Цыганка сидела у спящих детей в ногах, опершись спиной на стену, и чинила рубашонку. Руки машинально делали свою работу, а мысли витали далеко Подумать было о чём. Вспоминала, как родители, не спросив её желания, выдали замуж. Нрав у мужа оказался крутой. С первого дня стал показывать кто в доме хозяин. Немало доставалось от него, когда не видела свекровь. Та всегда защищала невестку. Жалела молоденькую девчонку, и терпеливо обучала житейской премудрости.
Однажды, ходили с другими цыганками по деревням торговать. Целый день бестолку провели, вернулись по домам почти ни с чем. Голодные, раздражённые. Тут заглянул к Вайде знакомый цыган. Рубина знала: надо собрать на стол, как принято, только от усталости шевелиться не было сил. Руки сумками оттянуло, ноги гудят. До сих пор внутри лихорадило от испуга: чуть собака не покусала возле одного двора. Дома, как назло, никого не оказалось, некому помочь управиться. Однако, сделала всё, как полагается, и присела отдохнуть на скамейку за перегородкой, отделяющей кухню от основного помещения.
Понравилась молодому мужу золотая печатка гостя. Стали торговаться. Наконец, сговорились о цене, а денег, как оказалось, у Вайды не хватает. Начал требовать у Рубины. Она вынуждена была отдать всё, что выручила с торговли, но и этого не хватило. Сделка срывалась. Он решил, что жена припрятала часть денег, и, возвращаясь к гостю, обернулся на Рубину, недобро сверкнул глазами. Сказал негромко:
Умарава!
Потом так избил, что несколько дней не могла встать, всё тело болело. Лицо, в ярких пятнах фиолета, опухло от синяков. Может, совсем бы убил в горячке, но тут вернулись свекровь с золовкой. Старая цыганка замахнулась клюкой, и глухо закричала сыну:
Ту со кэрэс?!
Она меня перед Лексой опозорила! Теперь цыгане будут говорить, что Вайда несчастливый, и жену взял бесталанную! начал оправдываться тот.
От нахлынувших невесёлых воспоминаний брови Рубины невольно страдальчески изогнулись, и она тихо запела грустную песню. Пела, покачивая головой, с надрывом, в котором угадывался и степной ветер, и мерный перестук копыт лошадей, скрип кибиток Было в этом что-то завораживающе трогательное, и, вместе с тем, проблески дикой, необузданной природы
Открылась входная дверь, и на пороге появился дружок старшего внука Егора Стёпка.
А Егора нету ещё?
Какой быстрый! Поезд не самолёт хмыкнула Рубина.
А что грустишь, бибо? поинтересовался он, заметив печаль в тёмных глазах цыганки. Что случилось? Обидел кто? Вайда опять побил?
Много вопросов задаёшь нехотя отозвалась Рубина.
Цыганёнок шмыгнул носом, по-хозяйски прошёл, взял гитару, мигом накинул её ремень на плечи, и, пробежав пальцами по струнам, заиграл «Цыганскую венгерку». Сначала мотив был неторопливый. Словно нехотя тянулся аккорд за аккордом. Ощущался некий размах, как-будто кто-то пробует лёд, прежде чем на него ступить. Скоро темп начал убыстрятся, и уже потёкли, переливаясь, звонкие переборы. На смуглом лице у Стёпки появилась белозубая улыбка. Цыганёнок начал пританцовывать, цокать языком. Ему явно понравилось, что и Рубина заулыбалась, отложила шитьё, и начала прищёлкивать пальцами, одобрительно кивая головой. И вот мелодия начала звучать настолько быстро, что трудно уже уловить движение пальцев, мечущихся по струнам.
Проснулся маленький Андрейка, повернул головку, и стал с интересом наблюдать за игрой Стёпки.
Дыкх, учится играть кивнула Рубина на внука, и засмеялась.
Грусть Рубины мигом прошла, и она снова радовалась жизни. Такая уж натура у цыган: если печаль тёмный омут, если веселье, небу станет жарко! Она оживлённо начала спрашивать:
А эту песню знаешь играть? А эту?
