Да пошли вы, проорал я, и побежал в ванную. Можно подумать там я мог спастись от катастрофы.
Софья Баранкина
Мама, я не могу сейчас приехать, уныло мямлю в телефонную трубку, как впрочем и всегда. Я на работе.
Врешь. Я твоему начальнику звонила. Он сказал, что ты давно закончила доставку, голос мамы, измученный, но в тоне пробиваются стальные нотки. Короче, не явишься через час, можешь вообще не приходить. Оставайся там, где тебе лучше, чем в компании больной матери и голодной сестры. Ужин то ты не соизволила оставить. Праздники, а мы сидим с Катюшей, как нищие, даже елка не светится. Да, очень плохо зависеть от кого-то, кто не уважает семейных ценностей. Ой
Мам, мамочка, что с тобой? испуганно блею я в телефон, тихо-тихо, чтобы не разбудить заснувшую малышечку. Девочка спит, под щечку подложив маленький кулачок, от чего ее губки смешно надуты.
Тебя это так заботит?
Да, меня это заботит, пугает, сводит с ума. Иногда мне кажется, что я живу в дне сурка. Дом-работа, сестра, которой нужно все больше и больше. Больная мама. А я? Мне иногда очень хочется спросить, а как же я?
Так что, вы уже начали сосать соски? Надеюсь, угодил, радостно-издевательский бас, прозвучавший в тишине сонного царства для маленькой принцессы, кажется ревом сказочного великана. Вот сейчас мне хочется забить этого самовлюбленного мерзавца мобильником, который я чуть не выронила от неожиданности и испуга. Я оплатил эту ночь, не для того, чтобы ты трепалась по телефону, курочка. Цыгель. Мой банан ты опробовала. Теперь я хочу вкусить чего-нибудь, так сказать Голоден, как дракон. Ну же, детка, сваргань мне
Понятно теперь, чем и как ты там работаешь, впивается мне в ухо ехидный голос матери, совсем недавно едва ворочающей языком от слабости. Ну что ж, раз тебе важнее какой-то там мужик, чем больная мать, тогда нам не о чем разговаривать. Иди, обслужи парня.
Мама, это не то, что ты думаешь. Просто я
Но, кто бы меня слушал. Короткие гудки, несутся из мембраны яростным укором. Боже, сейчас у мамы случится очередной приступ стенокардии, а я Я очень плохая дочь. Заработала, блин, деньжат на подарки.
Вы Вы Моя мать теперь думает невесть что. А у нее сердце больное. А все из-за вас. Наглый, напыщенный, нахальный индюк. Все, мне пора, не получится у нас с вами сотрудничества.
Он стоит совсем рядом. Распаренный после бани, пахнущий мужским дорогим гелем для душа, огромный, страшный. Настолько, что у меня слабнут ноги. Из одежды на чертовом мужике одно пушистое полотенце, обвязанное вокруг узких бедер. Мускулистая грудь, покрытая курчавыми волосками, блестит в полумраке комнаты капельками воды.
Нет, детка, ты моя на эту ночь. Точнее ее, кивает он в сторону спящей малышки. Я тебя купил.
А вот и фигушки. Деньги я вам верну, вычту только стоимость короба и ту сумму, которую получила за первые двадцать минут. Не имеете права меня удерживать насильно, выставив вперед подбородок прошипела я, боясь разбудить крошку. Да кто вы такой, в конце концов? Тоже мне, пуп земли. А ну отойдите с дороги, а то я Я за себя не ручаюсь, вот.
И что ты сделаешь? приподнял бровь наглый мерзавец, но за полотенце ухватился. Неужели думает, что я с него сейчас его сдеру? Придурок самовлюбленный.
Я сделала шаг вперед, пытаясь обойти эту громадную глыбу, перегородившую мне дорогу. Страшную, огромную, бородатую глыбу, от которой за версту несет проблемами.
Мы не договорили, он ухватил меня за шкирку, словно шелудивого котенка и поволок в сторону кухни. Боится разбудить крошку. Надо же. Хотя, он не о ней ведь думает, а о своем комфорте.
А мне не о чем говорить с человеком, который даже записку прочитать трусит. Конечно, вдруг там написано, что малышка его дочь. Тогда надо будет принимать сложное решение, вредно проблеяла я, дергаясь в стальном захвате лапищи, похожей на ковш экскаватора.
