Семибогатов сглотнул, а потом тихо спросил:
Если я вам расскажу правду, вы на работу сообщать не будете? Меня из партии не попрут?
Если вы расскажете мне правду, которую я и так приблизительно знаю, ваши бумаги будут в этой папочке. Я вам выпишу обезболивающее для головы, и придется вам в течение недели походить ко мне на прием для разговоров. Новый метод психиатрии австрийский психоанализ, блеснул очками доктор Ефимов.
Семибогатов кивнул.
И, самое главное, никогда больше не приближайтесь к набережной Обводного канала, особенно в вечернее время.
Семибогатов снова кивнул.
Итак, что вы там увидели? На дне бездны?
Санкт-Петербург. Октябрь 1893 г. Меблированные комнаты на реке Мойке
После слов Арины Витальевны в кабинете повисла тишина. Сыщик Свистунов перестал разглядывать драгоценную старинную брошь и впервые с удивлением, но больше с еле скрываемым раздражением впился глазами в новоприобретенных клиенток.
Попрошу вас изъясниться, дамы. Какая еще каторга? За какие такие преступления вам каторга светит, уважаемая мм Анфиса не знаю, как по батюшке потер усы Аристарх Венедиктович.
Анфиса Семеновна Савицкая, не поднимая глаз, ответила девушка, шмыгнув носом, и Арина Витальевна Калашникова, это моя подруга, кивнула она на высокую даму, она вам правду сказала, мне в скором будущем грозит каторга. Но я мужа не убивала, Христом Богом молю, опять начала она, но Свистунов довольно грубо ее перебил:
Так, это я уже слышал. Если хотите, чтобы я вам помог, то с самого начала, не рыдая, не воя, не валяясь в ногах, все мне нормально расскажите. При этих словах он обращался больше к Арине Витальевне, видя в ней более адекватного персонажа. И вообще, если вас ждет суд, то советую за эти деньги лучше нанять хорошего адвоката, я вам могу посоветовать
Арина Калашникова резко поднялась с кресла:
Вот, и я ей то же самое говорю. Адвокат этой дурочке нужен, а она вбила себе в голову, что если вы найдете настоящего преступника, то с нее все обвинения снимут. Про вас в городе много хорошего говорят, вот мы к вам и пришли, зачастила она.
Савицкая только кивала со своего места, печально размазывая слезы по щекам.
Так, понятно. Давайте с самого начала кто у вас муж, когда и как его убили и почему обвиняют в его гибели Анфису Семеновну? важно подбоченившись, спросил Свистунов.
Арина кивнула, полезла в сумочку и вытащила на свет газетный листок с обведенной красным карандашом статьей.
Вот, почитайте, полюбуйтесь! положила она газету перед Свистуновым.
Тот снова солидно кивнул, нацепил на нос круглые очки для чтения и углубился в статью.
Так-с «Петербургский листок» Занятно весьма занятно мммм чурбанчик Однако ж А вот и продолжение статьи Еще найдены голова и отрубленные ступни ног В разных частях Обводного канала Занятно
Прочитав газетную заметку, Аристарх Венедиктович медленно и вальяжно принялся постукивать карандашом по столешнице, дамы сидели молча на своих местах. Наконец-то он оторвался от своих размышлений и обратился к Анфисе Семеновне:
Я так понимаю, что найденные в Обводном канале фрагменты тела принадлежат вашему супругу? Как его звали?
Остап, прошептала онемевшими губами Анфиса. Остап Савицкий, мы проживали на набережной Обводного канала, в девяносто первом доме, там у нас комнатка есть, с детками маленькими живем жили то есть
Когда вы видели своего мужа в последний раз живым? И расскажите о ваших с ним отношениях!
Отношения, если честно, у нас были не очень. Анфиса Семеновна задрала рукав тулупчика и показала череду синяков на руке. Муж был очень груб, вспыльчив, мог и приложить меня. Хотя, знаете, когда мы только познакомились, то был очень хороший, добрый, а потом резко изменился, стал к бутылке прикладываться и меня обижать!
