Что ты там писать собрался?
Сейчас.
Сонный паралич, вывел я на пустой странице и вот дурак! принялся ждать. Разумеется, желтоватый потертый лист никак не отреагировал на мою Р, похожую на виселицу.
Ладно, держи ручку.
Я вернулся к Вирадану и пробежался глазами по тексту:
Один есть способ отвернуть Тень от тебя. Вирадан. Благородного происхождения корф из рода Рахинд ре Абран изобрел этот путь. Он властелин мостов и путей. Не люди любимцы Теней, но корфы. Даруй ей одного из нас. Даруй того, кто будет создан твоими руками.
Далее шло последовательное описание действий, абсурдных и стремноватых. Я почесал затылок.
Смотри, Роман-Романиссимо, сказал я, пытаясь разобраться с ритуалом. Мы должны нарисовать корфа.
Кого?
Судя по всему, эти чуваки в тетради не гоблины Загуглишь, кто такие корфы?
Продиктуй по буквам.
К-о-р-ф.
Такого нет.
Короче, суть такова. Во-первых, нам нужно два зеркала. Во-вторых, мы должны нарисовать такое существо, как в тетрадке, я небрежно пролистал страницы, на любой поверхности. Затем направить зеркала одно на другое, чтобы образовался зеркальный коридор, и отражаться в нем должен тот, кого мы защищаем, а также нарисованный корф.
Что-то сложно.
Это еще не все. В зеркальном коридоре мы должны отсчитать шестую дверцу и мысленно попросить этого гоблина-корфа, чтобы он увел Тень, ибо, как сказано в тетради, именно шестая дверь всегда полуоткрыта.
Я ничего не понял, но ты мне объяснишь по ходу дела.
Рома достал из рюкзака учебник по астрономии и беспощадно выдрал из него листы.
Рисуй, сказал он нервно, быстро. Немедленно!
Подожди, мне пришла в голову великолепная идея. Давай сделаем это изящно. Оставим после себя след. И, может, таки снимем наше Послание.
Глава 4. Шар светится
Белая стена в мужском туалете бесила меня всегда. Даже больше скажу: в топ-миллиард вещей, которые меня бесят (мой любимый топ), она занимает уверенную середину. Приходишь на унитаз расслабиться или, например, прогулять урок, а попадаешь как будто в больничную палату.
На этой стене и будет красоваться мой шедевр. Особенно хорошо то, что прямо напротив нее висит огромное зеркало.
Великое полотно защитной магии войдет в века, сказал я вслух и распростер руки. Ты снял?
Нет, сказал Рома. У него и телефона-то в руках не было. В таком формате мы Послание записывать не будем. Нас заставят платить штраф за порчу казенного имущества.
Тогда ты останешься без Послания.
Главное изгнать злого демона.
Я сказал тихо:
Кто бы злого ссыкунишку из тебя изгнал
Что?
Ничего. Приступаем.
Красками, карандашами и маркерами, которые мы прихватили в комнате отдыха, мастер мог бы создать настоящую красоту. Но они, к счастью, попали ко мне. И я взялся за работу.
Корф (ну и слово, чем им гоблин не угодил?) не получался: с каждым штрихом он все меньше походил на антропоморфное[8] существо. Благо в описании ритуала разрешалось нарисовать тяп-ляп. Еще и Рома мешал:
А что обычно делают Тени с людьми? Это может привести к БОЛЕЗНИ? Если что, вот нашатырь, я на раковину поставил. А к смерти может привести? Кто вообще такие Тени? О них мало информации. Это что-то из древности? Они заразные?
В Тетради сказано, что их нельзя поминать всуе. Иначе плохо. Не прогоним.
Мое вранье на Рому подействовало. Он замолчал и стал сновать за моей спиной, подходя то с одной стороны, то с другой следил за работой. Но в какой-то момент не выдержал:
Сейчас завуч придет. Поймает и отведет в кабинет.
Рома, это мужской туалет.
Ну она мужчина.
Я не ответил, потому в точности не знал. С завучем у меня напряженно. Как-то она схватила меня за локоть в холле и наорала при всех: В вашем возрасте человек должен знать свою жизнь на десять лет вперед! кричала она, и стремиться к великим целям! На это я ответил, что у меня есть цели, и я стремлюсь к ним каждый день. Она спросила, какие это цели, и я сказал, что покушать.
Я сосредоточился на зеленых пальцах монстра: пока они походили на сардельки с сыром и немного на огурец, но не на конечности. Ей-богу, пальцы самое сложное в рисовании, при условии, что ты лох (не ты, дорогой читатель, а, предположим, Рома). Сложнее только нос и внутренний мир художника.
