялась. И вообще мне казалось, что каким-то непостижимым образом я побеждаю в этом забеге. Я приободрился и даже начал по-дружески общаться с Марусей.
Мама заметила, что я повеселел, и порадовалась за меня.
Я уж испугалась, что Маруся всё-таки перевелась в другую школу такой ты был хмурый в первую неделю.
Да нет, никуда не делась.
Мама сощурилась ей явно не понравился мой насмешливый тон.
А ещё у нас новенькая появилась, Алиса, поделился я.
Мама нахмурилась.
Ты что хочешь сказать, Маруся тебя больше не интересует?
Мы хорошие друзья, пожал я плечами.
У неё новый друг?
Да нет, старый, Матвей.
Давай выкладывай с самого начала, потребовала мама.
Да нечего выкладывать. Просто она выросла.
В каком смысле выросла? не поняла мама.
В самом прямом. Обогнала меня на полголовы.
И что?
И всё.
Хоть я упорно отводил глаза, мама догадалась о моих страданиях.
Это нормально, сказала она. Девочки раньше вытягиваются. Потом мальчики догоняют. Я вообще в пятом классе была самой высокой, а в одиннадцатом почти самой мелкой.
Ты видела её папу? уточнил я.
Папа высокий, а мама моего роста.
Но среднее арифметическое её родителей явно выше вашего с папой.
Ох, Кость, покачала головой мама. Никто не знает, какими вы вырастете. Ни за что не поверю, что Маруся перестала с тобой общаться из-за этого.
Она расстроилась, с уверенностью сообщил я.
Сомневаюсь. А дальше что? Ты переключился на новенькую?
Я неопределённо поднял брови.
А если бы не рост?
Мам, ты так говоришь, как будто это ерунда какая-то, возмутился я.
Именно.
Я так не считаю. Я не могу смотреть на неё снизу вверх, понимаешь?
И откуда только у тебя такие бзики Мама с досадой махнула рукой, прям как бабаня, и убежала на кухню, откуда донеслись шкварчащие звуки.
В общем, маме не удалось заронить во мне и зёрнышка сомнения в том, что новые обстоятельства положили конец нашей истории. Надеялся ли я в будущем догнать Марусю? Да, конечно. Каждое утро, когда я просыпался раньше мамы, я вставал спиной к стене и клал на голову тот самый, триумфальный томик Пушкина. Но за месяц он поднялся максимум на пять миллиметров. Придя из школы, я подолгу висел на турнике и подтягивался, отчего ладони обзавелись жёсткими мозолями, а плечи нехилыми бицепсами. А ещё я частенько переедал, вспоминая бабанину присказку из раннего детства «надо хорошо кушать, чтобы хорошо расти». И всё равно меня грызли чувство бессилия, обида на судьбу, ревность, временами отчаяние. Я уже сам начал подумывать о переходе в другую школу. С Никитой только не хотелось расставаться.
В конце сентября я застал Вергилию плачущей в раздевалке после уроков.
Эй, ты чего? Обидел кто?
Она помотала головой.
Вот что вы все в ней нашли, а?
В ком? уточнил я, хотя сразу догадался.
В Алиске этой. Кукла куклой.
Ну да, она маленькая, подтвердил я.
А я что, большая? заплакала ещё пуще Вергилия.
И тут же примолкла.
Погоди, так это всё потому, что Маруся выросла, да?
Я промолчал.
Из-за этого дурацкого роста ты променял её на куклу?
Матвей высокий и умный, так что ей же лучше, ответил я.
Вергилия разозлилась ни на шутку. Я раньше и не видел её в ярости.
Разлюбить девушку из-за высокого роста на это способны только мужчины! возмущалась она.
Да не разлюбил я её! вырвалось у меня, и самому стало тепло от этих слов.
Тогда что ж ты творишь?! За что ты ей сердце разбиваешь?
Вечно ты преувеличиваешь, Вергилия!
Ни капельки! Я же вижу, как ей плохо. Ни с того ни с сего такое предательство.
Я похолодел, не в силах понять: я совершил непоправимое или ещё поправимое.
Я ей расскажу, что ты просто дурак, а не предатель, заявила Вергилия.
Не смей ей ничего передавать! предупредил я.
Слушай, у неё же день рождения скоро, вспомнила Вергилия, сразу после дня учителя.
(«А ведь я забыл», подумал я с горечью).
И что?
Подари что-нибудь. Особенное.
Особенное! Я и неособенное придумать не могу мама обычно выбирает книжки на свой вкус.
Мам, посоветуй, что подарить Марусе на день рожденья, попросил я за ужином.
Мне хотелось показать ей, что она поспешила с выводами на мой счёт. Мама улыбнулась совершенно счастливой улыбкой.
Я уж боялась, что ты забыл, сказала она. Я думала об этом. Книжек мы уже много дарили, хочется что-то особенное. Я икнул. Может, браслетик? Она носит украшения?
Да вроде нет.