Дура! взвизгнул Гагус, есть такой реагент! Вспомни квадрат Нимтуса о противостоянии и сродстве стихий!
Не знаю я никаких квадратов, нахмурилась Ева. А драконью кровь не гасит ничто. Ни щелочи, ни кислоты, ни морские элементы
Утратили знания, тупые потомки, в болезненных стонах Гагуса послышалась некоторая удовлетворенность. Что не сгорает в драконьем пламени, что прочнее чешуи дракона?
Не знаю, растерялась Ева, вера в добро и справедливость?
Дура, алмазы! Дракон бессилен перед алмазом! Это же основы алхимии! Сила алмазов заставит сгореть драконью кровь. Немедленная нейтрализация! Дай мне алмаз, дура!
Мы стояли в канализации, утопая в гнусной жиже, и смотрели на гигантского, бьющегося в конвульсиях слизняка, требующего брильянтов.
Прости дружище, не при брюликах я сегодня, развел руками Акимыч.
У меня сережка есть на харизму, с каким-то яхонтом. сказал я, Яхонт это случайно не алмаз?
Ева стояла, засунув руки в карманы старого плаща, и смотрела на Гагуса.
Ладно, сказала она, громко и несколько театрально вздохнув. После чего вытащила руки из карманов и расстегнула цепочку на шее. Хороший был кулончик. Плюс к привлекательности и небольшой бонус к торговле. Эх, на, жри, гадость эдакая!
Она кинула кулон Гагусу, который с удивительной ловкостью прихватил его отростком и быстро пристроил куда-то внутрь своего пузырчатого тела. Мы все замерли и смотрели на Гагуса. Гагус тоже затих, видимо, прислушивался к своим ощущениям.
Потом раздался взрыв.
Меня с головой окунуло в липкую воду, а потом впечатало то ли в стену, то ли в потолок, так что на какое-то время я, кажется, совсем немножко потерял сознание. Пришел в себя я, когда Ева с явным удовольствием лупила меня по щекам. Рядом бултыхался Акимыч, придерживаемый за шиворот Гусом. К счастью, теряя сознание, я догадался плотно закрыть рот, иначе суждено бы мне было умереть на месте от совершенной, идеальной, безупречной формы отвращения. Кое-как встал на ноги и попытался утереться, но утереться было нечем, потому что все вокруг было мокрое, склизкое и бесконечно душистое.
Вот уж нейтрализовало, так нейтрализовало, сказал Акимыч, глядя на бассейн, в котором булькало то, что когда-то было магистром алхимии Гагусом Химмелюгером. Плакал наш миллион.
Ева добралась до бассейна и сейчас тыкала посохом в его содержимое.
Косточка, старый башмак, вставная челюсть, монокль, еще один мышиный скелет, так, а это у нас что?
Ева смело сунула руку в отвратительную массу, а потом в победном жесте вскинула кулак к потолку.
В неярком свете, льющемся из люка у нее над головой, блеснул массивный ключ белого металла.
Глава 4
Дома мы расселись за столом и принялись изучать добычу. Плотный белый, слегка светящийся металл был именно бальмой. По просьбе недоверчивого Акимыча Гус лихо пробил им обеденный стол, а когда ключ выдернули обратно, никакой дырки не было и в помине.
С какой вероятностью мы можем предположить, что это ключ от того самого Бальмового Покоя? спросил я.
Полагаю, что со стопроцентной, ответила Ева, учитывая то, при каких обстоятельствах и у кого мы его получили.
А жалко слизнявку-то, вздохнул Акимыч. Жил себе, жил сотни лет, а потом бах и помер.
Это общая доля всех, имеющих дыхание в груди своей, с важным видом сообщил Лукась.
Первое, он не жил никаких сотен лет, Альтраум столько не существует, это ложные, внедренные воспоминания. Второе, он уже наверняка возродился каким-нибудь таосаньским младенцем с чубчиком и в передничке.
А ты, Евик, умеешь поднять человеку настроение. Ну что, когда пойдем за нашим миллионом?
Куда пойдем? спросил я.
Ева сосредоточенно натирала ключ, возможно, ждала, что на нем проявятся какие-то письмена, жаждущие снабдить нас недостающей информацией.
Может, в огонь его кинуть, как в том кино? предложил Акимыч.