В какой-то момент я (с ужасом) обнаружил, что у меня нет красного карандаша, а так хотелось нарисовать корфу красный пупок! Пришлось довольствоваться желтым.
Так, сказал я. Теперь ты тоже должен что-нибудь нарисовать. Ритуал-то на тебя в первую очередь направлен.
Рома подрисовал какие-то узоры на костюме корфа и вернул мне мелок.
Так достаточно?
Наверное. Откуда мне было знать? Я ориентировался на полупонятные записи в тетради, без видео-обзоров и отзывов пользователей. А теперь становись. Вот сюда, да, прямо к корфу. Держи зеркальце (эту дамскую штучку мы нашли в комнате отдыха).
Хитрость ритуала (и это мы обнаружили, только когда приступили к активной части), заключалась в том, что поймать коридорчик внутри зеркал очень сложно. А тем более отсчитать шестую дверцу, да еще и сделать так, чтобы в отражение попали и Рома, и корф.
Не могу.
Сосредоточься, Рома, это вопрос жизни и смерти!
Я включил камеру, чтобы зафиксировать происходящее, и, чем черт не шутит, все-таки смонтировать смешное Послание. Рома шевелил губами, подсчитывая стенки зеркала. Он стоял рядом с корфом, держа в руках зеркальце, и выглядел серьезно. Этот герой сражается со сверхъестественным, тихо сказал я.
Ты что, снимаешь?!
Не отвлекайся! Ты поймал?
Вроде да.
Теперь говори медленно: Тень, уйди. Тень, уйди. Тень, уйди.
Рома, щурясь, стал произносить заклинание. Я подошел к окну, отыскал удобный ракурс и подумал, что контент получается неплохим.
Блин, сказал Рома. Мы ж забыли Иннокеша.
Не отвлекайся. Прогоняй Тень.
А сколько еще надо?
Не отвлекайся.
Иннокеша наш учитель труда. Каждый день ровно в 14:00 он ходит в туалет. Ну, и писает. С чем связана такая пунктуальность уму непостижимо. Еще пра-пра-выпускники обратили внимание на эту закономерность, и теперь все поколения школы хранят это уникальное знание, как рецепт вареников.
Я продолжал снимать. Все это напоминало театр абсурда, однако моя ироничность быстро стухла, когда я
Я ощутил чье-то присутствие. Словно раз! и мы здесь больше не одни. Я подошел к Роме. Тень, уйди, шептал он, Тень, уйди, словно в трансе. Я посмотрел в зеркало и обнаружил необычную вещь: руки Ромы не дрожали. Они застыли, точно у ледяной скульптуры, но зеркальный коридорчик ходил ходуном. Тень, уйди, тень, уйди, шептал Рома, считая дверцы зеркала. Первая, вторая, третья, четвертая, вот пятая и
Я упал на плитку туалета. Грохнулся на пол вместе с телефоном (благо удержал его в руках) без причины, ни с того ни с сего.
Ты чего? Рома помог мне подняться. Зеркальце выпало из его рук и разбилось.
Не знаю. Голова закружилась.
Думаешь, все сработало?
Должно, по идее
Не ударился?
Все норм. Снимем финальный кадр?
А что должно быть в финале?
Ничего. Встань возле корфа.
Я отошел назад, включил запись, и тут сработал закон Мёрфи[9]: чуть повернув камеру, я увидел разъяренный взгляд. Иннокеша, наш учитель трудов, смотрел прямо в объектив.
Мелкие тварюги! заорал он, глядя на стену (которую в белый красил именно он), и взял Рому за ухо.
Ай!
Я подбежал к ним, толкнул Иннокешу в бок. Тот выпустил Рому и повалился на стену.
Бежим!
Стоять на месте! Иннокеша бросил руку вперед и ухватил меня за край рубашки. Я дернулся, побежал к окну, на счастье оказавшемуся открытым.
Рома стоял на подоконнике. Я схватил урну и бросил ее под ноги трудовику. Благодаря этому выиграл пару секунд, которых нам хватило, чтобы выскочить во внутренний двор школы.
* * *
Бежим в актовый зал, типа мы фоткаемся и не при делах.
Шел конец учебного года. Вместо некоторых уроков проводились выпускные мероприятия. Сейчас наши одноклассники фотографировались на выпускной альбом. Сессия началась час назад, но, если не успеем ничего страшного: альбом с легкостью обойдется без лица Ромы.