Еще одна улыбка — белоснежные зубы и морщинки вокруг глаз.
— Элеонора…
— Я не единственная, кто пялится.
Джульетта резко обернулась к своей фрейлине.
— И возьми это, — поспешно добавил Родриго, стягивая свой парчовый дублет. Куртка давно вышла из моды и носила следы штопки, но победитель изумленно распахнул глаза. Потом нахмурился.
— Мой господин, здесь серебряное шитье.
Потрепанная парча не вызовет вопросов. Но серебряная нить, равно как и золото, мех, эмаль или шелк, приведет его в руки слуг закона.
— Вряд ли Стража захочет арестовать сегодняшнего победителя гонок, а вечером ты сможешь отдать дублет своей женщине, чтобы она избавилась от серебра.
— Мой господин, у меня нет женщины.
— К вечеру будет, — пообещал сэр Ричард.
Когда госпожа Джульетта, радуясь, что больше не нужно стоять на холодном ветру, двинулась прочь от соленых брызг и пляшущей на волнах лодки, капитан Родриго услышал за своей спиной шаги.
— Господин мой…
Он обернулся и увидел кудрявого парня.
— Якопо, не так ли?
Юношу явно обрадовало, что капитан запомнил его имя.
— Да, мой господин. Прошу простить меня. Я полагаю, вы знакомы с госпожой Десдайо?
Родриго кивнул.
— Близко, мой господин?
Капитан яростно оскалился, и Якопо отступил назад.
— У меня нет сомнений в чести госпожи Десдайо! — рявкнул Родриго. —
— Я понял, — с трудом выдавил Родриго.
Десдайо Брибанцо, полногрудая, пухленькая и жизнерадостная, являлась его идеалом красоты. Дьявол, она идеал всего города. Единственным ее недостатком был цвет волос: каштановый, а не столь любимый в Венеции золотисто-рыжий.
В отличие от других девушек, она наотрез отказывалась красить волосы.
Десдайо в свои двадцать три года обладала неотразимым сочетанием достоинств: огромные глаза, очаровательное личико, прелестная улыбка и огромное состояние, наследницей которого она являлась. Ее отец импортировал больше перца, корицы и имбиря, чем любой другой дворянин города. И само собой, у нее имелось больше поклонников, чем у любой из ее соперниц. Родриго входил в их число. Они были знакомы с детства, и Родриго думал, что она к нему неравнодушна.
— Почему ты рассказал мне?
— Я слышал… Ваша доброта. Дублет… — Якопо замешкался и вновь принялся переминаться с ноги на ногу.
— Господин Брибанцо дал свое согласие?
— Господин мой, он все еще в Риме.
— В таком случае посмотрим, что он скажет.