Но если не считать того раза, сейчас девушка впервые видела его колдовство. Не принимать же за магию огонь, выпущенный из пальца? На такое способен любой фокусник на площади Сан-Марко.
Дверь находилась за гобеленом, в стене, примыкающей к базилике. Пока Джульетта следила за стражей, старый алхимик опустился на колени и потер руки. Потом приложил пальцы к пластине замка.
— Поторопитесь, — сердито прошептала она.
Послышался резкий щелчок, пружина освободила язычок, и он отошел назад. Доктор Кроу открыл дверь, прикоснулся к замку с противоположной стороны и что-то пробормотал.
— Захлопните ее, когда уйдете, — сказал он. — Замок запрется сам.
С этими словами он исчез. Шаркающие шаги, серый бархат и затхлый запах старика, которому некому стирать одежду.
Базилика Сан-Марко, самая роскошная за пределами Византии, считалась личной часовней герцога. Ее открывали в День всех святых и по большим праздникам, но в остальные дни доступ в нее имело только семейство Миллиони. Так повелось еще с той поры, когда Венеция была имперским городом, а на материке хранили верность императору Востока.
В те времена не существовало императора Запада. По крайней мере, такого, которого признавала Византия. Тогда императора Востока называли просто
— Я… — она собиралась сказать, что ищет отца Зенона, но это бестактно и приведет к возможным домыслам. Не все ли равно, с каким священником она поговорит. К тому же Теодор — патриарх.
Если он ничего не знает…
— Взыскую помощи.
Старик огляделся, а потом улыбнулся.
— Ты нашла не самое плохое место, — согласился он. — А беспокойный ум не помышляет о часах.
Он взял масляную лампу, повернулся, и Джульетта обнаружила, что следует за ним в пространство за алтарем.
— Это…
— Здесь самое теплое место.
Девушка вошла в крошечную ризницу, которую никогда раньше не видела. Часть пола покрывал старый персидский ковер, на стене висело потрепанное знамя. А на сундуке со священническим облачением стоял золотой потир, украшенный изумрудами и рубинами. Чаша была выложена пластинками лазурита, по ободку бежали сапфиры. В ней лежало обручальное кольцо.
Джульетта сразу узнала его. С этим кольцом герцог Венеции каждый год сочетался браком с морем, чтобы успокоить воды и принести попутный ветер кораблям. С момента основания города обряд совершался ежегодно.