Хозяйка была заботливой и потакала его дурашливости: теплый южный ветер, забавник. Хозяин же твердый северный, который закаляет и устремляет в четком направлении. В нем чувствовалась голая животная натура. Пес любил Хозяина, как своего бога, а тот его как свою лучшую вещь. Как дорогую фаянсовую статуэтку из-за границы или бутылку хорошего виски. К бутылкам мужчина был неравнодушен: он дарил им поцелуи едва ли не чаще, чем супруге.
Хозяин выводил Джека на прогулки во двор, где тот оставлял мокрые письма соседским псам и гонял кошек. Кошки! Блаженные мистики, наглые морды. Вот кто доводит полутона до абсолюта. То они чинно дремлют на капотах машин, то орут по полночи как одержимые. И, конечно, никакой верности другому, лишь собственная атараксия3. Люди поклоняются им, будто юродивым, а вот для Джека они лишь дешевые фигляры4. Он никогда не отказывал себе в удовольствии пугануть какого-нибудь кота.
Постой-ка. Прогулка во дворе Кажется, после одной такой, пару недель назад, все и разладилось.
Тогда Хозяин вывел Джека под горькой слюной, как случалось часто. Был теплый вечер, и солнечные крошки блестели на траве. Пес веселился, бегая за мячом; Хозяин трепал его за уши и называл здоровяком. Потом он отошел и начал говорить с кем-то, с какими-то парнями, сидевшими на скамейке. Джек прибежал к вожаку, заинтересованный. Хозяин и те ребята повздорили. Затем Джек услышал команду «Взять!» и, конечно, кинулся в атаку.
В этом все дело? Странно. Да, раньше Джек не пускал в ход зубы, хотя иногда и не терпелось: для чего они тогда вообще нужны? На следующий день после той прогулки к ним домой пришли другие люди, в синей форме. Они говорили с Хозяевами непозволительно грубо и оскорбительно, и пес предупреждающе рычал, но на этот раз мужчина удержал его. Что ж, ему виднее. Джек не мог понять, что произошло. Разве его бог мог сделать что-то не так? Конечно, нет. Вот такая простая теодицея5.
«Приехали», вздохнул Хозяин, останавливая машину. Джек гавкнул. Наверно, это парк развлечений или зоомагазин, где пса ждет новая игрушка. Было бы здорово!
Хозяйка открыла дверь и вывела Джека на поводке. Погладила ласково, чересчур ласково. Они обогнули машину. Серое многоэтажное здание уходило вверх, как скала, и в нем было множество гротов с дверьми и цветастыми вывесками. Джек был далеко не Шариков, но он узнал одну из дверей, к которой вело белое крыльцо. Там несколько лет назад ему сделали постыдную операцию, которую он, впрочем, быстро простил Хозяевам.
Ветеринария. Его привезли к ветеринару.
Когтистые лапы царапнули по гладким ступеням. Пес с готовностью забрался наверх. Оглянулся: Хозяин остался стоять у автомобиля, прикурив сигарету. Он и в прошлый раз не пошел, сослав питомца на боль и последующее унижение. Ничего. Джек не обижался. Кстати, а зачем его вообще привезли к звериному доктору? В этот раз удалят зубы, чтобы не кусался? Пес тявкнул с испугом, но Хозяйка положила ладонь ему на морду: «Ш-ш-ш, все в порядке».
И они продолжили путь на Голгофу6.
Вот и ветеринар, улыбчивый ангел. Он точно не от мира сего, не от природы: та равнодушна к болезням и ранам своих детей и обрекает их на одинокую самостоятельность. Доктор сочувственно кивнул Хозяйке и пригласил Джека на кушетку. Пес замялся: прежние страдания загорелись в памяти, как сигнальный костер. И почему Хозяина нет рядом? Что-то не так! Но женщина вновь успокоила Джека, и тот смиренно и доверчиво запрыгнул на лежанку и устроился на ней.
