Закончим, Генка продолжал испытывать неловкость.
А чтобы не вержилось, что живёшь у меня на дармовщину, определю тебе трудовую повинность. Согласен?
Конечно, радостно закивал гость, и дров нарублю, и воды принесу.
Игнат Степанович захохотал, вытирая ладонью выступившие на глаза слёзы:
Ну ты даёшь. Здесь дров наготовлено на две мои жизни. А вода в доме. Лет десять назад пробурил скважину. Ты, наверное, думаешь, что раз мы в селе живём, то за водой с коромыслом ходим?
Он снова хотел рассмеяться, но передумал:
Эту неделю на тебе Верный. Накормить, напоить. Я порой на полдня в лес ухожу. Пусть он с тобой побудет. Да и собаке к тебе стоит привыкнуть.
И всё?
Нет, не всё. Ты же по делам, наверняка, приехал. Что же я грузить занятого человека стану? Но просьбу одну мою необременительною чуть позже озвучу. Договорились? Имей ввиду, договор дороже денег.
Конечно, согласился Генка, только, всё равно, неравный у нас договор.
Эх, мил человек, не спеши раньше времени выводы делать, может мне у тебя ещё придётся в должниках ходить. Всё, к этому вопросу больше не возвращаемся. И вот ещё что, в моём доме нет секретов, так что чувствуй себя вольготно, что потребуется находи и бери, не обременяй меня лишними разрешениями и прочей бабской чепухой.
Геннадий согласно кивнул. Если бы он только знал, приняв на веру последние слова Игната Степановича, может быть всё обернулось бы совсем иначе. Если бы он только знал
Глава вторая. База.
Виктор с утра заявился на работу не в духе. «Чёрт её знает, что ей нужно? Как сыр в масле катается, в деньгах ограничений не знает, а всё одно, живёт, как в займы даёт. «Мазду» на день рождения подарил. Огонь, а не машина. И цвет такой же броский, «Красная душа» называется. Может врезать ей как следует?»
Витёк, новости есть, вывел его из раздумий начальник службы охраны, распахнувший широко дверь и застывший на пороге.
Виктор побагровел, поманил Захара пальцем и, дождавшись, когда тот прикроет дверь, свистящим шёпотом произнёс:
Ты где здесь Витька увидел, клоун? Мы с тобою где находимся? В баре? Может быть в сауне? Нет, если захотел сменить должность и заступить на проходную, то, всегда-пожалуйста. Или «вьюноша» захотел на вольные хлеба? И это можем устроить. Ещё одна такая выходка, напишешь заявление и адью.
Помощник захлопал белёсыми ресницами и постарался изобразить на лице испуг. Судя по всему, получилось это у него как всегда талантливо и убедительно. «Лицедей, хренов», удовлетворённо подумал начальник базы. Они оба знали, что Захар давно уже не боится своего шефа. Скорее, наоборот. Сумма знаний о своём руководителе и старом приятеле была столь велика, что даже малая её часть, преданная огласке, могла свергнуть его с начальственного трона. И не просто отправить в тартарары вместе со всем своим барахлом, связями и прочими «результатами непосильного труда», но и обеспечить долгосрочную командировку в самые отдалённые места. Каждый из них играл свою роль, но порой Виктор забывался, что называется «выходил из образа» и Захару, как терпеливому режиссёру, приходилось возвращать взбунтовавшуюся марионетку в успешную пьесу с неизвестным финалом.
Ладно, выкладывай свои новости, Виктор крутанулся в кресле и, нажав кнопку внутренней связи, попросил секретаршу сварить кофе.
Журналист из Москвы приехал, Захар заговорщицки склонился над столом. Выцветшие глаза смотрели вопросительно из-под покрытых коростой краёв век.
И что? Про базу писать собрался? Свяжись с нашими на Кузнецком мосту. Нет, лучше я сам.
Гутарят, что про Арсения хочет писать, помощник ухмыльнулся.
Чё ты лыбишься? снова разозлился Виктор. Что про него писать, если он на кладбище уже как полмесяца? И потом, причём здесь мы?
Ну как же? Захар хотел снова улыбнуться, но вспомнив реакцию шефа, передумал. Витё, Виктор Михайлович, что с писателем-то делать, если заявится.