Это говорит мне храбрая боевая курица, которой вертит как петрушкой на палке мамуля-симулянтка.
Да кто вам позволил? я аж дышать не могу от злости. Надо же. Я не ошиблась в вас. Вы хамло. Оговорили больного человека, даже не видев. Прямо вершина наглости. И кстати, я Соня, точнее Софья. Не курица, не курочка, зарубите себе на носу.
Девочка, ой прости Сонечка, я слышал достаточно. Больные люди не разгоняются от умирающего лебедя до ехидны за три секунды. Уж поверь. У тебя слишком громкий звук в телефоне. Так вот, тебя имеют противоестественно, потому что ты не умеешь говорить нет.
Тоже мне, знаток человеческих душ. Моя мама нас сестрой одна тащила, и не вам судить
Конечно. А теперь она внушает своей доченьке, что пора платить по долгам, правда же? черт, этот мерзкий хам бьет в самое больное. Прицельно, словно киллер из винтовки. И вкрадчивый его голос достигает запихнутых глубоко в душу моих мыслей и сомнений. Чертов змей. А ты не умеешь говорить нет. Детка, ты попала. Этот долг, пострашнее того, что в быстрозаймах дают. А я хотел тебе помочь, хоть немного. Деньги дают свободу, курочка.
Хотели вы, совсем не мне помочь. Такие, как вы думают не о обслуге, бегающей с коробом за плечами, не о маленьких девочках, выкинутых, словно щеночек. Вы думали только о себе, о своем спокойствии. И о том, что это я завтра отнесу малышку в дом малютки. Ведь так? судя по тому, как дернулась щека мерзавца, я попала в самую точку. Так вот, я вам говорю нет. Ни минуты больше не останусь в этом дурдоме, ни за какие деньги. Не все можно купить. Совесть например нельзя, храбрость посмотреть истине в глаза тоже. У вас не хватает на это смелости, а деньги Пустите, черт бы вас подрал. И записку прочитайте. Знаете. Мне жаль малышку. Вы самый худший вариант из всех людей на планете, кому ее могли подкинуть. Трусливый, самовлюбленный, зажравшийся павиан.
Я почувствовала свободу. Бородатый великан разжал свою клешню, и я едва не свалилась к его босым ногам. Схватила с вешалки свою куртку, насквозь провонявшую курами гриль. Черт, убожество какое. А самое поганое, что он ведь наверное прав. Этот проклятый мерзавец расковырял в моей душе рану, которую я всеми силами пытаюсь затянуть. Да, у меня нет личной жизни. Да что там, никакой нет. Я не помню даже, когда покупала себе что-то. Просто какую-то мелочь, или ту же курицу гриль, псы ее раздери.
Вали, давай, правильная храбрая суперкурица, рявкнул мне вслед бородатый мерзавец.
Я выскочила за дверь, борясь со слезами, которые ни с того ни с сего покатились по щекам. Сломя голову побежала по ступеням. «Врал он все. Демон, проклятый. Мама не симулянтка, и у меня все будет хорошо. Завтра выйду на работу. И забуду сегодняшние приключения, как страшный сон» твердо проговорила я свою мантру и зашагала по обледеневшему тротуару, подняв руку. Такси бы поймать. И считай, жизнь удалась.
Полторы тысячи долларов в кармане вполне себе неплохой подарок к новому году. Только вот, душа ноет, что же будет со сладкой крошкой, которую я оставила совсем одну в замке мерзкого великана?
Глава 5
Дмитрий Воронцов
Девчонка спала, надув свои слюнявые губки бантики. Маленькая смертоносная бомба замедленного действия, с часовым механизмом. От чего там просыпаются эти мелкие вонючки? От голода, вроде.
Младенец вздрогнул, затрепетав длинными ресничками, и у меня ослабли ноги. Блин. Чертова девка бросила меня на растерзанье этому щекастому созданью, словно матроса на амбразуру. Я ведь даже не знаю, с какой стороны подойти к непонятному существу.
Агу, мне показалось, что в тишине прозвучал не детский умильный звук, а выстрел из гаубицы, не меньше. Уставился на малышку, задравшую в воздух ноги в смешных носочках, как баран на новые ворота. Девчонка улыбалась, показывая мне беззубые десна.
Только не ори, хмыкнул я. А монстренок ничего, не очень страшный даже, когда молчит. Даже миленький.