Неми, сделал ей замечание подошедший Император, и та, надув щёки, обиженно замолчала. Приветствую, Абаддон.
Необъятная честь встречать Вас в провинции Вашей, поклонился ему Абаддон и заметил, что он уже поседел и скоро догонит по возрасту своего отца, а сыновей всё нет.
Будучи наместником, ты добился её процветания, сравнимого с Твердынями, это действительно похвально и честь тебе.
Благодарю Вас, Император, ещё раз поклонился ему Абаддон.
Моя старшая дочь Лилит, ты её помнишь, наверное, такой же маленькой, как сейчас Немезида?
Да, как быстро растут чужие дети, ответил Абаддон малозначительно, чтоб не показывать свою заинтересованность. Моё почтение, принцесса. Вы стали настоящим украшением Цитадели Алькасаба- нок- Вирион.
Благодарю Вас, наместник Абаддон, она протянула ему свою руку в знак признательности, он поцеловал её, заодно вдохнув аромат принцессы, и постарался удержать его внутри себя так долго, как мог не дышать. Вы очень любезны.
Я отговаривал своего отца, вмешался Император в затянувшуюся паузу приветствия, но он же упрямый и настоял на своём присутствии здесь.
Приветствую вас, Мудрейший Фер Геомант, на выдохе произнёс Абаддон, но тот промолчал, лишь кивнул в ответ лицемерной похвале, что различает на раз.
Ну как, Абаддон, у тебя всё готово? улыбнулся Император с лёгкой иронией в голосе и намёком, что такой долгий путь должен сгладиться приёмом.
Всё готово и ждёт только вас.
Прекрасно, император внезапно поменялся в лице и стал серьёзным. Тогда веди.
Прошу, следуйте за мной.
Действие 4
Площадь
Осень. Город Шеол. Центральная площадь. Верхняя ложа. Обеденный час.
Пыльный булыжник на площади Шеол ожидает задерживающихся осенних дождей. Палящее солнце зенита раскалило его так, что даже воздух над ним рисует миражи. Выстроенные по двум сторонам трибуны для среднего сословия зажимают пространство с востока и запада. Время от времени над этими трибунами брызжут струи воды из перевозных насосов, охлаждающих пространство вокруг них.
Северная трибуна отдельная, ярко выраженная территория для особо важных гостей. Она выше и удобнее, кресла прячутся под навесами, и каждый последующий ряд выстроен отдельной лоджией. Самая верхняя в этот знаменательный день специально оборудована для Императора. С её высоты Шеол лежит как на ладони, даруя смотрящему чувство собственного превосходство над миром.
Юг площади упирается в озеро Копит. Еле заметные волны облизывают берег и медленно переходят в песчаные пляжи, стараясь со временем дотянуться до центра площади, в котором находится цель всеобщего собрания позолоченные Врата.
Три кольца, возложенные друг на друга, несоизмеримо велики с человеческим ростом, и это только видимая их часть, вниз они уходят вплоть до недр Земли, и это только по слухам. Расписанные гравировками, золотые кольца вместили в себя все затронутые события тех времён, когда шесть поколений положили на них свои силы. Они лежат по центру площади, бликуя в солнечных лучах и невольно пленя взгляды. Между ними заметны стальные шары, что позволяют вращать кольца в двух направлениях одновременно. На их поверхность ведёт деревянный помост, а в центре платформа для погружения. У подножья установлен пьедестал, ожидающий Ключ Императора на взвод.
В центре верхней лоджии в тени навеса в своём тронном кресле восседает Император Вирион, своим величественным взглядом созерцает процветающий вид Шеол. На его лице не проявляется ни одной однозначной эмоции, всё в миг сводится к серьёзности. Его не впечатляют масштабы и роскошь, его больше волнуют миряне, что под палящим солнцем стараются радоваться, не получив солнечный удар. По левую руку от него дочери Немезида и Лилит, по правую руку его уже состарившийся отец Геомант. За спиной полукругом размещаются места Фермилордов, а дальше приближённые вассалы Империи, которые явились с избытком, а кому не хватило мест, спускаются по иерархам лоджиями ниже.
