Когда это было?
Несколько часов назад.
Вам удаляли зуб?
Зуб? Нет.
А вид у вас именно такой.
Я невольно прикоснулся к губе. После встречи с прикладом она выглядела не лучшим образом.
Так получилось, криво усмехнулся я.
Вылезайте. Руки на машину, шаг назад.
Я ему не понравился. Явно. А если ему рассказать о заложниках в автобусе? Вот бы он мне поверил.
Я сказал, шаг назад!
Не везет мне сегодня на встречи.
Подошел второй инспектор.
Что у нас здесь? поинтересовался без особого энтузиазма.
Сейчас посмотрим.
Килеев быстро и профессионально обыскал меня. Очень заинтересовался кобурой подмышкой.
Повернись. Быстро.
Я повернулся.
Он распахнул мою куртку и извлек из-под нее тот самый револьвер с тремя патронами.
Жизнь становится интересной, все так же пассивно прокомментировал находку второй.
Есть разрешение, сообщил я.
Проверим.
Проверяйте.
Заткнись.
Пожалуйста.
Что с ним делать? спросил Килеев у собрата.
Вези к капитану. Пусть с ним сам возится, если хочет.
А ты?
А я подожду здесь.
В машине есть бар, подсказал я.
Тебе же сказали заткнуться.
Просто поставил в известность.
Садись в машину. Поехали.
В эту?
Нет, в эту! он толкнул меня в сторону «москвича» с синей полосой и гербом Москвы на боку.
***
Не повезло тебе, парень. Нет начальства. Придется подождать. Вон там, Килеев кивнул на «обезьянник». Выглядел он не очень эстетично. Ладно, переживу. И долго мне сидеть?
Кто знает?
Ну, хорошо. Могу я позвонить? Всего один телефонный звонок.
Потом. Если капитан разрешит.
Вот дьявол!
Я хотел позвонить домой.
Домой?
Да. Что в этом плохого?
Ладно. Даю две минуты. Не успеешь твои проблемы.
И он пододвинул мне аппарат цвета слоновой кости.
Две минуты, боже мой. Меня сегодня просто преследует дефицит времени.
Я набрал номер. Гудки. Неужели они отключили прямую линию?
Щелчок.
В чем дело? Голос сухой и резкий, как удар кнута.
Это Джей.
Молчание. Потом голос Шенки смягчился. Так, чуть-чуть.
Ты где?
Сейчас я арестован за превышение скорости. Дело не в этом. У меня меньше минуты.
Килеев наконец догадался, что разговариваю я отнюдь не с бабушкой. Потянулся к рычагу телефона. Я перехватил его руку и отбросил.
Мне сейчас не дадут говорить. Но речь идет о вашей жизни, моей, и еще восемнадцати человек.
В этот момент Килеев вырвал у меня трубку. Но кроме гудков ничего не услышал. Шенки уже отключился.
Хорошо, сказал я, теперь можешь запирать.
Прошло двадцать пять минут. За это время Килеев успел позвонить кому-то дважды. Совсем не по служебным делам. Ему звонили три раза. В данный момент он сидел с трубкой у уха, откинувшись на спинку стула и водрузив ноги на заваленный бумагами стол. И к своему собрату, уничтожающему запасы спиртного в баре моей машины, не очень торопился.
А я думал о плитке шоколада, которую инспектор изъял у меня вместе с револьвером, платком и ключами.
Килеев нехотя поднялся, гремя ключами, отпер решётку. Провел меня в одну из комнат, втолкнул в нее и запер дверь за моей спиной.
Маленькая чистая комната, пропахшая табаком. На окне глоксинии, белые и серебристо-розовые.
На столе телефон. На этот раз зеленый. Трубка лежит рядом. Когда я поднял ее, услышал хорошо знакомый голос.
Теперь потрудись объяснить, о чьих жизнях шла речь.
Я объяснил.
Чего ты хочешь? спросил Шенки.
Есть и спать.
Не валяй дурака.
Я должен убить вас, сэр.
Ну и что?
Я вынужден это сделать.
Восемнадцать жизней в обмен на одну?
Что-то в этом роде он как раз и говорил.
Подожди.
Шенки повесил трубку.
Я сделал тоже самое, и стал ждать.
Солнце, окутанное голубоватой дымкой, уже скрылось за крышами домов. Неумолимо наступал вечер.
Прошло еще четверть часа. Звонок.
Да?
Джей?
Я, сэр.
Сколько осталось времени?
Пять часов, сорок две минуты.
Через два часа будь в «Белой розе», это бар
Я знаю.
Очень хорошо.
И этот бар?..
Я буду там. Можешь стрелять.