Что-что, помаринуй его около проходной с полчасика, мол, сейчас узнаем может ли руководство принять, а потом извинись, дескать нет в планах встречи со столичными штучками.
Понял! Разрешите исполнять, щёлкнул каблуками Захар.
Хватит паясничать. Что у нас с отгрузкой на железной дороге? Они вагоны ещё вчера обещали поставить.
Сейчас у «сбытчиков» узнаю и доложу, помощник заспешил на выход.
Да подожди ты. Пусть начальник отдела сам зайдёт и доложит. А ты займись вот чем. Сегодня две бабёнки приедут с «потребнадзора» для проверки, собери им подарки, созвонись и где-нибудь у переезда встреть, вручи и отправь восвояси. Некогда мне с ними сегодня возиться. А то пустишь в огород, будут весь день под ногами мешаться.
Когда дверь за приятелем закрылась, Виктор снова погрузился в размышления о взаимоотношениях с женой. Эти бесконечные и бесплодные диалоги с самим собой изнуряли его. Но сколько бы он не моделировал предстоящий разговор с Лерой, все заготовленные фразы вмиг улетучивались из головы, как только ему приходилось возвращаться домой и видеть её. Виктор мучительно вспоминал, когда же произошли эти разительные перемены в любимой женщине. «Любимой? Да брось. Сознайся, что главное в этом браке было не желание обладать Валерией. Мало ли таких девчонок крутится вокруг? Любая готова на замену выйти. Не обманывай себя! Больше всего ты хотел Артёму досадить, побольнее сделать, чтобы не заживало. Разве не так?»
Не так! Люблю я , вскричал он и тут же осёкся при виде вошедшей секретарши с подносом в руках.
Что не так, Виктор Михайлович? узкая полоска бровей на её ухоженном лице взлетела вверх. Ваш кофе.
Всё не так. Присядь, Виктор раздражённо поднялся, обошёл приставной стол и положил руки на плечи девушки. Скажи мне, что нужно сделать, чтобы женщина тебя любила?
Помощница попыталась наморщить лоб, но у неё это плохо получилось. Морщины не смогли образоваться на гладкой глянцевой коже.
Цветы подарить, протянула она и тут же бросилась развивать свою мысль. Сто алых роз. Или вот ещё, купить колье к платью в пол.
Она вспомнила, что её пригласили на вечеринку в райцентр, а к «розовому макси» ровным счётом ничего из имеющейся бижутерии не подходило.
Внезапно её озарило:
А ещё лучше, купить ей такую машину, как у Валерии Аркадьевны!
Всё? Виктор в задумчивости смотрел сквозь девушку.
Пожалуй, хватит, та растерянно поднималась со стула. Куда уж ещё?
Хорошо. Спасибо за кофе. Идите, он снова присел за стол и поднял трубку телефона. Через некоторое время на другом конце провода ответили.
Надо встретиться. Можешь сегодня прийти? Как обычно, в то же время, Виктор отхлебнул из бокала, кофе показалось ему невкусным, и он отставил чашку в сторону. Ничего не случилось. Новости есть, стоит обсудить. Окей.
В кармане ожил «сотовый». На экране смартфона высветился унылый контур места под фотографию звонившего. Это была Лера. «Почему я до сих пор не разместил её фото на заставке?» вдруг с удивлением подумал он. «А патамушта не уверен», кто-то другой ответил ему развязанным тоном. «В чём не уверен?» возмутился Виктор, догадываясь, каким будет ответ. «Да ни в чём! В себе не уверен, в ней сомневаешься. Ты же знаешь, что скоро всё закончится »
Дрянь! хлопнул он в ярости по столу. Блюдце с чашкой вздрогнули, издав фарфоровый писк. Было непонятно, кому адресована эта брань: то ли к самому себе, то ли к жене, то ли к невкусному остывшему кофе.
Слушаю.
Я сегодня уеду в город по делам. Кое-что посмотрю в магазинах. Тебе что-нибудь нужно? не называя его по имени, произнесла Лера.
«Дьявол! Это каким даром нужно обладать, чтобы так безжизненно прошелестеть, словно стая умерших лебедей? Звонит, будто одолжение делает», зло подумал он и ответил. Нет, милая! Я днями сам смотаюсь в Рязань. Будь аккуратнее, не гони.