Говори правду, Анфиса, как на исповеди, влезла в разговор Арина Калашникова. Дурак он был, тупица и пьяница буйный. Постоянно и Фиску избивал, и деток, никакой управы на него не было. Один раз по пьяни чуть не зашиб девоньку их, Марфу годовалую, так кнутом отходил, Фиска вон тоже на коленях стояла, дитятко защищала. Дрянь был, а не человек. Остап этот пройдоха, в сердцах сплюнула она.
Анфиса молча сидела, боясь поднять глаза на сыщика.
Так зачем же вы за него пошли, если он такой буйный был? Почему не ушли от него? от души удивился Аристарх Венедиктович.
Анфиса изумленно уставилась на него, Калашникова громко расхохоталась, а Глафира, подслушивающая у двери, схватилась за голову: какой же дурак иногда у нее бывает хозяин!
Отсмеявшись, Арина ответила:
Вы изволите шутить? Куда ж она уйдет-то, кто ее отпустит? Вы что, не знаете, как простые русские бабы у нас живут? От постылого мужа, который и пьет, и бьет, есть только одна дорога!
Куда? снова глупо переспросил Свистунов.
На кладбище одна дорога, грубо ответила Арина Витальевна. Или, если повезет, то можно вдовой стать. Так Остап, чтоб его черти там жарили, и с того света Фиске житья не дает! Тоже жизнь портит!
Как это?
А вот как! Анфису за убийство посадить могут!
Это не я, не я! затряслась на своем месте Анфиса.
Так, опять мочало начинай с начала! Как ваш Остап оказался в Обводном канале, кто его разрубил на куски и почему Анфису Семеновну подозревают? Я опять ничего не понимаю, жалобно протянул сыщик Свистунов.
Остап две недели дома не появлялся, в первых числах октября ушел в трактир на Можайке, а оттуда не вернулся. Места у нас на Обводке лихие, страшные люди живут, за полушку убить могут. Думали, подрался с кем или, может, в арестантской пьяный сидит, принялась объяснять Арина.
А потом бабы начали шушукаться, что в Канаве труп выловили без головы, а потом голову на Финском заливе, на Финке, нашли. Ну, что в Обуховской больнице, в покойницкой, опознание проводят, может, кто своего пропавшего найдет. Я боялася одна идти, мы с Аринкой в Обуховскую пошли. Я мертвецов страх как боюся. А тут, смотрю, это Остапка мой, точно, лежит, и шрам на ноге левой, и морда тоже его, хотя такая образина стала в слезах уточнила Анфиса.
То есть вы этот труп, «чурбанчик», опознали? переспросил Аристарх Венедиктович.
Опознала, дохументы все подписала, что надо было, в сыскной меня долго спрашивали, что да как. Как на духу все рассказала, и про трактир, и про Можайку, и что товарищ у него там был, Степка Коновал с Ямской улицы, что он с ним по трактирам ходил, пьянствовал.
А дальше что было?
А дальше пару дней назад к Анфисе домой с обыском нагрянули, весь дом перевернули, деток напугали, ответила за подругу Арина.
А что искали? Не сказали?
Сказать не сказали, но, судя по тому, как полы и половики рассматривали, то искали, скорее всего, пятна крови. Может, думали, что убивали и расчленяли Остапку в квартире? Вот страх какой. Арина Витальевна торопливо перекрестилась.
Нашли чего? Аристарх Венедиктович записывал информацию в свой блокнот.
Чаво нашли не сказали! со своего места сказала Анфиса.
Ну, так чего вам бояться каторги? удивился Аристарх Венедиктович. Если вы мужа не убивали, а при обыске ничего компрометирующего вас не найдено, то опасаться вам нечего! Или вы мне не все еще рассказали?
Не совсем все! побледнела Анфиса. Есть юбка.
Какая юбка?
Моя юбка! выкрикнула Анфиса.
Что с ней, с юбкой? Свистунов закатил глаза. Как же тяжело с бабами разговаривать!
Давайте я объясню. Темно-синяя старая юбка, она принадлежала Анфисе, долго ее носила. Весь район видел.
И что с юбкой-то наконец? взъярился Аристарх Венедиктович и даже вытер пот со лба. Они что, издеваются над ним?
В эту юбку, точнее в то, что от нее осталось, было завернуто туловище Остапа! наконец-то объяснила Арина.
В кабинете наступила тишина, было слышно тяжелое дыхание и лязганье зубов Анфисы.