Да куда этим искусствоведам до настоящей Магии страстной, не обезличенной обрядами и подгонкой ведьмовской сути женщины под мужские поиски пути, отозвалась зеленоглазая. Они забивают Двери, а мы их с удовольствием распахиваем, чтобы показать жизнь по обе стороны.
Пойдём домой, а? лукаво спросил Алекс.
А то! хихикнула Литта, проводя ладошкой по плотной ткани его джинсов, которая не могла скрыть характерное вздутие внизу живота.
Глава девятая
Лимонно-жёлтая бабочка выпорхнула из шёлкового платка, покружилась над залом и устремилась на запах, сводящий её с ума. Ажурные крылья распахнулись над коричневой мушкой, приклеенной с намёком на левой груди венценосной дамы.
Да ты шалунишка, милсударь! засмеялась Елизавета, стараясь не двигаться, чтобы не вспугнуть очаровательное создание. Подарить лето среди зимы не каждому мужчине под силу.
Шарман! Вундербар! Прелестно! загомонили придворные, сами похожие на экзотических бабочек яркостью платья и количеством пудры на париках.
Ви есть кёнигин, э-э-э-э-э, кралева поэтов, зольдатен унд политикер! поклонился австрийский посланник фон Борх. Ви соблазняйт ляйхьт, э-э-э-э-э, легко, как дизе шмэтерлинк.
В ваших устах, барон, это высший комплимент, улыбнулась Елизавета. Правда, за моей легкомысленностью скрывается знатно обученная армия.
Бестужев проворно выхватил кружевной платок из-за манжеты, чтобы скрыть за покашливанием усмешку.
Ай да государыня! одобрил он.
Бабочка хороша, подал голос Иван Разумовский. Но где мой перстень с жёлтым камушком? Или господин фокусник приделал ему не только крылья, но и ноги?
Я думал, ваше сиятельство, ответил маг, что страсть к женщине выше корысти. По-видимому, в этом обществе считают иначе!
Скользящей, танцующей походкой он подошёл к Елизавете, щёлкнул пальцами, и бабочка исчезла.
Ваш перстень в табакерке у господина канцлера, подсказал Альберт ван Хоттен. Проверьте!
Озадаченный Бестужев вытащил из кармана изящную коробочку слоновой кости, раскрыл её, и все ахнули драгоценный камень подмигивал из тёртого табака.
Надеюсь, что я вне подозрений, ухмыльнулся канцлер. А то граф решит ещё, что я на пару с кудесником его колечко попёр!
Эх, граф, граф, неужто тебе мало перстеньков в жизни перепадало, что ты меня радости нынче лишил? отвернулась Елизавета от Разумовского.
Первый сеанс магии был завершён.
Альби, тебе так нравится дёргать русского медведя за хвост? сказала Клео, положив руку ему на плечо. Не боишься, что за твои намёки он отправит нас на Белое море стирать подштанники святой братии?
Даже в пышном платье она больше походила на мальчишку-подростка, чем на взрослую женщину. Узкобёдрая, с почти неразличимой талией и тонкой шеей, Клео не привлекала мужского внимания, оставаясь в тени великого чародея, развлекающего высший свет. Их принимали во многих странах, восхищались игрой невозможного, старались вызнать заранее о недовольстве судьбы и откупались от грядущего золотом, знаниями и связями. Альберт подобрал Клео в одном из притонов Парижа, где девчонку дразнили Гастоном и подсовывали застоявшимся матросам, залившим глаза дешёвой подделкой рома. На удивление всем тощая, как выброшенный на помойку котёнок, юная проститутка оказалась живучей и жадной до жизни. Она драла острыми ногтями спины похотливых мужиков, кусала за языки, зажимала их члены кольцом натренированных мышц, вынуждая самцов отказываться от соития с плоскогрудым дерзким бесёнком. Маг искал в трущобах следы чернокнижника Арвина, в очередной раз ускользнувшего от полиции, когда ему под ноги выбросили дёргающийся грязный мешок, из которого неслись отборные ругательства. Взлохмаченная рыжая голова высунулась из отверстия, проделанного острым ножом, и ломкий голос спросил:
Чего глазеешь, выкидыш старой сводни?! Если проделал дыру в мешке, так режь дальше. Неужто думаешь, мне в удовольствие в нём сидеть?
