Сын помог машиной и деньгами. В новую квартиру купили новую мебель и стали потихоньку перевозить вещи. Соседи тоже времени не теряли. И так получилось, что Новый год Илья Сергеевич с женой отмечали одни в пустом доме. Сын звонил, поздравлял, обещал приехать в гости на Рождество.
Странный это был праздник. Сидя за накрытым столом, Илья Сергеевич с женой разговаривали не о будущем, а о прошлом. Сколько всего здесь было прожито и пережито. Сколько души и своего труда они вложили в эти старые стены. И дом платил им взаимностью. Им было хорошо здесь, и было грустно думать, что история дома закончилась, и его скоро сломают.
Утром первого января Илья Сергеевич привычным жестом открыл форточку, чтобы насыпать семечки в кормушку, прибитую к стене, и вдруг его словно прострелило: «Синички! Завтра они прилетят, а нас здесь нет. Кто же будет их кормить?»
Синички у Ильи Сергеевича были практически ручные. Их дружба продолжалась много лет, и пугливые птицы Илью Сергеевича совсем не боялись. Стоило ему высунуть руку в форточку, как с соседних деревьев слетался десяток желтогрудых птиц. Они порхали в воздухе, трепыхались, но почти никогда не дрались за место у кормушки. Илья Сергеевич любил этих жизнерадостных и голосистых созданий. Их звонкие трели так поднимали настроение, когда казалось, что зима никогда не закончится!
Зима, между тем, сразу завернула на всю катушку. Не дожидаясь Крещения, грянули такие морозы, что улицы словно вымерли. В школах отменили занятия у младших классов. Редкие прохожие, кутаясь во все, что можно, передвигались исключительно бодрой рысью. «Мы их приручили. Они прилетят, и будут ждать, а корм никто не насыплет, думал в отчаянии Илья Сергеевич. Они же все погибнут!»
И вконец расстроенный Илья Сергеевич отказался переезжать в новую квартиру. Жена и сын уговорили его с огромным трудом.
Долгие проводы лишние слезы. Вот уже сумки собраны. С тяжелым сердцем Илья Сергеевич открыл форточку и высыпал в кормушку все семечки до последнего. «Не поминайте лихом», прошептал он, обращаясь неизвестно к кому. То ли птицам, то ли вещам, оставленным за ненадобностью, то ли старому дому. А может, и всем вместе.
Третье января Илья Сергеевич встретил в новой квартире. В окно ярко светило солнце, в комнате было тепло, из кухни доносились манящие запахи горячего молока и подсушенного хлеба.
Намазывая бутерброд, Илья Сергеевич подумал: «Как там мои синички?»
И вдруг решился. Быстро позавтракал, оделся, поцеловал жену и вышел на улицу. До их старого дома всего пара остановок. Пустяки. Заскочил по дороге в овощной магазин, купил большой пакет отборных подсолнечных семечек и поспешил в свою прежнюю квартиру.
Старый дом встретил Илью Сергеевича тишиной. Люди покинули этот дом совсем недавно, и мерзость запустения еще не успела сюда проникнуть. Но в квартирах соседей ветер играл незапертыми форточками, из-за неплотно прикрытых дверей сквозило уличным холодом. Илья Сергеевич осторожно поднялся к себе, подошел к окну, открыл форточку. Кормушка совершенно пустая: ни корма, ни шелухи. Синицы вообще птицы очень культурные: на кормушке не едят. Хватают свое семечко и улетают с ним на соседнее дерево. Там его и чистят. Не то что снегири. Эти если прилетают, заплевывают шелухой все вокруг. Ну да бог с ними.
Илья Сергеевич щедрой рукой зачерпнул семечки, высыпал в кормушку. И сразу же в окружающем воздухе зародилось трепетание маленьких крыльев. «Ждали! Они меня ждали!» Илья Сергеевич осторожно прикрыл форточку и отступил вглубь комнаты. Прислонившись к стене, он смотрел на радостную суету птиц и плакал.