Он почувствовал укол А затем мир поплыл и засеребрился. Неужели слезы? Нет! Хорошие мальчики не плачут. Это разбилось пресловутое зеркало. Не видевший там своей жизни, Джек не увидел и не почувствовал ее конца. Все осталось земным и узким: легкий зуд, странная сонливость и уносящий вдаль густой темный поток. И, конечно, покорность. Согласного судьба ведет7
Агаты помутнели. Дыхание стало прерывистым, едва слышимым. Пес лизнул напоследок руку Хозяйки и затих. Тень, теплее и ярче настоящего огня, погасла.
Пес по прозвищу Шарик Сукачев
Светлана Костенко
Соседский пацан Димка притащил домой маленького щенка. Сказал, что нашел в кустах за сараями, и стал канючить:
Мам, ну, давай оставим, я его дрессировать буду, ну нам же нужна собака. В частном доме живем, вдруг залезет кто, а он гавкнет.
Да пока вырастет и научится гавкать, он нам здесь все сгрызет, мать пыталась разговаривать строго и изобразить недовольство, но мысленно уже приняла это рыжее лохматое чудо в семью.
Щенок был неказистым, нескладным, кривоногим. Никаких намеков, что его мама, бабушка или прабабушка согрешили с породистым псом, во внешности щенка не прослеживалось. Однако было в нем что-то располагающее.
Он на этого похож, на артиста, как его Забыл Сукачев, вроде, фамилия! сказал Димкин отец.
Точно! Давайте его назовем Шарик Сукачев! предложила бабушка, которой собака не понравилась, но внука порадовать хотелось.
Бабушкино прозвище прижилось, пес на него охотно откликался. Хотя сама бабуся втайне называла его «мордой протокольной». На это прозвище он тоже откликался, живо приподнимал уши и даже делал стойку. В конце концов, бабушка к нему привязалась и даже втихаря подкармливала всякими вкусняшками.
Попытки выдрессировать собаку члены семьи предпринимали неоднократно. Но от любых команд Шарику Сукачеву сносило крышу, он начинал подскакивать на ровном месте. При этом радостно повизгивал и норовил лизнуть дрессировщику лицо. Гавкать на непрошеных посетителей двора собака тоже не хотела. Пес со всех ног бежал навстречу любому входящему и совершал свой ритуал с подпрыгиванием и лобызаниями.
За несколько месяцев Шарик окреп, округлился, но особо не вырос. Он напоминал коротконогую таксу, только очень лохматую. Бабушка высказала подозрение, что кто-то из его родственников все-таки смог втереться в доверие к породистой собаке с целью улучшить генофонд. Со временем пес остепенился, стал меньше прыгать, но оставался все таким же балбесом, категорически отказывающимся выполнять функции охранника.
Соседи звали Шарика Кузьмичом, потому что им он больше напоминал персонажа из фильма «Особенности национальной охоты». Шарик прозвище игнорировал, но за сахарную косточку или мясные обрезки с удовольствием реагировал и на эту кличку тоже: бежал со всех ног и даже подавал голос.
Как-то ночью Шарик Сукачев пропал. Утром все семейство начало его искать. Димка был уверен, что слышит, как пес где-то поскуливает, но почему-то не прибегает. Вечером бабушка нашла собаку в тех же кустах за сараями, где его маленьким подобрал Димка. То, что она увидела, повергло ее в ступор. Она долго молчала, а потом стала причитать на всю улицу:
Ах ты, морда ты, протокольная. Это что же такое творится, люди добрые! Ты что наделал? То есть, получается, наделала?
Шарик Сукачев лежал в окружении трех таких же рыжих щенков. Видимо, роды были трудными. Собака поскуливала, пыталась встать на ноги, но тут же падала. Бабушка позвала подмогу, щенков и Шарика перетащили во двор, осмотрели, устроили им теплую лежанку.
Семейство сидело на крыльце и рассуждало о происшествии и о том, как они умудрились, во-первых, неправильно определить пол, во-вторых, проглядеть, когда это рыжее чудо сходило на свидание, в-третьих, не заметить беременность. Собака лежала возле щенков, стараясь прикрыть их побольше своим телом, и у нее уже хватало сил на виляние хвостом.
Ну, и как мы теперь будем ее звать? спросил Димка. Никакой это не Шарик, получается, и даже не Кузьмич.
Пусть будет Кузьмовна, сказал отец. Шарик Сукачев, будешь Кузьмовной?