В огонь не стоит. Бальма легкоплавкий сплав.
Неудивительно, учитывая, что у него в составе есть снег. сказал я.
Что мы знаем, сказал Акимыч, раскачиваясь на стуле. Покой это комната размером, ну, наверное, с нашу столовую, да, Евик? Он запихнут куда-то внутрь одной из шоанских гор. Наверное, не так уж далеко от того места, где он был изначально. Мы знаем где это место, да, Евик? Не знаем? Жаль. Но можно пойти в тамошнюю гильдию алхимиков, порасспрашивать
Ага, сказала Ева, и посадить их к себе на хвост, а то мало там фиолетовых болтается. Клан «Зеленый Лист» объявляет гонки с ценным призом! Нет уж, пожалуйста, проше панов зарубить себе на носу, что всё это вопросы глубоко конфиденциальные, которые нельзя обсуждать ни с кем за пределами нашего маленького сообщества. Не писать никому исповедальных писем, да, Нимис? Не печатать объявления в газетах.
Акимыч с готовностью застегнул воображаемую молнию на рту, после чего тотчас широко распахнул его.
Ты же говорила про этих жучков из бальмы, подслушивающих и всюду шныряющих, которые сквозь камень просачиваются. Давай закупим их целый мешок, приедем на Шоанский хребет и расшвыряем повсюду. Неужто не найдем заветной комнатки?
Во-первых, мы разоримся на этих жучках, они дорогие. Одно дело вдоль по золотой жиле их пускать, другое дело сеять, как горох, куда ни попадя. Во-вторых, неужели ты думаешь, что шоанские алхимики всего этого уже не проделывали?
Интересный парадокс, заметил я, если ничего из того, что описано в этой легенде, на самом деле не было, потому что это фальсифицированная история, то в реальности этой комнаты никто никогда и никакими способами не искал.
Несомненно, ответила Ева, но учти, что это история, сфальсифицированная умными людьми, а, стало быть, Бальмовый Покой находится в том месте, которое никак нельзя было бы обнаружить теми средствами, которые непременно использовали бы тамошние алхимики, если бы последние существовали в реальности.
Все это для меня слишком сложно, помотал лохматой головой Акимыч. Короче, я понял, мы в пролете, без шансов.
Вот он, шанс, сказала Ева, крутя ключ пальцем по столу. Я надеялась, что нам из него квест выпадет, но сюжетные пласты сплошь и рядом без квестов обходятся. В любом случае, если нужно отсюда уезжать, то теперь хотя бы не нужно ломать голову куда. Бежать мы будем в Шоан, и, извини Нимис, но рыбы там нет.
Что, вообще?
Может, пара каких-нибудь луж с карасями. На сколько дней у тебя медицинские счета оплачены?
На двадцать три дня.
Мало, вздохнула Ева. Нам неделю только до Шоана добираться, порталов-то у вас ни у кого нет. И то, если попутный караван сразу встретим. Из Вивана нам с караваном выходить нельзя: фиолетовые первым делом порт и караван-сарай под наблюдение возьмут. Я бы на их месте так и сделала, а эта курва точно не глупее меня. По дороге будет время подумать и поэкспериментировать с ключом. Уходим следующей ночью, огородами, на большом шляхе нам поначалу светиться незачем. Сегодня в городе не мельтешим, увольнения оформляем по почте, переходим на осадное положение.
Мы согласились, что это похоже на самый настоящий план.
***
Зона тут пятидесятого уровня, стало быть, к вам, мелким, зверье будет сбегаться пачками, сказала Ева, вглядываясь в громаду темного леса.
С нами Хохен, откликнулся Акимыч, а если с нами Хохен, то любые мишки делают реверанс и уползают задом в валежник.
Прежде чем они уползут, они могут кого-то на фляки пустить.
Что такое фляки? спросил Акимыч.
Вот встретишь медведя, у него и поинтересуешься.
Ева решительно перелезла через последнюю плетеную ограду и двинулась к лесу, опираясь на свой высокий посох. Мы последовали за ней.
И все-таки хотелось бы узнать, что такое фляки.
Суп из коровьего желудка, кинула через плечо Ева.
Буээ.
И никакое не буээ, а очень вкусно. Вот приедешь в Варшаву отведу тебя туда, где лучшие фляки подают, язык проглотишь.