С тех пор каждое утро Илья Сергеевич приходил в свой старый дом, чтобы покормить птиц. Было это непросто. В феврале все вокруг замело непролазными сугробами, подъездная дверь открывалась с трудом. В отсутствие людей и без того ветхий дом разваливался на глазах. Подниматься и спускаться по лестнице стало опасно. Но в квартире Ильи Сергеевича все было по-прежнему. Окна заперты, стекла целые, вещи на своих местах. А к стайке синиц, прилетавших на кормушку Ильи Сергеевича, в марте добавились снегири. Так продолжалось до самой весны.
Однажды Илья Сергеевич подошел к своему старому дому и обратил внимание, что вокруг начали вырубать кусты и деревья. Весьма озадаченный, он вошел в свою бывшую квартиру, открыл окно и увидел, что семечки в кормушке остались нетронутыми. То ли птиц спугнула тяжелая техника, то ли просто время пришло, и вместо поднадоевших за зиму семечек синицы переключились на еду с крыльями и ножками. Смолистый запах молодых листьев не оставлял сомнений: весна пришла. «Ну все, теперь не пропадут», подумал Илья Сергеевич. А еще через какое-то время жена сказала, что на месте их старого дома копают котлован под очередную многоэтажку.
Вслед за весной прошло лето, задули холодные ветры. Сердито посматривая на небо, Илья Сергеевич начал мастерить кормушку для птиц.
Во дворе повесишь? мимоходом поинтересовалась жена.
Нет, на лоджии, угрюмо ответил Илья Сергеевич.
Да ладно тебе. Восьмой этаж. Высота-то какая. Никто сюда не полетит, не унималась супруга.
Есть захотят прилетят, буркнул Илья Сергеевич, и больше на эту тему не распространялся.
Кормушка была крепко сколочена, надежно привинчена к стене, кормом для птиц наполнена, но жена оказалась права: никто в эту кормушку не прилетал.
Вот уже и снег выпал, и мороз первый ударил.
Но однажды утром Илья Сергеевич не столько услышал, сколько почувствовал близкое трепетанье маленьких крыльев. Не веря себе, он поспешил в комнату с лоджией и замер. На кормушке сидела желтогрудая птица с черной шапочкой. Глаза смотрели изучающе и насмешливо: «Что? Не ждал? А мы тебя нашли!»
Третье место. Щетка-самоходка
Евгений Хохряков
Все было так, как обычно бывает летним утром и тогда, когда тебе почти два месяца. Правда, ты при этом еще пока ростом меньше обычной кошки.
Буля не был виноват в том, что уродился маленьким. Порода такая спаниель. Ну что за порода такая? Кто выбирает, кем родиться в этот мир? Какая кому порода достается? Неизвестно. Вот если его даже посадить в одну конуру с Нюськой и закрыть там на весь день, он все равно бы не выговорил название своей породы. Больше, чем «спанель», Буля сказать не мог. Поэтому Нюська его дразнила сначала «шпанелью», а потом просто «шпаной».
Ох уж эта Нюська! Головная боль маленькой настоящей собаки. Это надо же, так не повезло быть меньше кошки! Одна надежда он будет много кушать мяса и каши и вырастет больше нее. А пока приходилось терпеть.
Буля осмотрел двор. Противницы не было видно.
«Спит, наверное, подумал щенок. Кошки всегда долго спят».
Поэтому он весело потопал в угол двора к цветочной клумбе, где у него было «поле чудес».
Здесь Буля прятал самые замечательные вещи, которые находил где попало. Например, сначала он нашел маленький белый мячик. Им играли мальчишки, перекидывая его друг другу лопатками на большом столе. Мячик однажды высоко подпрыгнул, а потом укатился в траву. Мальчики его не нашли, а опытная собака Буля нашла и притащила на свое «поле чудес». Там щенок вырыл ямку и зарыл добычу. Зачем ему был нужен этот мячик, Буля не знал. Но вдруг пригодится в жизни? Жизнь ведь она, брат, штука большая, длинная. Неизвестно, что в ней может случиться.
Так у Були появилась куколка без одной руки, которую забыли в песочнице, что была прямо за воротами и куда щенок попал без спроса. И если бы дедушка увидел, что Буля один ходит за калитку, то обязательно бы наказал.
Потом он уволок большое красивое перо местного петуха. Тот его потерял, а Буля нашел. Отличное перо! Красное и с золотым отливом. Авось когда нужно будет.