А я не матери писала! возмутилась Лада, и ее бросило в жар от самой мысли, что ее слова могли быть прочитаны посторонними.
Ну они же вместе
Что вместе? Вместе живут? Вместе читают? Вместе обсуждают и осуждают?
Разве смелый человек, который собирался поехать на север, в суровые условия, чтобы заработать денег, мог сесть рядом с мамой и обсуждать Ладу? Тоже мне, «твой друг Павел».
Конечно, я понимаю, когда ты пишешь, ты же не думаешь, что это кто-нибудь увидит из взрослых.
Конечно, не думаю. Если бы я строчила для взрослых, я бы притворялась.
Лада представила, что бы она сочинила специально для мамы Паши:
Здравствуй, Павел. Извини, но ты ведешь себя плохо. Я не одобряю твоего поведения. Тебе нужно срочно взяться за учебу и перестать дерзить учителям. Сама я никогда себя так не веду. И еще меня интересует, слушаешься ли ты родителей? Когда я приеду, возьмусь за твое воспитание!!!
С уважением и надеждой на твою благоразумность,
Твой товарищ,
Лада.Может, мне надо было сначала утверждать письма у его мамы? Если одобрит, то отправлять?
Разумеется, нет. Но нам с Катей кажется, что его мать настроила
Вот, еще и баба Катя туда же. Все поучаствовали. Со своими резиновыми сапогами и полосатыми платочками влезли в их отношения.
Лада дернула плечом и пошла вперед. Обида захлестнула ее горячей волной.
Несправедливо. Несправедливо!
Ладина обида выплеснулась на того, кто был рядом.
И вечно вы лезете! бросила она бабушке через плечо.
Бабушка догнала Ладу.
Я же не лезу! бабушка приложила руки к груди. Я не лезу! Наоборот. Я думаю, хороший мальчик. Пусть дружат. И отец был не против.
Вот спасибо, разрешили! А кто все узнавал и выспрашивал? Кто сплетничал?
Бабушка обиженно надула губы и покрутила брошку-цветочек на воротнике.
Лада поняла, что теперь несправедлива к бабушке, которая, и правда, совсем ни при чем. Лада примирительно взяла ее под руку. По дороге они купили яблок. Лада понюхала яблоко. Зеленое, освежающее. Даже запах у него был зеленым, с кислинкой.
Лада вдруг успокоилась.
Знаешь, что? Что же он за мальчишка такой, если его так легко настроить?
Да! подхватила бабушка.
Даже не собираюсь из-за такого переживать.
Еще чего не хватало! горячо поддержала бабушка.
«Трус! Трус ты, Пашка, вот ты кто! шептала про себя Лада. Предатель, а не друг! Тоже мне, однолюб!»
Взял бы и сказал все в лицо. А то прячется. Человек в неведении и не знает, что думать.
«Хорошо, что я с ним ни разу не целовалась», подумала Лада. От этой мысли она встала столбом, чуть не поперхнулась яблоком. Они же просто дружили, какие поцелуи? Сразу представились сухие тонкие губы.
А может А вдруг все дело именно в этом они ни разу не целовались?!
5. Звонок
Лада сдала последнюю контрольную по алгебре. Впереди волшебные весенние каникулы. Вдруг звонок. Номер незнакомый, лучше не отвечать.
Но звонили настойчиво. Мало ли, что у кого случилось.
Лада осторожно отозвалась.
Але.
Привет.
Лада замолчала. Голос такой близкий. И очень красивый. Даже артистичный. Лада больше не встречала таких голосов.
Это Павел.
Я узнала.
Как дела?
Лада молчала. Это нормально? Через полгода позвонить и спросить, как дела!
Лада хотела задать Павлу миллион вопросов.
Все хорошо, сдержанно ответила она.
Учишься? Куда поступать будешь?
Еще год в запасе, успею подумать.
Постепенно как-то разболтались. Все свои вопросы Лада проглотила они уже не имели значения.
Павел говорил о музыке. И вдруг, посреди болтовни, он запел. Всего две строчки, но как!
В трубке длинной паузой повисло восхищение Лады.
О! воскликнула наконец Лада. У тебя здорово получается! Спой еще.
Другой бы отказался, принялся отнекиваться. Но Павел с удовольствием пропел еще куплет.
Очень красиво. То есть круто! А ты не хочешь стать актером? Или певцом?
Угадала! Я как раз поступаю в театральный.
Молодец! поддержала будущего актера Лада.