Следом за Императором восседает Фер Элохим со своим сыном Люцианом по левую руку от себя. По правую же руку от него сидит Фер Хан-Ци с женой в пёстрых одеяниях. Молчаливая и скромная, по-восточному красивая, она всегда следует за мужем. Фер Хан-Ци никому её даже не представляет, и поэтому никто и не знает её имени. Боги ханьцев разрешают иметь только одну жену, а наложниц столько, сколько сможешь содержать, и, так как он Фермилорд Твердыни Севоим, в чертогах его Твердыни живут только наложницы и евнухи, которые также являются его личными телохранителями. По столь занятному примеру Абаддон также кастрировал своего советника ради интереса или чтобы вдруг дети не были похожи на того, но пользы это не принесло. Следом за женой Фера Хан-Ци место занимает генерал военной заставы, что на юге Империи Тир-Харот, Небирос Красный. Он получил прозвище за свой нарциссизм и популярность среди противоположного пола и не только противоположного. Симметричные черты лица обладают зрелой красотой, и он знает об этом. Его лёгкая одежда как раз подошла к несвойственной погоде Шеол, в ней он использует как можно больше красных элементов, чтобы подчеркнуть своё прозвище. Загорелый и довольный собой, он восседает на положенном кресле как на троне, чуть ли не закинув ноги на подлокотник.
Сам же наместник Шеол Абаддон Живоглот ютится в углу. Ему досталось место по чину в самом неприглядном углу лоджии, от чего он, не скрывая своей злобы, поглядывает исподлобья на спины особо важных, среди которых он должен быть. Только лелея в голове мысль, что когда-нибудь всё же будет среди них, он терпит все незаслуженные неудобства.
Вдруг томление толпы надорвалось поджаром солнца, и трибуны встали с мест. Измождённые лица повернулись к Императору, и их рты воззвали к нему:
Ви! Ри! Он! выдерживая паузу, они повторяют. Ви! Ри! Он! все ждут начала, а без разрешения Императора ничего начинать нельзя. Он откликнулся на их зов и встал, вместе с ним поднялись все присутствующие в ложе. Толпа мирян волной тут же утихла, их распалённые лица узрели Свет Его Величия, и глаза замерли, созерцая Его. К Императору в миг поднесли позолоченный рупор на стойке и, уперев его в каменный пол, направили в площадь.
Жители Империи Солнечного Гало и гости наши, Светоч благоволит нам! голос Императора зазвенел через рупор и окинул площадь своим позолоченным громом. Он указал рукой на солнце, именуя его Светочем. Я обращаюсь ко всем вам! следующим жестом он обхватил трибуны руками и продолжил. Сегодня! Сегодня день, к которому шла вся Империя, и несколько поколений свидетельствовало это!
Да! толпа завыла, внемля ему.
Тогда пусть начнётся праздник! Император вырвал из своей груди последний воздух и направил его в рупор, а из четырёх углов площади по направлению к центру в тот же миг побежали танцоры. Наряженные в пёстрые платья с извивающимися змеями, они начали кружиться вокруг золотого кольца, образуя ещё одно, только живое. В спину Императору ударил гул лицемерных аплодисментов, и он с каменной улыбкой обернулся к тем, с кем приходится делить ложу. Они стоят и аплодируют долгожданному началу празднования и окончанию томительного ожидания. Император Вирион вернулся на тронное кресло и, захватив со стола виноградную гроздь, стал созерцать с высоты мелкую праздную суету.
Артисты танцевали и пели песню величия Империи Солнечного Гало. Из пушек, стоящих у подножья западной и восточной трибуны в направлении неба над озером Копит, вырываются струи пылающего фосфора. Взмывая в небо, они переливаются разноцветными искрами и, оставляя дымные струи, исчезают. Толпа воет в экстазе и аплодирует.