Знаю! кивал Стёпка, и начинал с лихостью подыгрывать
Разные краски любви
Летний погожий день. По асфальтовой дорожке сквера шёл немолодой, ничем не примечательной внешности мужчина. Звали его Владимир Сергеевич. Он был художником, поэтому с профессиональным интересом смотрел по сторонам, любуясь игрой солнечных бликов на липах. Настолько был увлечён творческими планами, что из состояния вдохновения его вывел только громкий оклик:
Володя! Вот так встреча!
Владимир обернулся на знакомый голос, и увидел бывшего одноклассника Гену. Не виделись они давненько. Оба были рады встрече. Обнялись, похлопывали друг друга по плечам.
Гена? Ты откуда здесь? Разве вы с Аллой не в Саратове? удивлённо спросил Владимир.
Погостить к её сестре приехали. Она живёт здесь недалеко, с полчаса на электричке. В деревне. А я приехал кое-что из запчастей к машине купить и тут же неожиданно предложил:
Поехали к нам! Алла будет рада. Поехали, поговорим хоть как следует. Сколько не виделись!
Не дожидаясь ответа, Геннадий бесцеремонно подхватил друга под руку, и настойчиво потянул с собой к станции
И вот они идут по узкой виляющей тропинке от небольшого вокзальчика домой. Гена всю дорогу болтал без умолку, как заведённый. Собственно, Гена и был таким, скошлько Владимир его помнит.
Ты всё рисуешь? Вот у её сестры знаешь, какое приволье! Можешь сколько хочешь рисовать, хоть круглосуточно! Сейчас познакомлю!
Он игриво толкнул товарища плечом, и заговорщически добавил:
Слышь, баба она одинокая
Да, вроде, один привык какой из меня жених смущенно проговорил Владимир, и пожал плечами.
Ладно, ладно. Увидишь, понравится! начал уверять Гена.
Вот они подошли к небольшому дому с белёными стенами. Гена пропустил первым в калитку старого друга, и тот увидел на ступеньках невысокого крыльца миловидную женщину, с крынкой в руках. Хозяйка остановилась, смахнула с лица мошку, и приветливо улыбнулась.
Валя, вот, веду тебе ёщё гостя! Одноклассник мой. В городе встретились Надо же, как мир тесен!
Здравствуйте кивнув головой, негромко поздоровался Владимир. Он был смущён, что «не при параде» для первой встречи.
Здравствуйте. Проходите! пригласила она мужчин.
Все вместе зашли в дом. Взгляду гостя открылась уютная прибранная комната и кухонка.
Почти следом за ними на пороге появилась жена Гены с блюдом крупных, красивых на вид помидор. Алла шумная брюнетка, с ярким макияжем, и обладательница отличной стройной фигуры, ради которой с завидным упорством сидит то на одной, то на другой диете.
Кого я вижу! Володя! Привет! поздоровалась она, но в голосе было больше лёгкой насмешки, чем искренней радости от встречи. Алла называла художника «чудаковатым краскомазом», не воспринимая всерьёз ни его работ, ни его самого.
По такому случаю это давайте чего опрокинем сказал Гена, и показал красноречивый жест рукой у горла.
Женщины не стали возражать, и пошли заниматься обедом, а мужчины, устроившись на диване, предались воспоминаниям.
Помнишь Петьку Фролова? Он теперь в конструкторском бюро работает. Светка Тусовина скоро второй раз уже бабушкой станет. Наташу Свирилёву совсем недавно видел. Никита Давыдов на днях звонил
Владимир оживился.
А Курносов? Он собирался кандидатскую защищать
Он, как уехал, так никому ничего не писал, и не звонил, насколько я знаю. Васильева Люба полгода назад перешла в другую школу преподавать. В этой с завучем что-то не поделили, ну, та её и выжила. С Андреем Кировым хотим опять встречу наших сделать. Не всех адреса только есть.
Тихий и скромный по характеру Владимир всегда восхищался активностью друга, и сейчас не смог сдержаться от комплиментов:
Ты же у нас всегда заводилой был. Ещё в школе показал себя отличным организатором! Просто поражаюсь твоей энергии! Я бы не смог столько успеть сделать! ЯЧестно!
Да чего там заулыбался довольный Гена, и откинулся на спинку дивана.