Перцов Дмитрий - Тетрадь с гоблинами стр 9.

Я погрузился по самый подбородок и сделал буль-буль-буль.

 Сына, тебе свечу принести?

 Не, я с телефоном.

 А то свечки нынче нарасхват. Брату твоему и четырех мало.

 И что он с ними делает?

 Чего?

 Что он с ними делает, говорю?

 Чего? Плохо слышно.

 МНЕ НЕ НУЖНЫ СВЕЧИ.

 Это я сразу понял.

Я подставил ногу под струю воды, взял телефон и залип в новостную ленту. Крупный был прав, когда говорил про взрыв. В соцсетях миллион фоток с хештегом #шар. Даже шумиха вокруг финала чемпионата Европы по футболу, когда сборная Орвандии проиграла немцам со счетом 5:3, была не такой громкой.

Авиаперевозчики объявили, что запускают дополнительные рейсы в аэропорт Бьенфорда, уровень пробок достиг десяти баллов. Публиковались разные версии, одна нелепее другой. Вплоть до того, что Шар это космический корабль.

В инстаграм-сториз появилась новая маска, и теперь половина сториз пестрела людьми с Шаром вместо головы. Мировые бренды сориентировались с ситуативным маркетингом: Apple запостили фотожабу, где на небе висит надкусанное яблоко, Nike объявили, что выпустят лимитированную коллекцию светящихся мячей. Продавцы диско-шаров написали в твиттере Не благодарите.

 Дима, хочу писать!  крикнул Мелкий в дверь.

 На том свете пописаешь.

 Дима-а-а-а!

 Ой, прости, света ж нет.

 Ма-а-а-м!

 Играйся со свечами!  крикнул я вдогонку и положил телефон на стиральную машину.

Я выдавил на голову мандариновый шампунь. Защипало глаза. Я стал драться с водой и вдруг услышал, что на телефоне включилось видео.

 И че-как это,  сказал я, выпузыривая пену изо рта. Видимо, забыл заблокировать, и фейсбук автоматически воспроизвел ролик с котами.

Но моя гипотеза не подтвердилась. Я взял телефон и увидел на экране запись, снятую утром в школьном туалете: с Ромой, корфом и трудовиком. Ни дать ни взять, замкнуло что-то, переглючило.

Тем не менее, видео я выключать не стал: оно смешное, не грех досмотреть до конца. Трудовик Иннокеша заслужил Оскара, а Рома тот еще истеричка. И корф получился таким, что хоть вставляй в рамку и вешай в галерее.

но тут я подпрыгнул, расплескав воду. На рисунке было кое-что, чего я не рисовал. Глаза корфа, полные ярости, пылали ярко-красным, хотя этого цвета, как вы помните, не было. Я поставил видео на стоп-кадр, сделал скриншот, и телефон выключился, лишив ванную единственного источника света.

Странно вот еще что. Почудилось, буквально на мгновение, что в последний момент корф на меня посмотрел. Я встал, залив водой коврик, нащупал полотенце и вылез из ванны. Должно быть, перегрелся и мне следует остыть. Я протянул руку к двери, но ручку не нашел. Провел вверх-вниз по деревянной поверхности: ручки нет!

Стойкость духа медленно спустилась в сточную трубу вместе с мандариновой пеной. Я применил оружие  1 для подобных ситуаций лихорадочно потыкался в дверь.

Где ручка?!

И я прибег к оружию  2:

 Мам, откроешь?

Мама не открыла.

Блин, как же так, вы что, забыли, что в моем арсенале только два оружия?!

* * *

А, нет, все хорошо. Я вспомнил, что папа пару недель назад поменял положение ручки, чтоб удобней было открывать. Облегченно вздохнув, я переместился и Снова не нашел ручку!

* * *

Шучу, нашел. В квартире стояла тишина, будто я жил один. Тьма обитаема вспомнилось. Ха-ха, она обитаема мною голеньким! Я медленно пробрался в комнату, сел в кресло и почувствовал, что Тьма разрослась, как бамбук. И стала глубже.

Если это можно было списать на игры разума, то следующее происшествие так просто не обоснуешь. Я услышал рык. Не рокот, не раскатистый клич Аслана, и уж тем более не гудение от перепадов температуры в старых трубах. Рык. Тьма обитаема. Она снова стала глубже. Еще чернее.

Двигаясь полушажками, я вышел из комнаты. Почему мама не кричит от страха? А папа почему он не выносит нас под мышками во двор? Это такая акция? Поблуждав по квартире, опрокинув чашку и ударившись мизинцем об диван, я убедился, что дома кроме меня никого.