Да, мне только надо немного расслабить мышцы. А то я сейчас накачанный, шея не крутится. А в театре нужна пластика.
Лада попыталась представить Павла с накачанными объемными мышцами.
Вместо этого образа перед глазами Лады пронеслось прошлое лето, как в киноленте. Деревья и скамейки. Качели и велик. Сахарная вата. Рубашка-парус.
Отключив телефон, Лада вдруг страшно захотела сахарной ваты.
Она оделась и пошла искать фургончик. Фургончик оказался на прежнем месте. Он был вымыт и блестел. И Лада заранее знала, что он будет открыт.
Так и есть! Этот фургончик был какой-то заколдованный открывался, когда захочет сахарный волшебник. Лада достала деньги.
Осторожно отрывая воздушные комки от бело-розового облака, Лада зажмурилась. Когда она открыла глаза, перед ней стоял Павел. Белокурый Павел с гитарой за плечом.
Ой!
Он очень изменился. Стал взрослее и ещё шире в плечах. Но все так же пронзительно смотрел на нее. Одна бровь изогнута, уголки тонких губ приподняты.
В голове у Лады сейчас же закрутилось:
Ох уж эта бабушка! Все-таки заразила своей песней.
Вот как мы неожиданно встретились. Это судьба! тонко улыбнулся Павел.
«Ну конечно, судьба. Если бы я сюда не притащилась за ватой, мы бы ни за что не встретились».
Но все-таки, раз уж столкнулись, отправились гулять в парк.
Павел рассказал, как он ходил в фитнес-клуб укреплять мышцы спины. Ну, заодно и другие мышцы бицепсы, трицепсы и так далее. Потом рассказал, как выучился игре на гитаре. Как во время зимы перенес грипп.
Еле откачали, поведал Павел. Температура была под сорок. Думал, ноги отнимутся.
Какой ужас! посочувствовала Лада.
Казалось, ничего не изменилось. Не было ни писем, ни внезапного исчезновения летнего друга. Только вату она ела одна.
Сладкое вредно для голоса, пояснил Павел.
По дороге Павел несколько раз принимался петь. Лада слушала. Иногда разглядывала Павла, будто только сейчас с ним познакомилась. Шея у него, действительно, не крутилась как следует. Чтобы повернуть к ней лицо, ему приходилось поворачиваться всем корпусом. Лада задумалась. Вряд ли причина в накачанных мышцах.
А сейчас работаю над пластикой, услышала Лада.
Похоже, Павел серьезно и целеустремленно шел к своей цели стать актером.
А ты как? Чем занимаешься? спохватился он.
В этом вопросе Ладе послышалось что-то снисходительное. «Вот я какой. А ты чего добилась?»
Лада пожала плечами: как все, ничего особенного. «Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь».[4]
Хотелось рассказать, что она начала сочинять песни. И что одна из песен, наверное, посвящена Павлу. Ей было грустно, грусть не могла найти выхода, и вот, вылилась в виде песни. Ничего особенного, но все-таки
Но если бы он хотел о ней что-то знать, он бы узнал раньше. Если бы ему было интересно.
Ну мы еще встретимся, уверенно сказал Павел. Я тебе позвоню.
«А я не уверена!» хотелось сказать Ладе. Хотелось даже крикнуть это ему в лицо.
Да, конечно, кивнула она.
Она смотрела, как он переходит через дорогу. Все-таки сутулится. Интересно Раньше Лада видела его на велосипеде, а теперь с гитарой. Велосипед с гитарой это Павел.
«Хорошо, что встретились», подумала Лада. На душе стало легче. Но Лада понимала, что уже не будет букетов, походов в кино, прогулок в лесу, разговоров под кленами, качелей и облачной ваты. Кадры-картинки летних встреч как-то застыли, не прокручивались, стали неповоротливыми, как шея Павла.
6. Концерт
Четыре месяца Лада училась играть на гитаре. Два раза в неделю она ездила на курсы на другой конец города. По вечерам занималась по самоучителю. У нее сильно болели подушечки пальцев. Длинные ногти пришлось подстричь, они выглядели жалкими и беззащитными. На подоконнике, рядом с бежевым медведем, теперь лежала стопка самоучителей, нотных тетрадей и листочков со схемами. Решение играть пришло само собой, Павел не имел к этому отношения. Кстати, после той встречи возле фургончика Лада его больше не видела. Такой постоянный Павел, такой однолюб снова исчез. Да, исчезал он с завидным постоянством.