Альберт вытащил крикливое существо, пристально посмотрел в голубые азартные глаза и увёл с собой, забыв о чёрных мессах, на которые так падки придворные французского короля. С тех пор прошло три года, в течение которых сложилась эта странная связь, не подкреплённая половыми сношениями, но закалённая в горниле магических занятий и настоящей дружбы между Учителем и Учеником. Клео легко впадала в транс, и под воздействием гипноза творила чудеса, от которых бросало в дрожь кардиналов и полководцев, хитроумных финансистов и роскошных королевских любовниц, астрологов и фальшивомонетчиков. Далёкая и холодная Россия привлекла их не только возможностью увеличить своё состояние, но и противоречивой сутью припудренной, подкрашенной, слегка подогнанной под рамки чванливой Европы и остающейся при этом дикой, спонтанной и нелогичной. В таких условиях вполне можно было стать новым пророком или государственным преступником. Импровизация служила залогом познания жизни, у которой не было любимчиков и изгоев, ибо любой мог с лёгкостью перешагнуть тонкую грань, отделяющую богатея от нищего, здорового от поражённого чумой, свободного от узника, счастливого от безутешного.
Нас пригласили к Каховским, сказал Альберт за завтраком. Главу семьи заботит нежелание супруги обзавестись потомством.
Надеюсь, ты не внушишь ей, что нужно стать копией свиньи, рожающей детёнышей от залезшего на неё хряка? хмыкнула Клео, намазывая мёд на ломтик ржаного хлеба.
Неужто я похож на падре, вещающего с церковной кафедры о трёх ОБЯЗАННОСТЯХ для женщины: кирхен, киндер, кухен? ответил маг, склонив голову к плечу. Ты же знаешь, что я помогаю людям не соглашаться с тем, что им претит. И в случае с мадам Каховской я сперва поговорю с её душой. А дальнейшее решение придёт само устраниться или же вмешаться в ход истории.
За это я тебя и люблю, наливая ему крепкий кофе, сказала Клео. Ты никогда не завязываешь на шее другого человека атласную ленту, чтобы прикрепить орден, или верёвку, чтобы вздёрнуть на осине.
Елена Каховская оказалась миловидной особой двадцати трёх лет. Бледно-голубые глаза ускользали от взгляда, перебегая с предмета на предмет.
«Беспокойные очи издёрганная душа», подумал ван Хоттен и предложил её мужу оставить их наедине, дабы тонкими разговорами подобрать ключ к её тайнам.
Каховский, бурча что-то о супружеской чести, отбыл в кабинет, где занялся мемуарами, скомпонованными из всем известных хроник, житейских историй и дневников денщика, умершего год назад от старых ран. Иноземный маг предложил хозяйке самой выбрать комнату, где чужие уши не станут ходить дозором по границе откровений, устроился напротив неё и бархатным голосом промолвил:
Сударыня, я не соглядатай, которого нанял ваш муж. Ничто из того, что поймёт мой разум, не будет передано ему или иному лицу. Я хочу помочь вам обрести покой, но не забвение, радость, но не утоление глупых прихотей. Особенно если эти прихоти исходят от нелюбимого человека. Итак, расслабьтесь, положите руки на колени и смотрите на этот красивый медальон. Мне он достался от женщины, которая была для меня всем, от моей матери.
Золотой медальон закачался на ажурной цепочке, а завораживающий голос продолжал обволакивать, заставляя Каховскую закрыть мечущиеся глаза и отдать сознание во власть ван Хоттена.
Вам хорошо и уютно. Где вы сейчас находитесь?
Я в поместье моих родителей, ответила женщина. Горничная Таисия принесла мне новое летнее платье из розового муслина с цветочками. Ах, до чего же оно нарядное! Сегодня у нас будут гости троюродный брат отца с сыном. Говорят, что младший невероятно хорош собой: черноволосый, кареглазый, стройный, как пирамидальный тополь. Матушка уже с утра загоняла дворню, хочет принять Павла Викентьевича и Евгения с должным уважением. А я предоставлена сама себе! Может, почитать французский роман? Или побродить по саду? Вишня в этом году уродилась столь обильная, что даже скворцы ею обожрались и брезгуют.