Надо выбираться из засады. Я вернулся в комнату, нашел рюкзак и вытащил оттуда Тетрадь с гоблинами. Что, если первый закон («Тьма обитаема») не был написан в Тетради изначально? Что, если он появился, когда я произнес его? Я снова услышал рык, со стороны шкафа. Спокойно. Держим себя в руках. Моя гипотеза: правильно сформулированный тезис о Темноте помогает в борьбе с ней. В морге формулировка сама крутилась в голове и оказалась верной.

Благо прямо сейчас в ней тоже кое-что крутилось, не менее верное. Я поднес тетрадь к губам и прошептал:

 Помогите.

Не помогло.

Тогда я прошептал:

 Всегда есть более глубокая темнота.

Я был уверен, что это наблюдение сто процентов верное. Произнес я его не задумываясь, губы все сделали за меня. Рык со стороны шкафа стал громче. Я выскочил в коридор, влетел лбом в дверной косяк, и заорал; рык отозвался эхом.

 Что тебе надо?!  спросил я у Тетради.  Всегда есть более глубокая темнота же! Нет? Хорошо, тогда вот тебе: у темноты черный цвет. Что, тоже нет? Темнота темная, как темень. В темноте все средства хороши. Если у тебя в душе темнота, то, скорее всего, в ванне тоже (тут мой внутренний Иськин зааплодировал). Темнота темноте рознь.

Мимо.

Так можно перебирать бесконечно. Мне нужна подсказка.

Я добрался до комнаты Мелкого, нашел свечу. Он оставил две штуки на столе, рядом со спичечным коробком. Огонь на фитильке оказался блеклым, неживым, но его хватило, чтобы, вернувшись в комнату, различить надписи на странице Далибена.

Они изменились. Как я и ожидал.

Вот оно что: я пропустил второй закон! А что, а где? Опять перебирать варианты? Я посмотрел в окно, и вдруг за черным-черным ничем, далеко за горизонтом разглядел его. Шар. Отблески долетали сквозь глубину, и ничто не могло их остановить.

 Тьма опаснее, когда горит Шар,  сказал я. И все вернулось. Моя тумба. Моя кровать. И книжки, маленькие союзники, не дающие приуныть в тяжелую минуту. Вернулся к свету и я. А в Тетради с гоблинами синими чернилами были вписаны три закона темноты.

Как мне удалось угадать формулировки?

Кто Кто говорил за меня?

* * *

Я повалился на кровать и натянул штаны. Включил фонарик на телефоне (общий свет пока не появился), он снова заработал. Потом подошел к шкафу, где слышался рык. Посмотрел на постер I want to believe на внутренней стенке шкафа. На свои рубашки.

Ничего из этого не походило на исчадие мрака.

В комнату ввалился Мелкий.

Разве что он.

 Дима, дай бумагу рисовать.

 Подожди. Ну-ка, встань сюда. Ты же заходил в мою комнату, да?

 Да.

 Когда?

 Дай бумагу.

Я вытащил из ящика альбомных листов и протянул Мелкому.

 Только гоблинов не рисуй.

Мелкий вышел. Ему на смену зашла со свечой мама.

 Как чувствуешь себя?  спросила она.

 Нормально. А что?

 Мне показалось, ты перегрелся в ванной. Вышел с краснючими глазами, ушел в комнату. Голова не кружится?

 Когда это я вышел?

 Минут десять назад. Куда свечу поставить?

 На тумбу.

 Хорошо. Как тебе Шар?

 Красавчик, зажег.

 По-моему, это настоящая магия. Удивительная.

Глаза мамы блеснули.

 Завтра, думаю, этому найдут научное объяснение.

 А я все думала, что это мини-маффины. Помнишь, ты в детстве считал, что по углам прячутся и постоянно шкодят живые кексики?

 Я и сейчас так думаю.

Мама улыбнулась. Помню, я мечтал поймать маффин и съесть его, т. к. по моей легенде он был невероятно вкусным.

 Я хотела сказать, что вчера немного перегнула палку.

 Какую палку?

 Когда наорала на тебя.

 Дубовую или березовую?

 Я серьезно.

 Или осиновый кол?

 Дима!  Она шлепнула меня по коленке.  Я не должна так на тебя давить Хоть ты, конечно, и оболтус.

 Такое себе извинение.

 Я тебя люблю. Ты должен понимать: как мама, я хочу, чтобы у тебя все сложилось, и твоя жизнь была лучше моей.

Я промолчал.

Кретин-начальник продолжал ее третировать. Когда я вернулся с площади Мира, она сидела с телефоном в руках, с глазами, полными слёз.