Шеф, простите? Стрелять?
Да, конечно. Восемнадцать жизней взамен одной.
Сэр!
Кажется, Шенки просто наслаждался ситуацией.
Не вздумай целиться в голову. Будешь стрелять в область сердца. Это понятно?
Кажется, да. Но пули настоящие.
Разумеется. Все будет учтено.
Хорошо. Ровно через два часа. Только каким образом я отсюда выйду?
Обычно. Через дверь.
Угу.
Кстати, позвони своим дружкам. Пусть поприсутствуют на шоу.
Отлично, значит, я должен выйти через дверь. Я попытался. Дверь была заперта. Пришлось постучать. Никакого результата.
Я выругался. Очень тихо. И после этого шарахнул дверь ногой.
На этот раз цель была достигнута. Килеев выглядел не очень дружелюбно, но вполне терпимо.
Вы можете идти, сообщил он.
Мне вернули револьвер с тремя пулями, платок и ключи. Шоколадка исчезла безвозвратно. Впрочем, ни я, ни инспектор не стали заострять на этом внимания.
Я нашел телефонную будку на углу улицы. Огромный клен укрывал ее своей листвой.
Напротив, через дорогу, был вход в метро. Мне пришлось спуститься под землю за жетонами для таксофона. Потом вернулся к стеклянной будке, проигнорировав те аппараты, что висели на стене, выложенной грязно-серой плиткой. Толпа людей. Ненавижу толпу.
Для начала я позвонил Ольге, секретарю господина Шенки. Если играть, то играть до конца. И потом, кто знает, может те стрелки каким-то образом следят за мной. Хотя, вряд ли. Зачем им лишние хлопоты? У них проблем сейчас хватает. Там, в ангаре.
Нужен шеф? удивилась Ольга. Зачем?
Поверь, это необходимо. Где я смогу найти его?
Сейчас он здесь.
Нет, только не контора! Я даже близко к ней не подойду.
Ну, хорошо, у него назначена встреча в «Белой розе». Попробуй перехватить его там. Продиктовать адрес?
Давай.
Просто так. На всякий случай.
После этого звонок заказчику.
Я достал из кармана визитку. Оскар Иващеев. Как досадно! А мне в его внешности почудилось что-то испанское. Ошибся.
Начал накрапывать дождь. Со всех сторон над Москвой сползались серые тучи, пряча небо. Отблески вечерней зари скользили по ним, вспыхивая багровым, добавляя трагизма всей картине.
Я набрал номер.
Два гудка. Щелчок. Голос поинтересовался, что мне нужно.
Господин Оскар?
Это ты, малыш? Мне нравится, когда ты называешь меня господином.
Это всего лишь форма вежливости. Общепринятая.
И тем не менее.
Если я вас назову ваша светлость, вам это доставит еще большее удовольствие?
Давай остановимся на господине.
Да ради бога!
Где ты был столько времени?
Сидел под арестом.
Что-что?
У вашей машины, мой господин, рулевое управление ни к черту не годится. Я тут ни при чем.
И как же ты выбрался из-под стражи?
Дал взятку.
Надеюсь, ты не только об этом хотел мне сообщить?
Нет, конечно. Я хотел пригласить вас на спектакль.
В самом деле?
Да. Бар «Белая роза». У меня где-то был адрес
Я знаю, где это.
Тем лучше. Там состоится представление по вашему заказу. Приблизительно в 21:00.
Почему бы и нет? Наверно, я приеду посмотреть. Скоро встретимся, малыш.
Да, мой господин.
Я первый повесил трубку. Потом стоял и смотрел, как капли дождя бегут по стеклу, оставляя за собой прозрачный след.
***
Помещение было выдержано в теплых оттенках янтаря и шоколада, с вкраплениями белых цветов. Свет, казалось, лился из ниоткуда.
Я пришел сюда немного раньше назначенного времени, чтобы успеть кинуть в желудок хоть что-то. Большая чашка черного кофе и кусок вишневого пирога с марципаном. Для девяти вечера не самая подходящая еда. Ну и ладно, зато быстро.
Шенки опоздал на три минуты. С ним был Феликс. Вот это плохо. О Феликсе я забыл.
Револьвер со взведенным курком лежал у меня на коленях.
Две пули. Одну оставлю. На всякий случай.
Шенки увидел меня. Его губы дрогнули в едва заметной усмешке.
Револьвер обжог руку холодом. Обычно, ложась в ладонь, оружие срастается с кожей, превращается в часть тебя. Но не теперь.
Бесшумно отодвинув стул, я выпрямился. Феликс стоял ко мне спиной. Шенки повернулся, изображая собой мишень.